Тимотео. Раненых нет?

Граф. А вам бы хотелось, чтобы они друг другу шеи посворачивали, ноги переломали, руки повыдергали, так, что ли? Вам бы только блеснуть своими знаниями и искусством!

Тимотео. Я никому зла не желаю, но случись так, что тут были бы раненые, искалеченные, я охотно бы оказал им помощь. А уж особенно услужил бы вам, ваше сиятельство, попади вы в такую переделку.

Граф. Ты что-то слишком дерзок, я прикажу выгнать тебя вон.

Тимотео. Порядочных людей так легко не выгоняют.

Граф. А вот таких, как ты, несчастных аптекаришек, наглецов и обманщиков, отлично выгоняют.

Тимотео. Не понимаю я вашего разговора, синьор. Вы без моих пилюль давно бы уж ноги протянули!

Граф. Нахал!

Тимотео. Кстати, за пилюли вы мне еще не заплатили. (Уходит.)

Коронато (в сторону). А ведь граф мог бы мне помочь в моем деле.

Граф. Так что же случилось? Почему вы ссоритесь?

Креспино. Я вам сейчас все расскажу, синьор… Готов признаться перед целым светом… Я люблю Джаннину.

Коронато. Джаннина должна быть моей.

Граф. Ха-ха-ха! Понимаю. Ссора из-за любви. Два рыцаря Купидона… Два храбрых соперника. Два претендента на прекрасную Венеру, на красотку-богиню здешних мест. (Хохочет.)

Креспино. Если вы хотите сделать из меня шута… (Хочет уйти.)

Граф (останавливает его). Нет, нет! Подите сюда.

Коронато. Я вас уверяю, что дело очень серьезное.

Граф. Да, я понимаю. Вы оба влюблены в одну девушку, и вы соперники. Черт возьми! Какое совпадение, точь-в-точь как в басне, которую я читал синьоре Джертруде. (Показывает книгу и читает.) "Жила девица столь небесной красоты…"

Креспино (в сторону). Понял. (Графу.) С вашего позволения…

Граф. Куда же вы направляетесь? Подите сюда.

Креспино. Если позволите, я лучше пойду, чтобы закончить починку ваших башмаков.

Граф. Ступайте, ступайте, и чтоб они были готовы завтра утром.

Коронато. А главное, чтобы вы не ставили на подошву старую кожу.

Креспино (к Коронато). За новой я к вам загляну.

Коронато. Я, слава богу, не холодный сапожник. Не марало какой-нибудь.

Креспино. Уж я уверен, что у вас найдется и лошадиная кожа и кошачья. (Уходит.)

Коронато (в сторону). Так бы и удушил его собственными руками!

Граф. Что он там о кошках говорил? Неужели вы кормите кошатиной?

Коронато. Синьор, я приличный человек, а этот мерзавец преследует меня.

Граф. Это все от ревности, от любви. Скажите, вы что, в самом деле влюблены в Джаннину?

Коронато. Да, синьор, и я даже хотел просить вашего покровительства.

Граф. Моего покровительства? (Важно.) Хорошо, там будет видно. А вы уверены, что она отвечает вам взаимностью?

Коронато. По правде говоря, мне кажется, что к тому негодяю она больше расположена, чем ко мне.

Граф. Значит, плохо ваше дело.

Коронато. Но мне дал слово ее брат.

Граф. Ну, на это вряд ли можно полагаться.

Коронато. Мораккьо твердо обещал мне ее руку.

Граф. Все это прекрасно, но нельзя же насильно заставить женщину выйти замуж.

Коронато. Брат вправе распоряжаться ее судьбой.

Граф (горячо). Неправда, брат не смеет ею распоряжаться.

Коронато. Но я рассчитываю на ваше покровительство.

Граф. О да, мое покровительство — вещь прекрасная и достойная. Разумеется, мое покровительство имеет силу. Но такой кавалер, как я, не может принуждать женщину, не может распоряжаться ее сердцем…

Коронато. Да ведь она простая крестьянка!

