— Эта сука? Владимир Александрович! Да плевать ему на все, кроме собственной задницы и третьей звезды к ноябрьским…
Действительно, трудно было найти в Отряде человека, который не испытывал бы к заместителю командира «по борьбе с личным составом», как его окрестили бойцы, стойкой и обоснованной неприязни: подполковник был мало того что глуп, он еще был откровенно ленив, трусоват и дня не мог прожить без вранья.
— Ну уж… — Проклятая офицерская кастовость в дальнейшее обсуждение старшего по званию вступать не позволяла, поэтому Виноградов вновь вернулся к теме разговора:
— Но там точно все законно?
— Абсолютно!
И Королев снова, в который раз, начал рассказывать о своей комнате в коммуналке, о двух детях, больной жене… О случайно подвернувшемся варианте обмена на квартиру в Сестрорецке… О том, что замполиту всего-то и надо было…
— Ну ладно. Приятного аппетита! — У капитана хватало своих забот, поэтому он сложил одну в другую использованные тарелки и приготовился отнести их на мойку. — Не унывай, Серега!
— Спаси… — замер на полуслове вставший уже было, чтоб пропустить Виноградова, сержант. — Владимир Александрович, слушай, а если вместо него ты..?
— Да нет, разве…
— Володя, помоги ему, действительно!
— А то от этого козла не дождешься, а парня жаль…
У нас редко кто упустит возможность прослыть отзывчивым, особенно за чужой счет. Поэтому соседи по столу, инспектора и сержанты, сплоченным фронтом поддержали Королева:
— Уж кто-кто, а ты всем мозги запудрить сможешь!
— Здесь недалеко, за час смотаетесь. Давай, Виноградов!
— Вы что — серьезно? Там очереди такие, что…
Владимир Александрович еще делал робкие попытки протиснуться между столиков, бормотал что-то насчет завтрашнего отгула и грядущих неприятностей, но… На следующий день они уже ехали в горкоммунхоз.
Половина дела была сделана — стены иерихонские рухнули, осталось только добить защитников и разделить добычу.
— Значит, так! Сначала говорю я. Не важно что… — Последний инструктаж Виноградов давал подопечному в закутке коридора, подальше от чужих ушей. — Потом — твоя проблема. Главное, не давай ей опомниться, понял?
— Понял. — Сержант все больше сознавал свое ничтожество перед равнодушным ликом недобитой советской власти.
— Документы прямо в кабинете дам. — Папка в руках Виноградова выглядела вполне солидно и казенно. Вперед!
Капитан подобрался, принял сосредоточенно-деловой вид и устремился к почти невидимой за людскими спинами начальственной двери:
— P-разрешите! Ну-ка, граждане… мин-нуточку!
— Вот! Пришли за голубушкой…
— Сейчас выведут под белы руки!
— А нечего! Доворовались, совсем ни стыда, ни совести…
— Товарищ капитан, а кто нам теперь вместо нее подпишет, а?
Виноградов понял, что несколько перестарался. Народ решил, что за госпожой Демченко «пришли»… Очевидно, основания для таких предположений имелись. Увидев побледневшее лицо хозяйки кабинета, капитан на ходу сменил задуманный сценарий:
— Галина Яновна? Демченко?
— Да.
— Мы подождем. Продолжайте, — разрешил Виноградов.
— Но я заня…
— Вот мы и подождем! — Это выглядело безусловно по-хамски, но надо было держаться в образе.
Он без приглашения уселся, жестом приказав Королеву сделать то же самое. Демонстративно поправил на коленях красную папку. Уперся равнодушным взглядом в строительный пейзаж за окном.
— Извините, но я вынуждена вам отказать. Поверьте, очень сожалею… — Чувствовалось, что вежливые слова даются даме с непривычки достаточно сложно.
Почувствовавшая перемену посетительница, оторвав завороженный взгляд от милиционера, решилась спросить:
— Из-за того, что..?
— Да! Закон очень строг, но… Попытайтесь через собес.
— И потом к вам? Когда можно будет?
Галина Яновна вздохнула и покосилась на Виноградова. «Лет через пять, наверное, — подумала она. — Если без амнистии…»
— На следующей неделе. В часы приема.
