Братья не ответили ни слова старой Султан Кары. Она же, смерив их презрительным взглядом, прошествовала в дом.
— Зейнаб! — позвала она.
— Я здесь, матушка, — откликнулась девушка. Она вышла навстречу старухе, глаза ее были красны от слез.
— Значит, эти негодяи уже сообщили тебе о своем решении? Ты, доченька, не плачь, выслушай, что скажет тебе старуха. Они совсем рассудка лишились от страха. Даже если они сумеют уговорить всех деревенских, я тебя в обиду не дам. Сама отведу к жениху, и вы вдвоем останетесь у моей родни. Поняла? Если Халиль вернется, ты ему передай мои слова.
Весть о том, что аксакалы решили уступить девушку Карадже Али, быстро домчалась до Сарыджалы. Жители этой деревни возликовали, а Караджа Али на радостях зарезал барана и устроил угощение для односельчан.
Наутро Караджа Али сел на своего коня и поскакал в Гёкдере. Долго он ждал под чинарой появления Зейнаб, но девушка все не выходила. Лишь около полудня она, тщательно спрятав лицо, торопливо прошла к источнику за водой. Караджа, улыбаясь, шагнул ей навстречу. Он не ожидал, что девушка пройдет мимо, словно не замечая его. На обратном пути Караджа Али остановил ее:
— Дай испить воды, красавица. Остуди жар моего сердца.
Зейнаб виду не подала, что слышит его, молча обошла и заспешила к дому. Вскипел Караджа Али. «Пока этот парень ходит по земле, не будет она моей. Напрасно поддался я на уговоры Мустана-чавуша, только опозорился. Придется еще раз отправить к ним Ходжу Сюлеймана».
Братья встретили посланца без прежней приветливости. Лица их были хмуры и бледны. «Видать, тяжело далось им решение, — подумал Ходжа Сюлейман, — девушка не согласна изменить своему слову. Но верх взяли старейшины деревни. Они люди мирные, безобидные, не осмеливаются тягаться с нашим грозным Караджой Али. Эх, накажет господь этого нечестивца».
Вошла девушка, подала гостю и братьям кофе и отошла в сторону, почтительно сложив руки. Ходжа Сюлейман не мог оторвать глаз от нее — до чего ж пригожа! Трепетные густые ресницы, высокая грудь, пухлые алые губы. Статная, гибкая, как ветвь, она не могла не вызывать восхищения. «Не будь я таким глубоким стариком, — подумал Ходжа Сюлейман, — сам влюбился бы в этакую красавицу».
После того как кофе выпили, Зейнаб собрала пустые чашки и покинула комнату.
— По соизволению божьему… — повел свою речь старик, но старший из братьев оборвал его:
— Говорят, что палец, отрезанный по велению Аллаха, не болит. Передайте Карадже Али, чтобы поскорее сыграл свадьбу и забрал сестру. И еще передайте: было бы хорошо, если б ему удалось завоевать ее сердце. Мы же шлем ему поклон. Мы не смогли уговорить сестру, но она станет ему женой. А еще в старые времена говорили: «Нелюбящая жена горше яда».
Ходжа Сюлейман приготовился уходить. На душе у него было тягостно. За всю свою долгую жизнь он впервые встречался с таким безысходным отчаяньем. Больше всего его угнетало, что он вынужден принимать участие в этом деле.
Спина старца совсем ссутулилась, голова поникла. Братья Зейнаб вышли проводить гостя. Неожиданно старик резко повернулся, схватил старшего брата за руки и отвел в сторону.
— Выслушай меня, юноша, — проговорил он. — Я прожил долгую жизнь, многое повидал, даже спускался в Чукурову. Ты прав: отрезанный по велению Аллаха палец не болит! И все же выслушай меня. Хоть аксакалы и решили судьбу девушки, вы не должны разлучать ее с возлюбленным. Ты, верно, не ждешь таких речей. Тем более от свата. Но ведь и у меня есть сердце! Понимаешь? Так что передать Карадже Али?
Ходжа Сюлейман пристально смотрел в глаза молодому человеку.
— Палец, отрезанный по велению Аллаха… — повторил тот. — Как порешили, так и передай.
Молча сел на коня Ходжа Сюлейман и отправился в путь.
Каражда Али встретил его на дороге.
— Что, недобрые вести везешь? — спросил он, вглядываясь в лицо старика.
— Нет, вести хорошие, — невесело отвечал ему Ходжа Сюлейман.
— Почему же такой смурной?
