Когда ансамбль уезжал на гастроли, Чернавский сидел за записью один и монтировал фонограммы, с головы до ног опутанный плёнкой, как паук – паутиной. Потом записывал наложения голоса и инструментов, крутя разные ручки чуть ли не ногами – рук не хватало. Однажды, когда «Весёлые Ребята» вернулись с очередных гастролей, Юра показал друзьям записанную им версию, на которой всё сам спел и сам наложил клавиши и саксофон.
«Вначале планировалось, что мы будем все вокальные партии петь по ролям, – рассказывал Игорь Гатауллин. – Но когда Юра принёс запись (а это была только заготовка, „демо”), где сам всё спел, мы в один голос сказали, что ничего менять не надо, никому другому не надо ничего петь! Пусть всё останется как есть!»
Мастеринг Чернавский делал со своим другом, звукорежиссёром фирмы «Мелодия» Юрием Богдановым. Они ночью, тайно проникли на государственную студию, усыпив бдительность сторожей литром водки. Запись была завершена 20 февраля 1983 года.
«Это была запись года номер один! – рассказывал Александр Агеев. – Она шла влёт! Даже когда у меня был только один магнитофон, то второй я брал у друга и делал столько копий, сколько было надо. Крутилось всё день и ночь! Продавалось, раздавалось бесплатно, менялось на какую-нибудь одежду! Пуговиц нельзя было достать! В клёши надо было вшивать пуговицы, а пуговиц хороших нигде не было: значит, менялось на пуговицы! Да на всё, что угодно! Хоть на пиво!»
Альбом «Банановые острова» произвёл настоящую сенсацию и даже был признан лучшим дебютом года по анкете газеты «Московский комсомолец». И хотя в 1983 году вышло очень много сильных альбомов – новые записи появились и у Кузьмина, и у Барыкина, у и «Круиза», и у Сарычева, и у Романова, но этот альбом буквально ошарашил всех…
Лидер группы «Центр» Василий Шумов также считается одним из чемпионов по выпуску магнитоальбомов. В 1980-х годах он записал более полутора десятках «плёнок», как на тогдашнем сленге назывались манитофонные альбомы. Первые записи «Центра» были сделаны в 1983 году на студии Андрея Пастернака, с которым Шумов познакомился на фестивале в Долгопрудном.
«В Долгопрудном я познакомился с Серёжей Минаевым, который также выступал на фестивале, – рассказывает Василий Шумов, – и когда зашёл разговор о том, что нам надо бы записать новые песни, он сказал, что у него есть знакомый молодой звукорежиссёр, у которого есть студия и который ищет группу, чтобы попробовать что-то записать. Этим молодым звукорежиссёром оказался Андрей Пастернак. У него действительно была студия, а вернее – радиорубка над сценой зала Всероссийского театрального общества, в здании, что на углу улицы Горького и площади Пушкина. Она была совсем маленькая, размером с кухню в хрущёвке. Студия эта предназначалась для того, чтобы, когда в ВТО шли спектакли, включать фонограмму. В ней стояли два венгерских магнитофона СТМ и гэдээровский пульт „Вермона”. Вот там мы и записали наши ранние альбомы – „Стюардессу летних линий”, „Тягу к технике” и „Признаки жизни”. Без электроники, с живыми барабанами. Но из-за того, что барабаны туда встать не могли, так как сами музыканты там еле-еле умещались, то ударная установка стояла внизу, на сцене. Так что мы играли в наушниках, а на нашего барабанщика смотрели сверху, из окошка. Сами мы там сидели в скорченном виде, гитарист упирался мне грифом в спину, а я играл на басу и пел почти лёжа.
В квартире у Лёши Локтева в одной из комнат тогда жил композитор Михаил Михайлюк, у которого был настоящий синтезатор Moog. А так как он снимал у Лёши комнату, мы получили возможность взять Мишин синтезатор на запись „Стюардессы летних линий”. Один синтезатор тогда стоил, как „жигули”, поэтому мы договаривались друг с другом на уровне бартера: взять на пару часов. Поэтому всё писалось быстро: за день-два, пока есть аппаратура. Не было ещё никаких секвенсоров, поэтому любая партия игралась пальцами и писалась в реальном времени.
