Значит, милицейские пинкертоны обратят своё основное внимание именно на него, Ричарда. Так, логично. Но проверить необходимо. До принятия главного решения нужно завтра разведать обстановку. Самому ни домой, ни в контору соваться нельзя. Значит, нужно поговорить с Хмурым. У него есть человек, пригодный для таких разведок. Хмурый в помощи не откажет, ему совсем не нужно, чтобы Паученкова прижали к ногтю. Звонить Бригадиру лучше из автомата. И домой, Ларисе, тоже из автомата позвонить, ещё раз предупредить, что задерживается. Выехать на электричке километров за сто и оттуда позвонить. И на работу, позвонить. Сказать, что приболел и попал на несколько дней в местную больничку. Не поверят, — хрен с ними. Пока сойдёт, только на вопросы не отвечать. Только самому спрашивать. Если его ищут, то он поймёт. А если милиция подслушает, то пока определят, где он, хватит времени уехать в другую сторону.

Определиться со степенью опасности, это — главное.

И, если придётся сменить шкуру, тогда мнение сослуживцев станет неважным. А милиция пусть ищет. Паученкова. Он станет Ореховым и забудет об этой задрипанной партии и о настоящем Орехове.

Пожалуй, программа на завтрашний день определена.

Столь чётко сформулировав своё отношение к "партии", Ричард неожиданно успокоился и почувствовал, что снова засыпает. В уже начавшемся сне замелькали эпизоды из его "партийной" карьеры…

…Вот он совсем молодой человек с восторгом окунается в политические страсти 91-го года…. Вот бегает и раскидывает по почтовым ящикам листовки с призывами Ельцина…. Вот стоит в каком-то пикете…. Потом — идея, создать собственную молодёжную партию в поддержку демократии, стать её Вождём. Пусть сначала маленьким-маленьким, но попасть в газеты!.. Из кого формировать эту партию? Нет проблем! Пацаны из школы, где он недавно учился….Вот он даёт задание своим функционерам провести какой-то "опрос" людей на улице и требует, чтобы был "заданный" результат — "ЗА — 88 %, ПРОТИВ — 6 %, ДРУГОЕ МНЕНИЕ — 6 %". Тогда это казалось не смешным, он даже ответил случайно услышавшему разговор соседу, — так все делают. Это же политика!.. Да, тогда это не казалось ему смешным….Не кстати опять вспомнился Максим, ставший, кажется, 22-ым или 24-ым членом его "партии". Но партию официально зарегистрировали. И с ним разговаривали в администрации района. И выделяли деньги, правда, крохи, на "партийные нужды"….

Мысли совсем спутались. Ричард заснул.

В своей партии Ричард разочаровался быстро. Игра надоела, а практическая её значимость, он это вполне сознавал, равнялась нулю. И всё-таки, лично ему она пользу принесла. Тогда новые партии росли, как грибы, надуваясь широко озвученными планами и программами. Он даже не обратил внимание на новую партию "За народное благо", но её создатель заметил Ричарда. Орехову нужен был помощник для текущей рутины, а Паученков уже упоминался в различных перечнях. Предложение объединиться поступило от Орехова и Ричард ухватился за него. Оно позволяло освободиться от обузы, сохранив при этом лицо. Слияние партий тоже было в порядке вещей.

Ричард скоро понял, что его новый патрон человек скользкий и без твёрдых моральных принципов. Точнее, принцип был: не упускать собственной выгоды. Паученкову это подходило. Собственно говоря, это был и его принцип.

Орехов доверял своему заместителю и, наверное, Ричард был единственным человеком, с которым он обсуждал возможные источники поступления денег и способы их получения. Был, конечно, и финансист — личность молчаливая и таинственная — некто Перцев, который вёл реальный учёт денег и их, в меру возможности, "бумажное" оформление. Как распределялись эти деньги, Паученков не знал и не задавал лишних вопросов. Свою долю он получал регулярно и в ласкающей взгляд валюте. В задачи самого Ричарда входило устанавливать личный контакт с указанными ему Ореховым людьми и вести первоначальные переговоры: какие услуги требовались от молодой партии. После этого в игру вступал сам Лидер.