— Но такие очереди… Я с шести занимала! Может быть…
— Инспектора перегружены. Условий для работы никаких, без выходных практически… Коллектив женский, у кого — декрет, у кого — ребенок болеет…
Демченко обращалась уже к кивавшему сочувственно в такт ее словам Владимиру Александровичу, дожидаясь, когда посетительница закроет за собой дверь.
— Да, достается вам…
— Мы заняты! Я приглашу! — рявкнула хозяйка на кого-то робкого, сунувшегося было в кабинет, — Слушаю вас…
Виноградова так и подмывало по старой, еще обехаэсовской привычке сказать, что нет, это он ее слушает, но:
— Видите ли, Галина Яновна…
По мере изложения сути дела, первоначальный испуг госпожи Демченко прошел и тускнеющие на глазах милиционеры постепенно превращались в рядовых просителей.
— Давайте ваши бумажки!
Владимир Александрович передал метнувшемуся к столу Королеву некогда грозную папку:
— Прошу вас…
— Да-а… Ничем не могу помочь!
— Но ведь речь не идет о каком-либо нарушении, просто…
Продолжать не имело смысла — фарт ушел, все козыри сгорели. Это понял даже сержант.
— Но в порядке исключения…
— Молодой человек! Если уж наша доблестная милиция… Кто там! Я же сказала — вызову!
Но дверь уже распахнулась, обрушив в уютное тепло кабинета штормовой рокот оставшейся снаружи толпы, а затем столь же решительно вернулась на место: возмущенная очередь осталась в коридоре, а на ковре возник средних размеров парень в темно-синем пальто до пят. Потрясающе пестрый шелковый галстук был по последней бандитской моде заколот янтарной булавкой, в руке угрожающе болталась автомагнитола.
— Галюша! Приветствую…
Невесть откуда появившийся цветок аккуратно прилег на полированную поверхность стола.
— Сереженька, здесь товарищи из…
— Да? — Визитер сделал вид, что только что заметил фигуры в форме. — Елы-палы!
— Синицын!
— Виноградов? Вовка!
— Здоро-ово!
Они обнялись и обозначили скупой мужской поцелуй.
— Вижу — все служишь?
— А ты? Где?
— Да так… — Бывший опер Главка и спец по наркотикам подмигнул и громким шепотом сообщил: — В организованной… этой самой… преступности!
— В РУОПе, что ли? — В любом случае появление приятеля было кстати. Если у них какие-то завязки с горкоммунхозом, то, возможно…
— Да нет! Не в РУОПе… В самой. Организованной. Преступности.
Это было сказано так, что капитан сразу же поверил.
— Сереженька, ты уж прямо… Товарищи подумают, что…
— Галюша, брось! Володя — мировой мужик, мы с ним в горах в прошлом году… Проблема, что ли?
— Да вот…
— Галчонок! Помоги, а? Смотри, какие ребята! Защитники!
— Сереженька, тут не все просто…
— Ну — для меня? Прошу, — это было произнесено как-то так, что Виноградов опять поверил: проблемы больше не существует.
— Галь, ты посмотри. И реши, как надо… с сержантом. — Он покровительственно потрепал слегка ошалевшего Королева по плечу:
— А мы с Володей Санычем сходим пока… По соточке?
— Я ж на службе…
— Тогда по полтинничку! И кофейку?
Отказать было бы просто неприлично.
— А, была не была!
— Да не волнуйся, Галя все решит на уровне!
— Галина Яновна, спасибо вам огромное, заранее… — Что уж тут говорить о сержанте, когда и сам Виноградов не знал, как ему себя теперь вести. — Если что-то понадобится…
— Ладно уж!
— Королев! Жди в машине, никуда не уезжай… Спасибо вам еще раз. Извините!
Вновь оказавшись в коридоре, Виноградов постарался побыстрее миновать плотную людскую массу.
— Что там, капитан?
— Скоро?
— Принимать-то будет она?
— Да-да, товарищи! Сейчас реестр закончит… Очень важный вопрос. Для вашего же блага!
Капитан нес еще какую-то чушь, пока не оказался вне пределов досягаемости.
— Проскочили! — Шикарный галстук Синицына сбился набок.
— Да-а… Слушай, а как ты в кабинет пробрался? Ведь разорвать же могли?