Граф. Что ж из того? Женщина всегда остается женщиной. Я различаю людей по положению, богатству, но выше всего чту женский пол.

Коронато (в сторону). Вижу, что его покровительство ничего не стоит.

Граф. Кстати, как дела с вином: достали хорошего?

Коронато. О, у меня есть превосходное, восхитительное, необыкновенно ароматное…

Граф. Приду попробовать. Мое в этом году что-то не удалось.

Коронато (в сторону). Гм… Он его еще в позапрошлом году запродал.

Граф. Если ваше придется мне по вкусу, буду брать у вас.

Коронато (в сторону). Не очень-то я в этом нуждаюсь!

Граф. Вы поняли меня?

Коронато. Еще бы не понять.

Граф. Скажите мне, пожалуйста, ну, а если я поговорю с девушкой и постараюсь расположить ее в вашу пользу?

Коронато. Может быть, ваши слова и помогут мне.

Граф. Вы вполне достойны, чтобы она предпочла вас.

Коронато. Мне кажется, что между мной и Креспино…

Граф. Ну, какое же может быть сравнение? Вы человек приличный, воспитанный, вежливый…

Коронато. Вы слишком добры ко мне.

Граф. Правда, к женщинам я отношусь с должным уважением. Поэтому любая из них сделает для меня то, чего не сделает ни для кого другого.

Коронато. Я тоже так думал, но вы меня просто повергли в отчаяние.

Граф. Знаете ли, я как истый адвокат начинаю всегда с трудностей. Дружище, у вас прекрасная гостиница. Вы можете прилично содержать жену. Доверьтесь мне, я сделаю для вас все, что в моих силах.

Коронато. Вполне полагаюсь на ваше покровительство.

Граф. Обещаю и дарую его.

Коронато. Милости прошу зайти ко мне отведать моего винца…

Граф. Охотно. С большим удовольствием,

Коронато. К услугам вашим.

Граф. Вы славный малый! (Кладет ему руку на плечо.) Идем.

Коронато (в сторону). Пожалуй, тут не обойдешься без двух-трех бочонков.

Сузанна. Ну и плохи же мои делишки в этой дыре! Сегодня удалось продать всего-навсего один веер, да и тот отдала задаром, только чтобы отделаться от него. Те, у кого в кармане денежки, едут за покупками в город. С бедняков много не возьмешь… Дура я, что здесь валандаюсь да еще среди этого мужичья. Не понимают они ни приличий, ни благородного обхождения. Для них все равно, что торговка галантереей, что молоком, салатом или яйцами. Все мое городское образование насмарку пошло в этой дыре. Тут все равны, все подружки: и Сузанна, и Джаннина, и Маргарита, и Лючия, лавочница, крестьянка и пастушка; всякую травку в один пучок вяжут. Еще, пожалуй, эти две знатные синьоры немного отличаются от остальных. Впрочем, что уж тут говорить, и то совсем мало. А вот эта нахалка Джаннина воображает, что она важная особа, и все потому, что кто-то ей покровительствует… Подарить веер! Удивляюсь, зачем веер простой крестьянке! До чего она будет смешна! Станет обмахиваться… Вот так… Ох! Чтоб тебе пусто было! Смех, да и только. Впрочем, иногда меня просто зло разбирает. Уж я такая. Получила приличное воспитание и терпеть не могу неучей.

(Садится и шьет.)

Кандида. Не успокоюсь, пока не узнаю, в чем дело. Я видела Эваристо, когда он выходил из лавки; потом он подошел к Джаннине и как будто что-то ей передал. Не скажет ли мне чего-нибудь Сузанна? Тетушка, пожалуй, права, что нельзя доверяться людям, которых мало знаешь. Боже, какая я несчастная! А вдруг он меня обманывает? Он — моя первая любовь. Никого я еще не любила, кроме него! (Медленно приближается к Сузанне.)