Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Хозяин слишком много рискует! — проорал взволнованный развалина, перекрывая вой проходящего мимо луча.

Беллатонис снисходительно улыбнулся своему прислужнику.

— Твоя верность, как всегда, делает тебе честь, Ксагор, и доставляет мне радость, — сказал он. — Признаюсь, мой маленький эксперимент привлек чуть больше внимания, чем я предвидел. Скажи, ты не видел, выжил ли кто-то из гротесков?

Ксагор быстро закивал и показал вверх, на скалу. Гротески ползли к вершине, подчиняясь последнему приказу Беллатониса. Подтягиваясь вверх, они выглядели, как уродливые серые клещи на боку черного мохнатого зверя. Если их надолго оставить под руководством собственного прискорбно ограниченного сознания, они перестанут быть покорными. Они снова войдут в состояние берсерка и начнут нападать на все, до чего можно добраться. Учитывая, где сейчас находились гротески и куда они двигались, Беллатонис решил, что в текущих обстоятельствах ему все равно, случится это или нет.

Атака гротесков и импровизированный эксперимент Беллатониса открыли брешь в обороне. Воодушевленные успехом, сторонники Ксхакоруаха снова сплачивались и начинали наступать. Сначала вперед потек лишь слабый ручеек, но он превратился в настоящий потоп, когда они осознали, как можно спастись от убийственных лучей. Мандрагоры, ур-гули и безымянные твари карабкались, ползли и извивались вверх по скалам. На ярусах крепости холодной молнией вспыхнуло насилие. Всюду со смертоносной скоростью мелькали костяные клинки, зубы и когти.

Лучи, которые удерживали Ксхакоруаха, исчезли, те, кто управлял ими, вынуждены были бежать, спасая свою шкуру. Гигантский король теней, наконец, смог вырваться на свободу и рвануться в бой. Он прыгал вверх по утесам, выкрикивая имя брата, и усердно сеял смерть своей тяжелой косой. Ничто не могло устоять перед ним.

— Знаешь что, Ксагор? — с холодной улыбкой произнес Беллатонис, когда мимо их ниши пронесся разъяренный король теней. — Я думаю, что Ксхакоруах еще может победить в этом бою.

— Ура? — жалобным голосом спросил Ксагор.

Когда они выбили двери тронного зала Азоруаха, Беллатонис ожидал какой-нибудь последней меры обороны. Выжило лишь три гротеска, но Ксхакоруах был столь впечатлен боевыми заслугами этих монстров, что настоял на их присутствии во главе ударного отряда. Больше всего король теней был восхищен их способностью выживать под воздействием необычного оружия Азоруаха, которой не было ни у кого из его приспешников.

— Когда я увидел, как против нас применяют лучи, я кое-что понял на их счет, — объяснил Беллатонис. — Они основывались на принципе резонанса, который иногда называют катастрофической гармонией. Если перенести этот принцип на почву Аэлиндраха, то такое оружие должно полагаться на восприятие своих жертв, чтобы произвести больший эффект, чем обычно.

— И как же твои создания справились с этим? — прогремел Ксхакоруах с некоторым раздражением из-за многоречивого ответа гемункула.

— Я частично ослепил и оглушил их. У каждого, что был на поле боя, я удалил один глаз и одну барабанную перепонку. Это, да еще их врожденная устойчивость к боли и повреждениям, позволило им некоторое время переносить светошумовое воздействие лучей. Могу ли и я кое о чем спросить? Как ты выжил? Ведь практически весь их арсенал какое-то время был нацелен лишь на тебя одного.

— Силы из-за пределов Аэлиндраха благоволят мне, точно так же, как другие благоволят моему брату, — загадочно ответил Ксхакоруах. — Найти своих созданий из плоти и приведи их, чтобы пробиться в тронный зал. Их мощь хорошо послужит нам снова.

Беллатонис послушно собрал гротесков и подвел их к тяжелым обсидиановым дверям тронного зала. Они взялись за отбитый кусок колонны, чтобы использовать его в качестве тарана. Весь коридор позади них кишмя кишел торжествующими последователями Ксхакоруаха. Когда Беллатонис выкрикнул приказ, гротески с силой размахнулись тараном, раздался громоподобный треск, и тяжелые двери разлетелись на части. Беллатонис отдал другой приказ, и гротески, бросив неудобный таран, ворвались внутрь. Беллатонис и Ксагор помедлили некоторое время, чтобы позволить кровожадной толпе теневых существ во главе с Ксхакоруахом хлынуть в тронный зал. К удивлению гемункула, не послышалось ни лязга оружия, ни драматических речей на тему братского соперничества, которыми Ксхакоруах мог бы попотчевать загнанного в угол родича. Вместо этого в тронном зале повисла тишина. Зловещая тишина и безошибочно различимое зловоние смерти.

