Лев по телефону переговорил с Марией, которая неожиданно встретила давнюю подругу и была приглашена к ней в гости. "С мужем". Но с мужем не получилось. Лев даже не смог пообещать, что заедет за ней после совещания в Фонде, так как решительно не хотел регламентировать временем встречу с товарищами. Забрать Марию из гостей и проводить до гостиницы взялся Добролюбов, которого Мария в шутку называла своим импресарио. Иван Абрамович смеялся — я заслужил эту честь.

Ровно в 9 часов вечера Коломиец, Иванов и сопровождавший их челябинский товарищ Владимир Вознюк вошли в комнату, где уже сидели и готовились пить чай четыре человека.

Коломиец знал всех. За прошедшие месяцы он побывал во многих городах региона. Не только областных. Помогал и газетную работу наладить. И лекционную практику. А когда Иванов с Беркутовым решили вопрос о зарплате работников филиалов Фонда, он стал практическим консультантом новых структур.

Пётр Николаевич и Лев Гурыч поражались его энергии.

Войдя в комнату и поздоровавшись со всеми, пришедшие разделись, и Лев подошёл к каждому, протягивая руку и называясь коротко — Иванов.

Также коротко назвались приехавшие товарищи.

Матвей Коломиец кратко комментировал: Кузикин Михаил Трофимович — руководитель филиала Фонда в Екатеринбурге, в уже далёком прошлом — заместитель председателя горисполкома; Александр Герасимович Ильинский — организатор всей нашей работы в Оренбурге, он же лектор Фонда, доцент строительного института; ваш однофамилец — Иванов Олег Алексеевич — редактирует наш вкладыш в челябинской газете, он же сотрудник областного радио; четвёртым за столом был Иван Добролюбов, приехавший вместе с ними из ДК на машине и опередивший шедших пешком товарищей на несколько минут.

Иванов-местный налил чай вновь пришедшим.

Несколько минут шёл общий разговор "о том, о сём". Потом Лев обратился к Кузикину и Ильинскому с просьбой коротко рассказать о работе и настроениях в Екатеринбурге и в Оренбурге. "Кругом "бурги" — пошутил он, словно не в России мы…" и добавил, что о делах в Перми и Челябинске он знает, но готов выслушать и дополнительные сведения, если товарищи сочтут нужным….

После коротких информаций, он обратился к собравшимся:

— Что ж, положение дел понятно….Значит, общее настроение — нетерпение, желание более активной работы. Да, понятно. Мы в Москве недавно обсуждали этот вопрос. Партийные ячейки создаются, пока под разными названиями, не только у вас. Скоро, хотя дату я пока назвать не могу, все наши газеты, а по возможности и другие, в том числе и центральные, опубликуют заявление о создании новой партии и проведении Учредительного съезда в начале будущего года. Хотелось бы раньше, но общероссийская партия должна иметь свои ячейки не менее, чем в половине субъектов Федерации. То есть, нужно иметь не менее 45 организаций. Пока у нас вдвое меньше, но до конца года мы должны выйти на критический минимум. Сумеем раньше, — и съезд раньше проведём.

— Как мы определим ориентацию партии? — спросил Кузикин. — В чём наше отличие от коммунистов? Как намерены сотрудничать с ними? Или?…

— Вопросы коренные. Ориентация — справедливое общество, значит, принципы социалистические. Отличие от коммунистов — мы, по крайней мере на первых этапах, — не будем стремиться к ликвидации капиталистической собственности. Как и коммунисты, мы — за многоукладность экономики. Но без резких лозунгов. Будем убеждать, — он нажал голосом на это слово, — убеждать собственников работать на благо общества….О сотрудничестве с коммунистами….По принципу, — дружба дружбой, а табачок — врозь. У нас единое выборное поле, на нём — соперничество. В борьбе за социальную справедливость — надеемся на сотрудничество. Ну, а детали должен будет определить съезд.

— Предположим, что всё получится, — задал вопрос Иванов-журналист. — Президент — Вы?

