В безопасном ли?

«Нет, глупости! — обрезал свои опасения следопыт. — Хозяина дома нет в городе, его слуги спят. Аргомах и Флоя прекрасно знают своё дело. Им ничего не угрожает».

Беспокойное предчувствие не отступало, грозя лазутчикам обнаружением.

«Хорошо хоть магия дозорных направлена только на внешнее пространство, — подумал Калиган. — Иначе я бы сейчас выдал себя с головой».

— Автолик. Пора выбираться, — коротко сообщил он.

— Уже? Мы ещё зверьё не смотрели.

— В мелисском зверинце насмотришься. Уходим.

— Ты разве забыл: моё дело в логове тёмных ещё не закончено.

Калиган скрипнул зубами.

— Говори. Быстро. И забудь на время о своих шуточках.

— Я должен оставить здесь свой след.

— Мы и так здесь достаточно наследили, — бросил Калиган, не сообразив, что тот имеет ввиду.

— Этого мало. Я, лично я, должен оставить здесь свой след: свою стрелу с личным посланием высокочтимым архимагам…

— Ты окончательно свихнулся, Автолик, — сказал Калиган с видимым равнодушием.

— Тогда твоя королева свихнулась тоже, потому как это её поручение, — в глазах вольного стрелка загорелся огонёк. — Неужели непонятно? Королева решила ответить на все покушения и многократные попытки тёмных проникнуть в её дворец. В ответ она засылает в их неприступную твердыню своего лазутчика, причём не кого-то, а ненавистного им Автолика, за которым тёмные гоняются по всей Каллирое. Этим она доходчиво объясняет архимагам, что и они уязвимы, и если не прекратят своих покушений на её жизнь и попыток проникнуть в Аргос…

— Это очень опасный ход. Сильвира не понимает, во что это выльется. Месть колдунов может обернуться…

Тут Калиган осёкся. Смутное беспокойство, которое он ощутил минутой раньше, вдруг вспыхнуло в его груди настоящим вихрем тревоги.

— Что-то случилось с нашими… Бежим!

Оставшись вдвоём на плоской крыше большого трёхэтажного дома со статуями могучих огнедышащих змеев, Аргомах и Флоя какое-то время напряжённо молчали. Здесь им можно было спокойно переживать за своего учителя и вольного стрелка, не опасаясь быть обнаруженными. Хозяин дома редко бывал в своих апартаментах. Шпионы, следившие за домом, говорили, что за целый месяц он всего дважды бывал здесь, приводя каких-то важных гостей. Кто он, маг, управитель или знатный купец, никто не знал. Он редко бывает в своём доме, и этого достаточно. Слуги, присматривающие за домом, крепко спят, а даже если кому-то из них и вздумается подняться в ночной час на крышу — Калиган оставил на лестнице несколько весьма хитрых ловушек.

Флоя внимательно следила за краем внешней стены Башни Тёмного Круга, а её белобрысый спутник то и дело поглядывал на её лицо, едва различимое в темноте.

— Почему мы видимся только на тренировках или вылазках? — первым нарушил тишину он.

— Ты только сейчас это заметил? — бросила в ответ Флоя со вздорной ноткой. — Сколько раз тебе намекала, что мне ничего не стоит выпросить у Калигана отлучку для нас обоих, если бы тебе хватило воображения куда-нибудь меня пригласить!

Говорила она быстро, и скороговорная речь её выражала и укор, и требовательность, и в то же время восторг от милой её сердцу медлительности, а порой и нерешительности возлюбленного.

— Я… как раз хотел… — замялся Аргомах, не ожидая такой бурной реакции. — Хотел спросить… Ты хотела бы увидеть южную столицу?

Флоя обернулась к нему. Её глаза блеснули в темноте.

— Южный Оплот? О, Арго, ты же знаешь, как я мечтала там побывать!

— Так вот… — Аргомах растянул паузу, смакуя предвкушение того, что собирался сказать. — Я как раз хотел получить от Калигана отлучку, чтобы навестить родителей в Южном Оплоте. Мы можем поехать туда вместе.

— Да ты что?! Правда?! Это будет чудесно! Калиган просто обязан нас отпустить!

— И я так думаю. Тем более после такой вылазки…

— Но почему ты сказал мне только сейчас? — Флоя толкнула его кулачком в бок, выражая недовольство. — Лучшего времени не нашёл?

— А когда? Перед тренировкой или заданием ты погружена в себя, а после — валишься от усталости и ни о чём не думаешь, кроме сна. Так что сейчас самое подходящее время — ты спокойна и вдумчива.

