— Черт возьми, — пробормотала Катя и снова склонилась над чопом.

Марианна тронула ее за локоть:

— Посмотри, Шарлин куда — то делась.

— Отлично. Она, по — видимому, использовала темноту для побега. — Катя продолжала работать с прибором. — Кажется… Кажется, я что — то нашла.

Марианна снова прервала ее:

— Смотри. Смотри туда.

В вестибюле вновь появилась Шарлин. Она, видимо, спряталась в каком — то уникальном, никем не замеченном месте и теперь неожиданно появилась из своей засады прямо за спинами полицейских. Мэддок тут же бросил ей чоп.

Шарлин не пожелала воспользоваться им.

— Кристофер, нам необходимо прорваться внутрь. Немедленно! — громко выкрикнула Катя, отбегая от здания.

Марианна последовала за ней.

Сзади домов, стоявших на соседней улице, бесшумно и быстро поднялся золотистый вертолет TSH-911. Он завис в воздухе, затем, быстро набирая скорость, стремительно понесся в направлении фасада здания.

Казалось, Кристофер собирается совершить самоубийственную попытку с ходу проломить стену банка. Но в последний момент он резко сбавил скорость, практически остановившись, а затем задрал нос вертолета вверх, буквально поставив его на дыбы. Затем он резко направил машину вперед, и та вломилась в фасадную стену, фюзеляжем и лопастями вдребезги круша стекло. Сделав это, он быстро отлетел назад.

Катя восхищенно прижала руки к груди:

— Вот такого неподражаемого Кристофера я и люблю!

Марианна почувствовала, как ее остановившееся было сердце снова начало биться. Ее бледное лицо начало слегка розоветь.

— Да, — сказала она, наконец полностью взяв себя в руки, — летать он определенно умеет.

Вертолет с бесшумно вращающимися винтами приземлился посреди улицы.

Мэддок в темноте быстро на четвереньках пробирался вперед, к выходу. Разбитые кусочки стекла больно кололи руки, но порезов не было. Вокруг него другие люди суетились, толкались и, натыкаясь друг на друга, пытались выбраться из вестибюля. Где — то рядом он услышал, как инспектор Фалько напряженным, но все еще негромким голосом наговаривает инструкции в свой чоп.

Впереди Мэддок видел проем для входных дверей, остатки которых вырисовывались на сером фоне дневного света. Это был хорошо знакомый ему свет самой ранней утренней зари. Было даже странно, как быстро он узнал это особенное свечение, бесцветную иллюминацию, слегка серую, почти голубую. Это был слабый, но ободряющий свет, похожий на запах далекого дождя.

Никто не сделал попытки остановить его, когда он поднялся и стремглав бросился к выходу. Он пробежал мимо одного из полицейских, который неуклюже передвигался куда — то, вдребезги раздавливая стекло весом своего отягощенного оборудованием тела. Мэддок на мгновение остановился, быстро осмотрелся вокруг и выбежал на улицу.

Он увидел Шарлин, потом Катю. Марианна стояла рядом с вертолетом, в кабине которого в напряженном ожидании застыл Кристофер.

Всех пятерых «Сники Пит» при всем желании вместить бы не смог. Времени на осмысливание ситуации практически не осталось; с секунды на секунду должны были появиться полицейские.

Командование на себя взяла Марианна, наиболее точно представлявшая ситуацию и имеющиеся в их распоряжении средства.

— Катя, — сказала она быстро, но без суеты, — ты иностранная гражданка и судебному преследованию не подлежишь. Попробуй успеть устроить всех этих людей.

Она передала Кате кассету. Там хранились жизни шестидесяти пяти человек — шестьдесят пять карьер, семей, надежд, стремлений. Ни Катя, ни Марианна никогда не забывали о своем основном предназначении.

— Шарлин, — продолжала она, и только теперь в полной мере проявилась вся необыкновенная сила ее личности, — вы должны исчезнуть, потеряться. Идите. В любом направлении, куда угодно. Мы найдем вас, либо вы узнаете о нашем аресте и суде. Это не имеет значения. Бегите.

Наконец она обратилась к Мэддоку:

— Залезайте вслед за мной в вертолет. Быстрее.

Они быстро направились к машине, где в полной готовности их ждал Кристофер.