— Товарищи назвали меня. Я готов отдать всё победе. Но у меня нет исключительных амбиций. Если появится сильная Личность, разделяющая наши опасения за судьбу Родины и наши принципы, я уступлю дорогу. Это, — как на духу. Я слишком поздно пришёл в политику, чтобы рваться к личному успеху. — он засмеялся. — Я — пенсионер.

— Лев Гурыч! Если станете президентом, что будете дальше делать? Где деньги возьмёте на первоочередное укрепление экономики?

Иванов встал из-за стола и прошёлся по комнате. Ему легче было формулировать фразы в неспешном движении, хотя Пётр Николаевич как-то подтрунил: ты Иосифу Виссарионовичу подражаешь? Лев смутился, но это уже вошло в привычку. Вот и сейчас он, слегка прихрамывая, обошёл вокруг стола, собираясь с мыслями.

— Я попытаюсь ответить на ваш вопрос. Только сначала….Много лет назад я чуть не упал в пропасть. Ехал пассажиром в машине по горной дороге, по серпантину. У машины что-то случилось с тормозами и мы неслись вниз, надеясь только на умение нашего шофера….Сердце сжималось….К счастью нашему, на таких дорогах в некоторых местах делают специальные ответвления — улавливатели для таких бедолаг, какими оказались мы. Водитель сумел направить нашу машину в такое ответвление. Машина остановилась, не улетев в пропасть, до которой оставались считанные метры… Мы перевели дух и стали помогать водителю в ремонте машины…. Наша страна сейчас летит к пропасти. Нужно остановить этот страшный полёт…Потом — другие проблемы….Но я попытаюсь ответить на заданный вопрос. Не взыщите, — пока схематично.

И он начал рассказывать, что экономическую стратегию первого периода Оргштаб партии предполагает построить по рекомендациям Глазьева и начать с введения в жизнь природной ренты. "Конституция наша — закон прямого действия, земные недра принадлежат всему народу, — сказал он. — И это положение мы реализуем сразу. Достаточно Указа президента….А дальше…"

Он рассказал о многих направлениях, о которых думают некоторые наши товарищи. Например, о необходимости вернуть колоссальные золотые активы России, оставшиеся в США, Японии, Англии и Франции ещё со времён Первой мировой войны, когда эти государства не выполнили своих обязательств перед Россией о поставках оружия, а оплату золотом получили сполна. Вместе с золотым запасом, украденным у страны и оставленных за кордоном Колчаком, это выливается в сотни тонн даже без учёта процентов. Получить их с помощью юридических исков — вполне возможно, так как западное законодательство признаёт долги государств, сделанные в ХХ веке. Насколько я знаю, — говорил Лев Гурыч, — на днях наш Главный редактор передаст в ваши газеты для публикации очень интересные выдержки из статьи публициста Максима Калашникова, в которой об этом подробно написано. Полезно использовать эту информацию и в лекциях….Кстати, Калашников и другие интересные вопросы исследует. В частности, как побудить наших новорусских вернуть миллиарды долларов в экономику России…

— Побудить, убедить, — заметил Ильинский, — вы всерьёз надеетесь, что у этих живоглотов заговорит совесть? И что "западники" позволят отобрать у них деньги из западных банков?

— Не отобрать! Это — вряд ли. Потому мы и подчёркиваем постоянно: мы будем действовать в рамках законов! Наша будущая партия не делает ставку на силу. А заставить юридическими доводами, — да. Их деньги уже сейчас общественное мнение западных стран считает "грязными". Они могут потерять их прямо там, в их же банках. "Отмывание денег" во всех странах считается преступлением.

Если мы подскажем, — а такие сведения у российских спецслужб есть, — что "накоплены" эти деньги с нарушением законов государства, то всякие абрамовичи, потанины и прочая, прочая… столкнутся с законами западных же стран. Почему это не делается сейчас? Спросите у нашего президента, у нашего правительства…

— Это точно, — вступил в разговор Коломиец. — Если так поставить вопрос на государственном уровне, то нашим миллиардерам-миллионерам выгоднее будет принять условия государства….Лучше вложить деньги в развитие России и иметь хорошие дивиденды, чем потерять их….А в таком варианте….