Они тихо рассмеялись и, взявшись за руки, принялись шептаться: о том, что скоро исполнится год с того вечера, когда они открылись друг другу. О том, что время тайных свиданий пора заканчивать и рассказать обо всём хотя бы своему наставнику Калигану, который, впрочем, и так обо всём догадывается, хоть и не подаёт вида. О том, что как прекрасно было бы, если бы эта скрытая война с Тёмным Кругом поскорее закончилась, и они вместе переехали бы в дом родителей Аргомаха в Южном Оплоте…

— Что за голубки воркуют на крыше моего дома в столь поздний час?

Они вздрогнули, как ошпаренные. Сухой, надменно-равнодушный голос исходил от едва различимой в темноте мужской фигуры в лёгком волнистом плаще, стоящей на последней ступеньке перед входом на крышу.

Флоя замерла, застыла в ужасе. Аргомах, с трудом сохраняя самообладание, медленно привстал. Лихорадочное чувство тревоги за Флою, смешанное с изумлением, спутало его мысли. Этот человек, хозяин дома собственной персоной, возник из ниоткуда! Как он сумел подняться по лестнице, если ловушки Калигана должны были не только задержать его, но и дать сигнал на крышу? Как он появился здесь, не издав ни звука, да ещё и так спокойно разговаривает с непрошеными гостями?

— Позвольте всё объяснить, почтенный… — справляясь с дрожью в голосе, заговорил Аргомах и, видя, что незнакомец двинулся к ним, шагнул ему навстречу. — Дело в том, что мы с подругой так мечтали провести ночь напротив самой великой башни города, что просто не удержались, когда увидели, что ваш великолепный дом пустует, и мы никому не помешаем своим присутствием…

Плетя, что попало, лишь бы заговорить зубы, Аргомах незаметно вынул мешочек с едкой перцовой смесью. При удачном броске это обезвредит мага на пару секунд — а в том, что перед ним опытный маг Аргомах нисколько не сомневался.

Если же перцовая смесь не поможет… что ж, придётся воспользоваться кинжалами!

— Вот оно что! Ах, молодость, молодость, — сухой голос немного смягчился.

Незнакомец подходил всё ближе, идя уверенным хозяйским шагом, словно совершенно не боялся этого белобрысого юнца. Нервы Аргомаха не выдержали. Он вскинул руку, но прежде, чем жгучая смесь полетела магу в лицо, тот нанёс опережающий молниеносный удар. Удар без единого движения или даже слова. Мешочек вспыхнул алым пламенем, ярко осветив крышу.

Аргомах вскрикнул, отбрасывая горящую вещицу, и тут же, не растерявшись, выхватил парные кинжалы. Маги обычно не слишком умелы в ближнем бою, а у этого и вовсе нет оружия.

Сверкнувшие в свете огня кинжалы свистнули в быстрых росчерках, но рассекли один лишь воздух. Аргомах так и не заметил каким образом незнакомец нанёс ему сильный удар в живот и завладел сразу обеими кинжалами. Отлично владея этим оружием, Аргомах и представить себе не мог, что подобные техники боя существуют.

Оседая, он с ужасом понял, что Флоя теперь совершенно беззащитна и закричал изо всех сил:

— Флоя, беги!!!

И в тот же миг острейшая боль у основания пальцев правой ноги заставила его завопить. Секундой позже, ослеплённый болью, он понял, что незнакомец пронзил ему ногу его же кинжалом, намертво пригвоздив к крыше.

— Аргомах!

О нет, это голос Флои! Она не убежала, она во власти врага!

Незнакомец мгновенно опередил бросившуюся к Аргомаху девушку и невидимым ударом впечатал её в огромную кирпичную трубу дымохода. Второй кинжал сверкнул в его левой руке…

— Нет!!! Умоляю, нет!!! — вырвался из горла юноши отчаянный вопль.

Гранёное лезвие застыло, упираясь остриём чуть ниже подбородка девушки, прижимая её голову к трубе. По горлу Флои медленно стекала крупная капля крови.

— Твой кинжал пока что пронзил только её кожу, — сообщил незнакомец. Голос его изменился. Теперь он звучал без прежнего равнодушия. В нём чувствовалась жестокая учёность — мудрость, накопленная когда-то с благими намерениями, но позже обращённая ликом во тьму. В этом голосе не было ни жалости, ни снисхождения. — Вижу, девчонка тебе дорога, сильвирский шпион. Начинай считать. Каждые пять секунд лезвие будет проходить чуть-чуть вглубь. На двадцатой секунде оно пройдёт сквозь язык, на сороковой — вонзится в нёбо, а к исходу этой минуты — войдёт в мозг. Длины твоего кинжала, превосходной работы южных оружейников, как раз хватит, чтобы кончик лезвия вышел из её макушки.