Дорога то поднималась вверх, то круто сбегала вниз. Небо затянуло облаками. Пожалуй, ни разу в жизни ей не приходилось так тяжело. Думая о предстоящей встрече с Ле May Тханем, она старалась поспевать за идущим впереди партизаном. Он шёл ритмичным, широким шагом, иногда останавливался, ожидая девушку. Несколько раз Ван Ань чуть было не падала, но ни разу не издала ни единого звука. Вдали, в районе города, раздавались автоматные очереди. Далёкие холмы время от времени освещались заревом пушечных залпов. Вблизи деревень их встречали неожиданно появлявшиеся из темноты партизаны, они показывали им документы, и те опять исчезали, В одном месте мимо них прошла группа человек в десять, с винтовками и гранатами. Они пересекли дорогу, словно тени. Вокруг ни лая собак, ни крика ночной птицы. Тревога и беспокойство охватывали Ван Ань всё больше и больше.

Около трёх часов утра Ван Ань подошла к освобождённому району Зыонгхоа. На сторожевой заставе её встретили представители милиции. Любопытство не давало покоя Ван Ань. Так вот они, люди Сопротивления! Вот они, коммунисты! Это люди, уничтожившие колониальное господство французов. Это люди, о которых французская печать, газеты других стран, каждый по своему, толкуют вкривь и вкось. Это люди, которые для неё являются врагами… Ван Ань внимательно посмотрела на первого встретившегося ей солдата Вьетконга. Все они были одеты в хлопчатобумажные костюмы. Лица обветренные, загорелые. И радостные. Это удивило её. Милиционеры привели Ван Ань отдохнуть в небольшую гостиницу и сообщили о её приходе Ле May Тханю.

Ле May Тхань пришёл около девяти часов утра. Они встретились в tip не мной отделения милиции. Пожалуй, слово «приёмная» не подходит для описания места их встречи. Это была небольшая хижина, сплетённая из бамбука и листьев. В комнате — портрет Хо Ши Мина. Деревянный стол, стулья, небольшой чайный сервиз, термос с горячей водой. Обстановка простая, но повсюду чистота.

— Боже, это ты! — удивлённо воскликнул Ле May Тхань, когда увидел Ван Ань.

— Тхань! — взволнованно ответила она, окинув его взглядом с ног до головы. Он осунулся, сильно загорел, стал очень подвижным. В коричневом хлопчатобумажном костюме, с резиновыми сандалиями на ногах, он походил на солдата вьетнамской Народной армии.

Ле May Тхань проводил Ван Ань в отдел, в котором работал.

Сотрудники Тханя встретили её тепло. Они кивали ей головой в знак приветствия, будто здоровались со знакомым человеком. Они уговорили Тханя взять на этот день отпуск, чтобы встретить Ban Ань как следует, приготовили для девушки место отдыха, предлагали ей остаться на несколько дней. Все предположения и догадки, которые она строила перед приходом сюда, рухнули. Она приходила в замешательство, когда её спрашивали о самочувствии, о здоровье её семьи. Вопреки её предположению и даже уверенности в том, что работники Вьетминя — безграмотные люди, она убедилась в их глубокой компетентности во многих вопросах. Среди этих людей Ле May Тхань уже не казался ей выдающимся интеллектуалом. Конечно, она ни на час не забывала, что это её враги, и ею овладевал страх. Страх перед врагом намного более сильным, чем она предполагала.

Целый день они были вынуждены принимать то одного, то другого сослуживца Тханя, и хотя было много такого, о чём им хотелось поговорить без свидетелей, осуществить это намерение не удавалось. После ужина Ле May Тхань и Ван Ань остались наконец вдвоём. Они вышли погулять, и единственным свидетелем их встречи и беседы теперь была лишь щедро светящая луна. Они шли в серебристом свете, словно в тумане. Деревня осталась далеко позади. Тишина кругом стала ещё более ощутимой. Ле May Тхань шёл молча, размышляя над чем-то. Сердце Ван Ань всё более наполнялось трепетным чувством. Да и какое девичье сердце не затрепещет рядом с любимым человеком!

— Ты не удивился, что я пришла сюда повидаться с Тобой? — спросила она.

— Думал, что ты ещё во Франции, — ответил Тхань. — Я не предполагал, что ты вернёшься на родину, пока я по эту сторону фронта!

— Люди встречаются далее по ту сторону горизонта, если любят друг друга.