После мига сомнений Беллатонис послал Ксагора в тронный зал, чтобы выяснить, в чем дело. Была вероятность, что последняя мера обороны Азоруаха была настолько смертоносна, что истребила Ксхакоруаха и его последователей в полной тишине. Черное Схождение оберегало свой лабиринт с помощью устройств, которые могли быть настолько же опасны или настолько же бесшумны, хотя ни одно не могло похвастаться обеими качествами одновременно. Его раздумья прервал Ксагор, который снова появился в разбитых дверях.

— Там безопасно, хозяин, — слегка дрожащим голосом сказал развалина. — Хозяину следует взглянуть. Исход неожиданный.

Заинтригованный, Беллатонис проследовал за развалиной внутрь. Зал был высоким, почти конической формы, со стенами, которые выглядели, будто водоворот из смешавшихся струй гагата, оникса, обсидиана и базальта. Трон Азоруаха, теперь принадлежащий его брату, стоял на вершине высокого помоста из черепов, сложенных у дальней стены. Центр пола занимала круглая яма. Над ней свисали тяжелые черные цепи и слабо покачивались, как будто в ответ на какое-то движение наверху.

Беллатонис не видел, где заканчиваются эти цепи — они тянулись куда-то вдаль, уходя вглубь темного вращающегося облака, которое как будто застряло под высшей точкой помещения. Яма быстро стала темнее, чем что-либо доселе виденное Беллатонисом в Аэлиндрахе — это была абсолютная пустота, полнейшее ничто, которое как будто высасывало душу, сознание и саму жизнь. Гротески толпились возле возвышения из наваленных грудой черепов, непонимающе глядя по сторонам в поисках врагов. Ксхакоруах и его последователи стояли вокруг ямы, молча и пристально глядя на цепи, а точнее, на то, что висело на них.

На цепях свисал труп — гигантское, черное как сажа тело. Это существо имело определенное сходство с Ксхакоруахом, но при жизни было выше и выглядело более поджарым. Кожа была покрыта татуировками из голубого и желтого колдовского огня, который теперь медленно угасал.

Головы у трупа не было.

Глава 14

ЛАБИРИНТ

Гравитационный трос со свистом скользил в сантиметрах от лица Харбира, пока тот спускался по сточному каналу с такой скоростью, что глаза слезились. Впереди и позади мчались воины Иллитиана, держась за трос через равные интервалы, словно бусины, нанизанные на проволоку. Они проносились через облака тумана, поднятые действующими стоками по бокам, и Харбир вскоре стал скользким от распыленных в воздухе отходов, которые стекали из Верхней Комморры.

+Некоторые вещи никогда не меняются, а, дитя?+ сардонически прошептала Анжевер в его голове.

Моргая сквозь слезы, Харбир увидел в стигийской тьме на дне водостока вспышки света, окруженные радужными ореолами от капель в воздухе. Через долю секунды он услышал характерное «крак-крак-крак» огня из осколочного оружия. Засада! Видимо, Черное Схождение узнало о планах Иллитиана и устроило ему ловушку. Все, что им нужно — несколько правильно расставленных снайперов, и они снимут воинов, спускающихся по тросу, поодиночке.

У конца стока снова запульсировали вспышки — наверняка дезинтеграторы и бластеры. При их свете Харбир смог разглядеть, что приближается к тому месту, где канал выравнивался и расширялся. Еще несколько секунд, и он окажется в огневой ловушке вместе с остальными, но деваться было некуда. Если он отпустит трос слишком рано, то окажется в канале водостока, откуда не выбраться, и уже не сможет контролировать свой спуск. Он может врезаться в других и наверняка сдерет себе немало кожи, после чего окажется точно в том же месте, как если бы оставался на тросе. Так что ему ничего не оставалось, кроме как висеть и надеяться, что невидимые снайперы промажут.

292
{"b":"251040","o":1}