Автомобиль остановился рядом с Никой, оттуда медленно выбрался парень в форме и строго спросил у Ники:

– Чё, хулиганим?

От неожиданности Ника открыла рот, но не произнесла ни слова.

– Я спрашиваю: это у вас кто-то потерялся? – полицейский нахмурился. Андрей быстро шагнул вперед, отстранил безмолвную Нику и быстро объяснил стражу порядка ситуацию. Так и так, переходили дорогу, сестра поскользнулась, упала, пока он ее поднимал, младший брат куда-то исчез, на звонки не отвечает, ключа от дома у него нет, родителям пока не сообщали, не хотели пугать.

Полицейский слушал все с тем же хмурым выражением лица, потом начал говорить по рации, спросил телефоны родителей. Андрей замялся. В этот момент Ника дернула его за руку. Андрей повернулся к ней – она во все глаза смотрела куда-то в одну точку. Проследив взглядом, Андрей увидел, как неподалеку от них остановился древний автобус, рассыпающийся, осевший на правый бок, рухлядь, а не автобус, будто только что со свалки.

– Проверьте его, – потребовала Ника.

Полицейский хмыкнул.

– Проверьте, – Ника повысила голос, – я видела, как точно такой же автобус увез моего брата.

– О чем ты, девочка?

– Об этом автобусе! Да посмотрите же, у него даже номеров нет! – Ника резко повернулась и почти бегом побежала к пустому автобусу. Андрей виновато взглянул на полицейского и, пожав плечами, пошел за сестрой.

– Эй, куда рванули? – крикнул вслед полицейский.

Андрей услышал его шаги за спиной и одновременно увидел, как Ника подошла к автобусу, как медленно со скрежетом раздвинулись ржавые створки дверей, как, постояв секунду в замешательстве, подняла ногу и поднялась по ступеням в салон.

Андрей почему-то ужасно испугался того, что сейчас произойдет, как будто кто-то толкнул его в спину и заставил одним прыжком преодолеть несколько метров до автобуса.

Створки дверей уже начали съезжаться, но в последний момент Андрей успел вцепиться в них и протиснуться внутрь. Двери лязгнули недовольно, и в ту же секунду автобус тронулся с места, хотя двигатель так и не завелся.

С улицы донеслось «Сто-о-ой!». Это кричал полицейский. Андрей повернул голову и увидел сквозь мутное стекло окна, как человек в форме бежит рядом, колотя по ржавому автобусному борту. Но автобус наподдал, и человек отстал. Андрей еще успел заметить, как полицейский автомобиль сорвался с места и попытался догнать автобус, но очень скоро исчез из виду, как будто у автобуса была скорость фаворита раллийных гонок.

– Смотри, – услышал он громкий шепот: Ника стояла рядом и говорила в самое ухо, – это тот самый, пустой автобус, без водителя…

Только сейчас Андрей заметил, что водительская кабина пуста. Они мчались по пустому шоссе в никем не управляемом автобусе с неработающим двигателем.

Навстречу летели черная лента дороги, снеговая поземка да неподвижные скрюченные деревья по обочине.

Андрей крепко сжал Никину ладонь.

Ника очнулась, увидев перед собой разверзстые створки автобусных дверей – словно распахнулась пасть чудовища, сожравшего, но не успевшего переварить добычу.

Вцепившись в Андрея мертвой хваткой, Ника подтолкнула его к выходу. Помогая друг другу, ребята выбрались наружу, прыгнули на обочину, под ногами хрустнули мелкие камешки, смерзшиеся, осыпающиеся сухой пылью.

Прямо перед ними частоколом тыкались в низкое небо обугленные искореженные елки. Тишина стояла такая, что закладывало уши, и только изредка тоненько завывала вездесущая пурга.

Автобус застыл грудой ржавого железа, словно он уже лет десять тут гнил, а не мчался только что по шоссе с нереальной скоростью.

Ребята переглянулись.

Ника перевела взгляд на ту сторону дороги – там серой бетонной стеной высилась длинная многоэтажка.

– Где мы? – Это были первые слова, сказанные Никой с того момента, как она бросилась к пустому автобусу. И она тут же испугалась звука своего голоса, он прозвучал как древняя запись на истертой пластинке – скрипучий, неживой, искаженный.