Альбом „Чтение в транспорте” мы записывали дома у Юры Царёва, в Гольянове. У него была домашняя студия, и мы договорились, что поможем ему записать его музыку, а он даст нам возможность записаться, используя его синтезаторы.
„Однокомнатную квартиру” мы писали в студии у Володи Рацкевича, в подвале на Маяковке.
А потом Андрей Пастернак переехал из радиорубки в студию ВТО. Это было в том же здании. Там мы записывали альбомы „Учитесь плавать”, „Любимые песни”. Но уже без барабанов.
А потом я у себя дома на Ленинском проспекте собрал собственную студию и стал там записывать альбомы. Я к тому времени уже обзавёлся электроникой. У меня появилась Yamaha RX-11 c драм-машинкой. Плюс гитары и гитарные примочки. У меня также были советский пульт „Электроника”, советские магнитофоны „Электроника” и „Юпитер”. Ещё мы брали у знакомых катушечный магнитофон Akai – на него сводили.
Потом у меня появились 8-канальный магнитофон Fostex, 8-канальный пульт Fostex и маленький синтезатор Yamaha DX-100. Я записывал очередной альбом, просто пробуя, как это всё работает. Записал несколько композиций, свёл их и пригласил барабанщика Мишу Жукову:
– Миша, зайди ко мне! У меня дома студия появилась, и я хочу тебе кое-что показать…
Он послушал и говорит:
– А это, как песни, хорошо звучит!
Вот так из пробований аппаратуры сформировался альбом „Мой район” – мой первый сольный альбом».
Осенью 1982 года сбылась заветная мечта Алексея Романова: группа «Воскресение» была принята на работу в филармонию. Новый состав, в который вошли клавишник Пётр Подгородецкий, басист Игорь Клёнов, покинувшие «Машину Времени», гитарист Вадим Голутвин, игравший ранее в «Араксе», и барабанщик Владимир Воронин, перешедший из группы «Фантазия», собрался именно вокруг песен Алексея Романова. Но так как аранжированы они были иначе, то логично было начать с выпуска альбома. Несмотря на все связи, задействованные продюсером группы Ованесом Мелик-Пашаевым, проникнуть на официальную студию не удалось, и в итоге решено было делать запись на репетиционной базе «Воскресения» – в Доме пионеров имени Павлика Морозова на «Краснопресненской».
Ансамбль занимал две большие комнаты на втором этаже, в одной из которых стоял рояль, а в другой была сложена аппаратура. В подвале Дома культуры гудели станки, на которых Игорь Клёнов мастерил колонки и усилители, себе и на продажу. Там же красовались два огромных магнитофона СТМ. Поскольку дом пионеров располагался в здании бывшей церкви, то в репетиционной комнате была хорошая акустика, потому и было принято решение играть на втором этаже, а в подвал к магнитофонам протянуть коммутацию. Таким образом, в июне 1983 года был записан магнитофонный альбом «Радуюсь», в который вошли как уже известные, так и новые песни Алексея Романова – «Спешит моя радость», «Всё сначала» и др. Звукорежиссёром был Игорь Новиков, а администраторами, которые инициировали эту запись, – Ованес Мелик-Пашаев и Борис Зосимов. К сожалению, альбом не повлиял на раскрутку группы, так как в сентябре против Романова было заведено уголовное дело. Поводом послужили концерты золотого состава группы «Воскресение», подпольно организованные в ДК завода «Серп и молот». В итоге Алексей на девять меясцев угодил в Бутырку.
Именно в студийной работе музыканты того состава «Воскресения» нашли утешение, когда их лидер находился в узилище. В отсутствие Алексея Романова группа вопреки всем ожиданиям не распалась, а записала магнитоальбом «Московское время».
Запись была сделана звукорежиссёром Владимиром Ширкиным на студии Муслима Магомаева, которая находилась в подвале ДК имени И. М. Астахова. Это был роскошный советский Дворец культуры, принадлежавший люблинскому тресту «Мосочиствод». Здесь были два кинозала, большой и малый, библиотека, шикарное фойе и огромное количество светлых комнат, предназначенных для занятий. Правда, добираться до ДК приходилось довольно долго: сначала нужно было ехать до метро «Текстильщики», потом минут пятнадцать трястись на автобусе в сторону области по Люблинской улице… Но это того стоило, так как студия Магомаева была одной из лучших в Москве.
