– Ничего особо страшного, – Светка поправила русую челку и кокетливо покосилась на Влада. – Здесь неподалеку есть кладбище. Если ночью пройдешь его из конца в конец – туда и обратно, примем в нашу компанию и никогда, честно-честно, не будем над тобой смеяться.

Сашка чувствовала себя школьницей, попавшей на экзамены. Экзамен на дружбу – что-то новенькое… Она колебалась. Предложение, конечно, заманчивое. Однако сомнительно, что Влад и Светку заставлял тащиться ночью на кладбище и лишь потом удостоил ее своей дружбы. Впрочем, Светка – королева, и что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Но, с другой стороны, нет сомнений в том, что Влад рано или поздно, как Максим в «Ребекке», увидит, что Светка – пустышка, и тогда оценит прекрасную Сашину душу, скрывающуюся за серенькой невзрачной внешностью, как сокровища национального банка за толстыми стенами. А пока почему бы не поиграть, раз уж им вздумалось вспомнить детство? Кладбище – так кладбище…

– Хорошо, я согласна, – произнесла она, ковыряя землю кончиком сапога.

– Тогда сегодня же! Дело не терпит отлагательств! – Влад радостно потер руки и вопросительно взглянул на Светку. – В десять здесь же?

Она царственно кивнула и тут же перевела удивленный взгляд на Сашку:

– Что стоишь? Иди готовься. Встретимся вечером.

Все это было похоже на большую подставу. Скорее всего, Влад и Светка хотят посмеяться над ней, однако, если Сашка не придет, оба решат, будто она струсила. Не лучше ли прийти и доказать свою храбрость и, если это потребуется, пренебрежение насмешками? Она может быть выше всего этого. Ее любимые герои научили ее благородству и стойкости.

Саша вернулась в дом.

– Что так быстро? Нагулялась? – спросила ее тетя Люда, оторвавшись от телевизора.

– Ага, – отозвалась девочка, возвращаясь в комнату к брошенной книге.

В десять часов Саша и Светка вышли из дома. До этого времени они не обмолвились ни единым словом. Светка, собственно, и вернулась-то за час до назначенного срока, с аппетитом поела и не моргнув глазом наврала маме, будто они с Сашей идут к Владу смотреть какой-то новый фильм.

Тетя Люда, как наблюдала Сашка, обожала свою дочь и совершенно безосновательно верила ей во всем.

У калитки их ждал Влад. Он кивнул обеим девочкам, и все трое молча пошли по улице. До кладбища и вправду недалеко – минут десять. Оно располагалось на небольшом взгорке и было обнесено непритязательной деревянной оградой. К слову сказать, совершенно не романтичной. Саша бы, конечно, предпочла литую металлическую ограду с острыми шпилями и замысловатыми изгибами кованой решетки, лучше всего – изъеденную ржавчиной и покрытую паутиной. Но выбирать, как известно, не приходилось. Ворота кладбища тоже были деревянными, совсем простыми.

Светка и Влад проводили Сашу до самого входа.

– Вот, это тебе, – сказал Влад, протягивая девочке фонарик. – Туда и обратно, и все нормально. На самом деле я верю в тебя, так что это только формальность.

– Удачи, – пискнула Светка, прикрывая рот ладошкой.

Наверное, она улыбалась, но Сашка в сложившейся ситуации не видела ничего смешного.

– Отлично. Ждите меня здесь, – сказала она, беря из рук Влада фонарик. Его рукоятка была согрета теплом руки мальчика.

– Обязательно! И чтобы все по-честному! – напутствовала Светка.

Саша отворила ворота, слегка поежившись от ощущения разбухшего старого дерева под рукой. Металлические петли, на которых держались створки, должно быть, давным-давно не смазывали, и они громко и протяжно заскрипели.

«А вот это уже совсем как в фильмах ужасов», – подумала Саша и вступила на территорию кладбища.

Уже стемнело, и слабый свет фонарика не разгонял, а словно сгущал мрак. «Ничего страшного. Только туда и обратно», – повторяла про себя девочка, шагая среди могил.

Кладбище было старым, и все заросло высокой травой. Когда-то на месте коттеджного поселка находилась большая оживленная деревня, вот теперь ее нет, а кладбище осталось… Разрушающиеся потемневшие кресты… скромные надгробия… Здесь остались последние коренные жители деревни, стоявшей на месте современных Осинок.