– Я не знаю, – ответил Андрей. Ника заметила, как он побледнел – тоже, наверно, испугался.

– Здесь что-то не так, – еле слышно прошептала Ника.

– Своевременное замечание, – Андрей старался не показать своего страха.

Они не смели перейти дорогу, хотя всего-то – две полосы. Но вместо привычного асфальта покрытие выглядело как застывшая смола, черная неподвижная река, у берега которой застыл на вечном приколе автобус-призрак. Наверно, при необходимости он может превратиться в лодку, катер, да во что угодно.

– Как думаешь, что там, на той стороне? – спросила Ника.

– Я вижу то же, что и ты, – отозвался Андрей. – Дом.

– А этот автобус, он ходит в один конец? – Ника покосилась на груду ржавого металла.

– Этот? – не понял Андрей.

– Этот или другой, я не знаю, – Ника начала злиться. До сих пор она только боялась, паниковала и была в ужасе, но неразрешимость проблемы повергла ее в отчаяние. Не в уныние, когда опускаются руки, а в ту самую безнадежность, когда нечего терять и внутри закипает упрямая злость. Раз уж она решилась сесть в пустой автобус, раз уж позволила ржавому призраку привезти себя сюда, значит, надо было действовать, искать пропавшего брата. – Митька наверняка где-то здесь, – предположила Ника. – Мы должны найти его как можно скорее, а потом будем думать, как выбираться.

Она сказала это и сделала шаг вперед, наступила на стылую смолу – скованную морозом адскую реку.

Ей показалось – или действительно застывший мрак под ее ногами вовсе не застыл, он пульсировал, и это глубинное движение передавалось через ступни, мешало идти. Ника теряла равновесие, теряла ориентацию, зрительные образы, до сих пор четкие и определенные, поплыли, смазались, закружилась голова, и если бы брат не поддержал, Ника бы наверняка упала.

Бесконечно долго переходили они через дорогу, так долго, что потерялись во времени. Само понятие «долго» тоже перестало существовать и волновать их.

– Здесь никого нет, – Ника растерянно крутила головой, рассматривая унылую серую стену с темными провалами, притворяющимися окнами. Войти в дом не представлялось возможным, все подъезды были наглухо заколочены, в слепых глазницах окон кружил мрак.

– Мистика какая-то, – невольно вырвалось у Андрея.

– Вот именно, – подхватила Ника, – мистика! Мы в Мертвом городе, разве ты еще не понял?

– Я бы предпочел, чтоб все это можно было как-то по-другому объяснить – заброшенная стройка, например, или аварийный жилой дом…

– Ну да, – Ника не удержалась от ехидства, – а автобус, на котором мы сюда приехали, он на самом деле выполнял свой последний рейс, а теперь отправится на заслуженный отдых, на свалку, где ему самое место! А без водителя он потому, что у нас со зрением проблемы и с головой, на самом деле водитель был, это мы его не заметили, так?

– Тихо! – перебил ее Андрей. – Я что-то услышал…

Ника замерла, прислушиваясь.

– Показалось, – Андрей был разочарован.

– Нет, я тоже слышу, – одними губами произнесла Ника.

Они замолчали, изо всех сил напрягая слух.

Определенно теперь и Ника и Андрей могли бы с уверенностью подтвердить: они слышали то ли обрывки разговоров, то ли далекое пение, прерываемое плачем, как в старом приемнике, когда никак не можешь поймать нужную волну, только отголоски да помехи.

– Смотри-ка, этот дом можно обогнуть, там наверняка что-то есть, – предположила Ника.

Андрей согласно кивнул, и они побрели по разбитой дорожке, завернули за угол и увидели целый ряд многоэтажек, как две капли воды похожих на первую. Все так же носилась в воздухе смерзшаяся сухая пыль, колола щеки, они шли вдоль домов по разбитой дороге, видели одно и то же, правда, иногда у какого-нибудь дома возникала груда ржавого железа, некогда бывшего автомобилем, или мертвое дерево у подъезда. И никаких признаков жизни. Зато звуки становились отчетливее, как будто эфир прочистился.