Шарлин побагровела, и гнев исказил ее лицо. Она стояла, не двигаясь с места, парализованная смертельной болью в сердце от столь коварного, предательского удара. Она громко упрекала себя, что доверилась этим сумасшедшим идиотам, этим маньякам и, самое главное, отъявленным лгунам. Ее лицо почти окаменело от безысходности…

В этот момент произошли три вещи.

Первое, наступил рассвет, осветив золотом верхушки самых высоких зданий города. Второе, у Шарлин появилось чувство, гораздо более горькое, чем поразившие ее ярость и предательство. Она почувствовала очень слабый и неясный обжигающий укол. Его точное место она определить не могла, это было не в голове и не где — нибудь в середине ее тела. Это происходило где — то в душе. Боль была очень похожа на ту, что вызывается потерянной любовью и опороченной невинностью.

И эта душевная боль впервые дала понять Шарлин, что у нее есть душа. У девушки перехватило дыхание, и она согнулась, словно получив удар в живот, чуть выше желудка. Где — то внутри ее тела начал разгораться маленький, ярко окрашенный лоскутик ткани. И оттуда, где огоньки пламени разгорелись посильнее, начал струиться едва заметный дымок.

В этот момент Мэддок обернулся и остановился, сопротивляясь усилиям Марианны. Он смотрел на Шарлин, и на его лице была видна глубокая внутренняя боль.

Их взгляды встретились, и эта полная драматизма немая сцена на опустевшем тротуаре перед зданием банка продолжалась несколько мгновений. Потом вокруг них стали собираться прохожие, показывавшие руками на вертолет и на поврежденный фасад банка. Мэддок открыл было рот, но даже он сам не знал, что собирался сказать.

Марианна резко дернула его за руку и буквально затолкнула в вертолет, словно большое пальто в маленький чемоданчик. Затем она сама втиснулась в небольшое пространство сзади его сиденья.

И, наконец, третьим событием, происшедшим за этот короткий интервал времени, было то, что из темноты вестибюля на улицу выбежали двое вооруженных полицейских вместе с инспектором Куртисом Фалько. Инспектор жаждал немедленно обнаружить и задержать своего искусного врага. Но все надо было делать по порядку, и, конечно, в первую очередь следовало заняться вертолетом. Он сделал соответствующий знак рукой, и полицейские, понимающе кивнув, побежали к машине, громко хлопая тяжелыми башмаками по плитам мостовой.

Они опоздали буквально на мгновение. «Сники Пит», слегка дрогнув, буквально прыгнул вверх в момент, когда впереди бегущий полицейский был от него на расстоянии вытянутой руки. С ошеломляющей быстротой вертолет набрал высоту, словно падая вверх, в легкий, прозрачный воздух. И когда он достиг верхушки здания, то словно окунулся в лучи солнца. И в полной славе, окруженный нимбом из солнечных лучей и прожекторов, установленных на крыше здания, вертолет величаво удалился.

Полицейские посмотрели на Куртиса, ожидая дальнейших указаний. Он вздохнул: ставки, по — видимому, были сделаны неправильно, и впереди замаячило явное фиаско и резкое ухудшение персонального Коэффициента. Тем не менее закон есть закон. Он громко выкрикнул слова команды, хотя знал, что полицейские все равно не слышат его из — под охватывающих голову шлемов.

— Вперед, за ними!

Полицейские некоторое время возились со своими заплечными устройствами и вдруг оба одновременно взмыли в воздух.

Миниатюрные двигатели, укрепленные за их спинами, издавали все нарастающий вой, настолько пронзительный, что у стоявших на улице людей заломило в ушах. Холодный воздух втягивался в двигатели и с суперзвуковой скоростью вырывался сзади. Воздушная волна дошла до Куртиса, и полы его плаща взметнулись словно крылья, а брюки прижались к коленям.

С благословенно затихающим воем полицейские улетели в небо в погоню за вертолетом. Куртис посмотрел им вслед и, достав расческу, машинально зачесал волосы назад. Он еще некоторое время наблюдал за тем, как разделились траектории полета. Лейтенант Вишдель взмыл вверх, стремясь в возможно короткий срок достичь максимальной высоты. Лейтенант Блэкли, летевший по более низкой траектории прямо над крышами городских зданий, не особенно спешил набрать высоту. Куртис бросил на них последний взгляд и, мысленно пожелав им успеха, вернулся с высот на землю.