— Предатели родины! Эти сволочи не дождутся, чтобы я заговорил!
То тихонько доглаживая, то окликая, Данг Хоанг наконец привёл друга в чувство. Ту открыл глаза, увидел Хоанга и медленно, с трудом произнёс:
— Они всё время пытали меня. Я потерял сознание и ничего не помню. Ну и звери! Надо предупредить всех наших, чтобы были тверды духом.
Весть о гордом и несгибаемом Ли Нгок Ту тайно распространилась по всей тюрьме, а из неё — через освобождённых студентов и через родителей, державших связь друг с другом, — пошла по всему городу. Люди передавали её из уст в уста Авторитет Ли Нгок Ту среди студенческой молодёжи неизмеримо вырос.
Эта новость дошла и до епископа Као Ван Люана — директора университета в Хюэ. Святой отец только рассмеялся.
После трёх месяцев заключения, пыток и допросов Ли Нгок Ту и Данг Хоанг были препровождены к начальнику управления полиции в Тхыатхиен. Он смотрел на студентов исподлобья, наклонив своё полное лицо к столу, но придал голосу деланную доброту и мягкость:
— Президент Нго жалеет юношей, которым ещё надо учиться; он считает, что вы не вели открытой подрывной деятельности против государственной власти. Поэтому он прощает вас с условием, что ответственность за вас берут на себя отцы и матери. Вы должны быть безмерно благодарны гуманному и милосердному президенту Нго, раскаяться в своих проступках и исправиться, учиться прилежно и не слушать всяких подстрекателей, сдать экзамены и верно служить государству. Понятно? — Начальник устало махнул рукой, дав понять студентам, что они могут идти.
Освобождённые из-под стражи, два друга быстро вышли из полицейского управления, как вырвавшиеся из клетки птицы. Перед ними был беспредельный простор. Небо, деревья и, главное, встречные прохожие были так прекрасны. В этот радостный момент Данг Хоанг тихонько сказал Ли Нгок Ту:
— А ты на самом деле решительный парень. Я даже не могу сказать, как я тебя уважаю. Я тебя познакомлю с Чан Минем.
— А кто такой этот Чан Минь? — удивился Ли Нгок Ту.
— Один из руководителей движения.
Люди пересказывали друг другу весть о том, как смело держал себя Ли Нгок Ту в тюрьме, прибавляя к ней каждый понемножку свои подробности. Прошло немного времени, и этот случай превратился в легенду. Если раньше Ту симпатизировали только те, кто слушал его выступления на университетских беседах, то теперь круг людей, испытывающих любовь и уважение к нему, значительно расширился и его авторитет среди молодёжи неизмеримо вырос.
Данг Хоанг познакомил его с Чан Минем. Ту сразу понравился Чан Миню, и Минь познакомил юношу с Хонг Нятом — главным руководителем студенческого движения в городе. Хонг Нят обещал встретиться с Чан Минем и Ли Нгок Ту в укромном месте района Зяхой в один из последних дней месяца в восемь часов вечера.
Был конец осени, и весь вечер шёл дождь. Район Зяхой затих. Две тёмные фигуры в полном молчании шлёпали по грязи. Когда они дошли до конца улицы, от стены одного из небольших домиков отделилась ещё одна тёмная фигура. Обменявшись с Чан Минем паролем, связной проводил его и Ли Нгок Ту к маленькому домику, который как бы обособился от других на берегу реки. Юноши остались на улице, а связник подошёл к двери дома и постучал условным стуком. После того как он несколько раз постучал таким образом, дверь наполовину приоткрылась и его пригласили в дом. Связной обернулся к Чан Миню и Ли Нгок Ту и дал им знак следовать за собой.
В комнате за столом, на котором стояла малюсенькая электролампа с абажуром, сидел человек, явно ожидающий прихода Чан Миня и Ли Нгок Ту.
— Здравствуйте, друзья. Садитесь, — предложил он. Ли Нгок Ту старался хорошенько рассмотреть лицо Хонг Нята. В слабом свете лампочки Ту видел черты человека, которому ещё не исполнилось тридцати, решительного, со светлыми глазами и чуть впалыми щеками.
— Мне уже рассказывали о Ли Нгок Ту, — сказал Хонг Нят, — и я восхищён твоим боевым духом. — Он помолчал мгновение, потом посоветовал молодым людям: — Прежде чем начать нашу беседу, запомните, что в случае чего вы выпрыгиваете в окно и бежите через сад. Там есть выход на берег реки. Переберётесь на противоположный берег и будете в безопасности.