— Стар я, Караджа Али, не по силам мне такие дела. Устал. А вести везу хорошие. Старший брат девушки велел передать, чтобы ты поторапливался со свадьбой. Сельчане порешили отдать девушку тебе, а не этому голодранцу. Он еще не вернулся с охоты, и никто не знает, жив ли он, мертв ли. Вот и все, что я должен тебе передать. Поздравляю. Скоро ты достигнешь желаемого.
Караджа Али начал приготовления к свадьбе. Он только никак не мог взять в толк, отчего братья Зейнаб торопят его со свадьбой. Самому Карадже Али хотелось все обставить так, как испокон веков велось: сначала пусть расторгнут первую помолвку, потом принародно объявят девушку его невестой, а спустя пару месяцев можно будет и свадьбу сыграть. Не то люди решат, будто он, Караджа Али, испугался этого голодранца. Сначала обручение, а уж потом — свадьба.
Так и было сделано. Караджа Али выписал из далекого Мараша много нарядных тканей — хлопчатых и шелковых, золотые украшения. Все это в подарок невесте. Отпраздновали помолвку.
Между тем мать, сестра и Зейнаб с нетерпением ждали возвращения Халиля. Пятнадцать дней миновало, как он отправился на охоту. И словно в воду канул. В день помолвки Караджи Али и Зейнаб десять парней ушли в горы в надежде отыскать Халиля. На их зов откликалось лишь горное эхо. Два дня бродили они по скалам. Никого. На третий день слабый отзыв донесся до их ушей. Молодые люди нашли Халиля в отдаленной пещере, которая вся была забита оленьими тушами. Халиль свежевал их, а шкуры развешивал на вколоченные в стены сучья.
— Как здорово, что вы пришли! — обрадовался он друзьям. — А то я уж и не знал, как дотащу все это до дому.
— Тебя долго не было в деревне, — отвечали ему. — Мы волновались. Двое суток искали. Ни за что не догадались бы, что ты мог забраться в такую глушь.
— Меня завел сюда олень. — И Халиль рассказал друзьям о том, что с ним приключилось. — Но этого красавца я так и не смог убить, — заключил он. — Этот олень оказался волшебным. Он словно нарочно привел меня в такое место, где олени никогда не видали охотников, они даже не убегали от меня. Если б захотел, я мог бы уложить добрую сотню.
Друзья удивлялись беспечности Халиля. Их самих снедала печаль: ведь любимую девушку Халиля отдают другому.
— Да на вас лица нет, — удивился юноша. — Или какая беда случилась? Вы даже добыче моей не рады? А ну-ка, берите каждый по два оленя — и пошли в деревню! Представляете, как все удивятся — ни разу еще ни один охотник не возвращался с такой богатой добычей. Так почему вы не рады моей удаче? — встревожился Халиль. — Зачем вы искали меня два дня?
Один из молодых людей сказал:
— Просто твоя мать очень волновалась за тебя. И мы тоже. Старики отправили нас на поиски. Вот мы и пришли.
Халиль рассмеялся, успокоенный.
— Это просто замечательно, что вы пришли! Одному мне бы ни за что не управиться.
Юноши взвалили на плечи по две-три оленьих туши и отправились домой. В пещере еще оставалось много убитых оленей, пришлось вход в нее завалить камнями, чтобы хищники не добрались до них.
Весь обратный путь молодые люди проделали молча. Да и что могли они сказать Халилю? Какая встреча ожидает его дома? Как примет он тяжелую весть? А Халиль, не догадываясь ни о чем, изо всех сил пытался взбодрить друзей. Пел веселые песни, шутил. Но это лишь усугубляло их уныние.
Деревня встретила молодого охотника странной тишиной. И тогда Халиль испугался. Случайные встречные торопливо прятались в дома, никто не радовался его возвращению. А ведь прежде его всегда встречали с ликованием и на площади устраивали пир.
Испуганный, обиженный Халиль направился на площадь, но там тоже не было ни души. Он бросил свою добычу прямо на траву и кинулся к родному дому. Мать стояла на пороге. При виде сына она молча повернулась и вошла в дом.
— Что случилось, мама? Какая беда пришла в нашу деревню, пока я был в горах?
Мать опустилась на пол и беззвучно разрыдалась. Халилю не удалось добиться от нее ни слова. Тогда он заспешил к дому невесты. Братья Зейнаб встретили его глухим молчанием. От них он тоже не узнал о причине всеобщей печали. Даже лучший его друг Дуран молчал, словно воды в рот набрал. До самого полудня метался Халиль по деревне от дома к дому, от одного человека к другому. Никто не объяснил ему ничего. Халиль терялся в догадках. Что стало с односельчанами? Почему так странно ведут себя мать, невеста, друзья?