Разумеется, партия вела и общественную деятельность. Издавала свою газету, устраивала шумные акции "в защиту обездоленных трудящихся и т. д. и т. п. Паученкова всё это не касалось. Этим занимались другие люди.

Ричард же возглавил официальный офис партии и обеспечивал временное хранение немалых "транзитных" сумм. Статус официальной конторы создавал для этого возможности, а легальные деньги партии были надёжной дымовой завесой.

Года три с не большим назад он познакомился с Хмурым.

Ричард только выпил кружку пива в баре и, расплатившись с барменом, направился к выходу на улицу, как его аккуратно взял за локоть незнакомый мужик в модном костюме. "Привет, Ричард, — сказал он. — Выйди за мной, сядь в мою машину. Нужно поговорить". — Сказал негромко, но уверенно и, не сомневаясь, что его приглашение будет принято, подошёл к стоявшему у тротуара джипу. Ричард пошёл за ним, безусловно подчинившись столь необычному приглашению. "Меня зовут Хмуров, Александр Васильевич. Для своих, — просто Хмурый. Ты теперь будешь свой" не понятно, почему сказал он и повернул ключ зажигания.

Юношеское увлечение политикой давно прошло. Постоянно общаясь с людьми, занятыми в ней, он окончательно согласился с услышанным давно определением, что "политика — грязное дело". Понял для себя, что шансов пробиться на самый верх у него нет и поставил себе другую жизненную задачу — получить, как можно больше, денег и смыться куда-нибудь подальше, где на деньги можно иметь ВСЁ. Конечно, имея МНОГО денег, можно ВСЁ иметь и здесь. Но…как-то боязно. Точнее, просто — страшно.

Для реализации этой жизненной задачи знакомство с Хмурым было гораздо важнее работы с Ореховым. Важнее и страшнее. А бежать куда-то тем более придётся. Тогда Ричард и начал готовить себе запасные документы. И ждать удобный случай.

Когда он узнал, что в офисе должны появиться большие, очень большие, деньги, Паученков решился сказать об этом Хмурому.

Хмурый задал только два вопроса: "Сколько? И когда?"

Ответить определённо Ричард не мог, но полагал, что речь пойдёт не менее чем о миллионе зелёных. Тогда Бригадир и разработал план подготовки. Разумеется, Паученков знал замысел, но не знал детали. Он же заблаговременно позаботился "одолжить" Хмурому на время нужные ключи от сейфов. Снять соседскую квартиру, он отказался — в доме его многие знали в лицо. Хмурый согласился, что это — лишний риск. Мысль зайти в офис с центрального входа отвергли сразу. Нужно было отключать сигнализацию, да и освещён проспект был достаточно. Суета у штаб-квартиры партии могла привлечь внимание. Квартиру сняли и стали ждать.

Ждали почти три месяца, но всё сложилось удачно. Орехова в городе не было, деньги, как это бывало и раньше, получил Паученков. Положил в сейф в собственном кабинете, дал сигнал Хмурому и уехал в Питер, предварительно заказав в частном гараже микроавтобус. Хмурый же подсказал Ричарду оставить ключи от сейфа Пилецкому (правда, загодя заменив в связке один ключ на такой же, но со спиленным выступом). Максиму они верили, но на всякий случай наметили его подставу.

Сначала всё шло строго по плану. Но всё испортил водитель микроавтобуса — у него "схватило" живот и он решил зайти в уборную.

Всё это Паученков узнал, вернувшись из С. — Петербурга.

И верёвочка потянулась…. Кровавое пятно на кресле привлекло внимание сыщиков…. Машина не вернулась в гараж….Выявилась ночная поездка неизвестной группы людей из Северной столицы…. Ошеломлённый событиями Пилецкий "поплыл" на допросе…

Хорошо хоть, что фокус с авторучкой-микрофоном не всплыл. Никто не обратил на неё внимание, иначе его уже бы взяли. Куда она делась? Вернувшись в офис, Паученков искал "ручку", но так и не нашёл. Может быть, кто-то её механически положил в карман? Но тогда это только отсрочка…. Стержень сработается, "ручку" развинтят… Кабы знать!