— А вы? — спросил Ли Нгок Ту.
— Я найду способ уйти. — Хонг Нят усмехнулся. — Ну, давайте побеседуем. Товарищ Ту хотел встретиться со мной, и, наверное, у него много важных вопросов.
Неожиданно снаружи раздалось громкое кошачье мяуканье.
— Тревога! — приглушённо воскликнул Хонг Нят. Он нажал кнопку выключателя. Свет погас. Чан Минь схватил Ли Нгок Ту за руку и подвёл к окну. Они выпрыгнули в сад. В дверь домика уже громко стучали прикладами автоматов. Юноши отыскали выход из сада и выбежали на берег реки. На той стороне её был район Конхен. Юноши вброд перешли протоку, оделись и не спеша пошли по берегу. Потом они наняли лодку, которая доставила их по реке до хутора Виза. Когда Ли Нгок Ту вернулся домой, часы на церкви Фукам пробили одиннадцать.
Пятеро полицейских, взломав двери, с оружием на изготовку ворвались в домик. Они включили сильные электрические фонари, обшарили все уголки дома, но Хонг Нят как в воду канул — домик был пуст.
После этого вечера Ли Нгок Ту вновь договорился с Хонг Нятом о встрече, но уже в другом месте. В дальнейшем их контакты стали регулярными. Больше всего они говорили о том, как расширить движение среди студенческой молодёжи. Выполнив несколько заданий, Ли Нгок Ту завоевал доверие Хонг Нята. Помимо чисто деловых отношений между ними возникла взаимная симпатия, вскоре переросшая в дружбу. Получая от Хонг Нята пароль для связи, когда это было необходимо, Ту обычно сам вместо связного приходил договариваться о месте встречи.
Однажды Хонг Нят находился на явке в районе Ванзыонг, когда туда явились агенты секретной службы. Присутствовавшим удалось скрыться в тайнике. Хозяйка квартиры, шестидесятитрехлетняя старуха, замаскировав вход в тайник после того, как туда спустился Нят, поднялась на второй этаж, где встретила агентов. Не говоря ни слова, они на месте убили женщину, Потом спустились вниз, направились прямо к тайнику, в котором спрятался Хонг Нят, и открыли его. Нят пытался убежать, но тщетно. Они сбили его с ног и скрутили.
Нго Динь Кан лично допрашивал Хонг Нята. Он жевал бетель, как это делал всегда на службе или когда принимал гостей. Двигая челюстью, он сказал:
— Здравствуйте, господин Нят. Как поживаете? Боже, как давно я слушаю ваш голос, а вот только сегодня удалось вас встретить. Отлично! Отлично!
Хонг Нят молчал. Нго Динь Кан смерил его взглядом с ног до головы, и продолжал:
— Ну что же вы молчите, господин Нят? Я хорошо понимаю, что я вам не по душе. Но это пустяк. Мы вполне можем сосуществовать друг с другом, лишь бы нам хоть на минуту взаимно уступить и договориться. — Кан самодовольно хихикнул. — Я хочу лишь спросить, господин Нят: кто вами непосредственно руководит? В каком месте находится руководство? Кто ответствен за связь между городом и военными округами? Стоит вам ответить на эти вопросы, и вы тотчас же будете на свободе!
Хонг Нят по-прежнему не проронил ни слова, лишь спокойно смотрел на Нго Динь Кана. Казалось, он хотел воспользоваться случаем и запечатлеть в памяти образ этого всесильного властелина Центрального Вьетнама, сравнить с оригиналом те характеристики, которые давал ему народ. У Нята мелькнула мысль, что перед ним сидит старый, коварный и жестокий феодал, один из тех, кого похоронила Августовская революция 1945 года, вставший теперь из могилы и появившийся здесь. Он производил впечатление неестественного сочетания реального и призрачного, потустороннего. И в голосе его и в жестах проглядывали властолюбие, привычка повелевать.
Нго Динь Кан был поражён спокойным, изучающим взглядом Хонг Нята. Он привык к испуганным, покорным и заискивающим взглядам подчинённых.
— Хорошо, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Тогда позвольте спросить о другом. Где расположен руководящий орган провинции Тхуанхоа? Сколько человек входит в него? С кем вы связаны? Будет достаточно, если вы ответите хотя бы на один из этих вопросов.
