Ветер Бедный осинник ходил ходуном. Сломанных веток валялось немало. Утром березка за мокрым окном То появлялась, то исчезала. Глянет в окно — хоть руками возьми, И откачнутся повисшие прядки. Словно с проснувшимися детьми Вдруг захотела сыграть она в прятки. «Была природа холодна…» Была природа холодна, На зелень раннюю глядела И вдруг, с какого-то предела, Теряла голову она. Мужчина сдержанней в любви, Чем женщина, и лишь в начале Вы это сами отмечали — Есть холодность в ее крови. Смешанный лес Что такое? Береза с дубовой листвою? Натуральная елка, но с хвоей сосны? Нет, не фокус, а жизнь. Здесь безбрежье лесное, Где самою природой стволы стеснены. Здесь характеры их, голоса и повадки В темной жизни отчаянно переплелись. Здесь их руки — не в том, как вы ждали, порядке — Из оконца, из сумрака, из-за кулис. Снег У постели сапожок Сбросил хромовый со шпорой. А по улице снежок Самый первый лег за шторой. Тщится голая земля, Словно томная молодка, Простыню, кого-то зля, Натянуть до подбородка. Баба Лепят бабу — не первый раз — После длительного заноса. Вот и угли нашлись для глаз. Где морковку достать для носа? Снегу выпасть пришла пора. Вечереет. Восходит Вега… Это дети среди двора Лепят снежного человека. Песенка к спектаклю Когда зарплата Идет на убыль, То как заплата — Последний рубль. Гулять — не к спеху, И цель другая: Прикрыть прореху, Весь свет ругая. Но вот, как бочка, Гудит получка. Довольна дочка. Смеется внучка. Жена в платочке Со мной под ручку К торговой точке Несет получку. Вдоль тротуара, Вблизи окошка, Звучит гитара, Поет гармошка. Огни заката Горят как уголь, Пока зарплата Идет на убыль. К портрету Шарф заменяет рубаху. Испепеляющий взор. Прежде такие — на плаху, Прежде такие — в костер. Хмурость лица — не личины. Были такие в тени. Прежде — при свете лучины Книги писали они. Тоска Старой выплюнут избой В жизнь сугубо городскую, Этот форменный изгой Говорит порой: — Тоскую!.. Он страдает оттого, Что в селе у них отсталость И что там ни одного Родственника не осталось. Ни в одном глухом дому, За продавленным порогом, Нет таких уже — к кому Закатиться б ненароком. Вспомнить лапти и треух, Счастье, связанное с этим, И, лелея свой триумф, Возвратиться к взрослым детям. «Рано закрыли трубу…» Рано закрыли трубу. Сразу же и угорели. Скоро б лежали в гробу, А не в семейной постели Скоро б их сдвоенный след Мог затеряться под вьюгой, Если б не юный сосед, Что заявился с подругой. Первые двери — ключом. Кухня в удушливом дыме Ну, а вторые — плечом: Не отвечают за ними. — Форточки настежь, скорей — Все? Мне же это впервые. — Быстренько чаю согрей. Да не пугайся — живые… Вот как бывает в судьбе Из-за какой-нибудь вьюшки. — А ведь хотели — к тебе! — Вдруг он напомнил подружке Пробуждение Я пробудился летом, Слыша гуденье пчел. Снилось: стою с билетом, А мой состав ушел. …Сумрак лесной опушки. Запах густой травы. Вмятина на подушке От твоей головы. Старинная девичья песня Хорошо мне было в девушках сидеть. Мне у батюшки работушка легка. Мне у матушки так вольно было петь, А с дружками мять муравушку лужка. Размолоденьки любезные дружки, Мне от слов-то ваших ласковых тепло, Без огня-то вы мне сердце разожгли, И без ветру мои думы разнесло. Разнесло их, где густые зеленя, Разнесло их, где над полем благодать. Осердились тогда в доме на меня, Захотели меня замуж отдавать. Разлучить меня с подружками хотят. На себя решила руки наложить, Чтоб не видеть этот луг и этот сад. Только род свой пожалела погубить. Я сидела в новой горнице одна. Я лежала белой грудью на окне. Я смотрела из открытого окна, И так тихо и печально было мне. |