Саша ясно представляла себе тихую пустеющую деревню и зарастающее травой кладбище с ровными рядами могил и простыми деревянными крестами, уже давно потемневшими от дождей и времени. Девочка не раз бывала здесь днем, но вот ночью – впервые. А вдруг это беспокойное кладбище? Вдруг погребенные здесь покойники решат отомстить за то, что их родная деревня разрушена? Что, если они ненавидят всех жителей коттеджного поселка и в нетерпении ворочаются в своих полуразвалившихся подгнивших гробах, жадно лязгая обнажившимися острыми зубами…

Девочка на миг закрыла глаза, и воображение тут же нарисовало зомби с оголившейся черепушкой, тускло поблескивающей в неверном свете луны.

«Ерунда, – сказала себе Саша, открыв глаза, – ходячие мертвецы бывают только в книгах и в кино. Будь это беспокойное кладбище, наверняка существовали бы разные приметы. Скажем, из поселка пропадали бы люди, а на кладбище стоял бы запах сырой земли и разложения…»

Она втянула ноздрями воздух и тут же пожалела об этом: землей он точно пах. А еще чем-то подозрительным. Почему бы не разложением?..

Идти становилось все страшнее. Саше казалось, что она ощущает на себе чьи-то внимательные недобрые взгляды. Кто-то смотрел на нее из темноты… Возможно, кто-то уже бесшумно следовал за ней, отрезая пути к отступлению, загоняя в угол.

Так и есть!

Сбоку что-то зашуршало.

– Кто здесь? – девочка дрожащей рукой направила слабый луч фонарика в сторону звука и не смогла удержаться от крика: у могилы стояла белая фигура!

– Ууууууу! – провыл призрак загробным голосом.

– Ууууууу! – раздалось из темноты справа тембром чуть повыше, но тоже весьма впечатляюще.

Сашка испуганно ойкнула и бросилась бежать, спотыкаясь о полуразвалившиеся надгробия и путаясь в высокой траве. Едва дыша от испуга, девочка выскочила на центральную дорожку и помчалась по ней назад, к воротам. Привидение не отставало. Сзади раздавался дробный топот его шагов… Постойте, а разве приведения топают?! Кто-нибудь хоть раз слышал про топающие привидения? Девочка остановилась и, резко обернувшись, сдернула простыню с гнавшегося за ней… Влада.

Она, конечно, подозревала, что ребята хотят над ней посмеяться. Но одно дело ожидать, а другое – столкнуться с этим в реальности. Разумеется, вся идея с испытанием изначально была глупой ловушкой. Они хотели только повеселиться за ее счет, попугать глупую маленькую девочку. Никто и никогда и не собирался дружить с ней и принимать как равную. Если хорошенько разобраться, то это они ей не ровня! Вот и мама недавно говорила, что тетя Люда и Света очень милы, но провинциальны.

Сашка была зла. Очень зла.

– Дурак! – громко крикнула она Владу и, развернувшись, пошла прочь.

– Эй! Ты чего? Мы же только пошутили! – закричал вслед тот.

– Да ладно, пускай себе идет. Трусиха! – пропела Светка, подходя к ним с другой стороны со своим фонариком. Ну надо же, даже сапожки запачкать не побоялась, бегая без дороги ночью по кладбищу, и все ради любимой двоюродной сестры. Какая честь!

Сашка, разумеется, и не думала возвращаться. Спасибо, наигралась. Эти детские забавы не по ней. Все, хватит. Ни Светка, ни Влад ее больше не интересуют. Это ОНА не станет с ними общаться. Найдет себе занятие по душе, и пусть оба убираются куда хотят.

Девочка не заметила, как дошла до дома. В комнате горел свет. Тетя Люда опять дремала в кресле, и Сашка бросила сапоги в коридоре – пусть Светка споткнется, когда будет возвращаться, и ушла в свою комнату. Однако читать не хотелось. В груди тугим комом свернулась злость. Что бы такого сделать… Чем бы заняться, чтобы разогнать это чувство… Может быть, взять другую книжку?

Сашка прошла в комнату, где стояли книги, и принялась оглядывать корешки. Что-нибудь помрачнее будет сейчас весьма кстати. Она достала с полки томик Эдгара По. Судя по обложке, что-то вполне готичное, и уже собиралась идти, когда на глаза ей попалась тетрадка. Не очень толстая, в черной клеенчатой обложке. Бумага внутри пожелтела, так что клеточки на страницах еле видны.