— Спасибо, родная. Я буду достоин твоей любви.

— Всё это время я очень скучала о тебе. Ты знаешь, я обиделась, что ты ничего не сказал мне перед тем, как уйти сюда, и даже не захотел попрощаться.

— Ты должна меня понять. Я очень торопился. Была связь, и я должен был немедленно уйти. К тому же я встал на сторону сопротивления и боялся, что ты не одобришь моего поступка… Извини.

Некоторое время Ван Ань молчала. Она шла рядом с Ле May Тханем. Луна поднималась всё выше.

— Теперь я знаю, — сказала она, — знаю всё, что произошло. Я с тобой, и это главное. Нас не разделяет ни время, ни пространство. Я люблю тебя, как и прежде, и хочу всегда быть с тобой. Как только я вернулась в страну, я сразу же решила разыскать тебя.

— Я тоже очень люблю тебя. Если бы я вновь не встретил тебя, то в моей жизни никогда не было бы счастья. Но ты же знаешь, я принадлежу движению Сопротивления, а ты наверняка не сможешь остаться здесь…

— Ты прав, — согласилась Ван Ань. — Я не могу перейти на эту сторону. Здесь всё мне не по душе. И образ жизни, и манера думать, и люди здесь такие далёкие и непонятные дли меня. Да и могу ли я забыть, что все они враги моей семьи. Тхань, возвращайся со мной в Хюэ. Мы любим друг друга. Мы не можем ждать, когда пройдёт молодость. Ты должен вернуться вместе со мной. Здесь очень трудная жизнь. Посмотри, как ты похудел здесь. Возвращайся. Мы поженимся, мой дядя обеспечит тебя работой. Ты займёшь пост, достойный твоего таланта. Если ты не захочешь остаться в стране, мы уедем за границу. Мы будем счастливы.

— Ты хочешь, чтобы я шёл за французами, — нахмурился Ле May Тхань. — Нет. Я не могу вернуться туда. Французы в конце концов проиграют войну. Я очень люблю тебя, но я не могу ради любви предать свои идеалы. Если ты действительно любишь меня, то ты должна дождаться, когда я выполню свой долг. Этот день придёт скоро. И тогда мы действительно будем счастливы.

— Ты знаком с Фан Тхук Динем? — спросила Ван Ань после глубокого вздоха.

Ле May Тхань удивлённо и испытующе посмотрел в лицо Ван Аль, В её глазах отражался лунный свет.

— Почему ты меня спрашиваешь об этом? — поинтересовался он в свою очередь.

— Я кое-что вспомнила.

— Что вспомнила? — насторожился Ле May Тхань.

— Я вспомнила об этом, когда ты сказал: «Я выполню свой долг». И всё же ответь мне: знаком ли ты с Фан Тхук Динем?

— Зачем ты задаёшь мне этот вопрос? — спросил он медленно, как бы размышляя.

— Перед тем как прийти сюда, я видела Фан Тхук Диня, — сказала, испытующе посмотрев на него, Ван Ань. — Он заявил, что знаком с тобой, и просил передать, что старые друзья, проживающие у горы Нгыбинь, передают тебе привет и интересуются, закончил ли ты дело.

— Да, Фан Тхук Динь — мой очень близкий друг, — радостно оживился Ле May Тхань, — Как он поживает? Что делает?

— Он недавно защитил диссертацию и вернулся на родину. Пока он не занял никакого поста в правительстве Бао Дан. Он сказал, что намерен побывать в нескольких странах для дополнительного изучения юриспруденции.

— Передай ему мою глубокую признательность за то, что он не забыл обо мне. Скажи, что я никогда не откажусь от того дела, которому служу. Успех этого великого дела в руках решительных людей. Вскоре я выполню свою задачу. — Как бы спохватившись, Тхань умолк, однако, поняв, что Ван Ань больше ни о чём не спрашивает его, добавил: — Я очень рад, что Фан Тхук Динь передал мне привет.

Ле May Тхань постучал и открыл дверь в кабинет руководителя своего учреждения товарища Нгуен Фонга. Услышав стук, Нгуен Фонг поднял голову, встал, улыбнулся.

— Заходи. Что, Ван Ань уже ушла? — спросил он.

— Да, она ушла ночью. Было очень поздно, и я не стал никого беспокоить. Решил зайти утром, чтобы поблагодарить тебя и всех товарищей за помощь.