- Да вы что- христиане или нет? Как вы осмеливаетесь держать такие речи, обращаясь к духовному лицу? - сказал приор.

- Как же,мы христиане, и даже держим своего капеллана,- отвечал разбойник. - Позовите нашего весёлого монаха,путь выступит вперёд и приведёт почтенному аббату тексты, подходящие к настоящему случаю.

Отшельник, немного протрезвившийся, напялил монашеский балахон поверх своего зелёного кафтана, наскрёб в своей памяти несколько латинских фраз, когдато заученных наизусть, и, выйдя из толпы, сказал:

- Преподобный отец. Добро пожаловать в наши леса!

- Это что за нечестивый маскарад?- сказал приор. - Друг мой, если ты действительно духовное лицо, ты бы лучше научил меня, как избавиться от этих людей, чем кривляться да гримасничать, словно ярмарочный плясун.

- Поистине, преподобный отец,-отвечал монах,- я только и знаю один способ, которым ты можешь освободиться. Мы празднуем сегодня святого Андрея - стало быть, собираем десятину.

- Только не с церкви, надеюсь, добрый брат мой? - спросил приор.

- И с церкви и с мирян,- отвечал отшельник,- а потому, сэр приор, facite vobis amicos de Mammone iniquitatis - вступай в дружбу с мамоною беззакония, иначе никакая дружба тебе не поможет.

- Люблю весёлых охотников,всем сердцем люблю!-сказал приор более спокойно. - Ну полно, к чему эти строгости! Я ведь и сам большой мастер охотничьего дела и умею трубить в рог так зычно и чисто, что каждый дуб мне отзывается. Со мной можно бы и помягче обойтись.

- Дайте ему рог,- сказал Локсли,- пускай покажет своё хвалёное искусство.

Приор Эймер протрубил сигнал. Предводитель только головой покачал.

- Сэр приор,- сказал он,- трубить-то ты умеешь, но этим от нас не отделаешься. Мы не можем отпустить тебя на волю за одну музыку. К тому же я вижу, что ты только портишь старинные английские роговые лады разными французскими тру-ля-ля. Нет, приор, за них ты заплатишь ещё пятьдесят крон штрафа сверх выкупа, и поделом: не порти старинных сигналов псовой охоты.

- Ну, друг,- промолвил аббат недовольным тоном,- тебе, я вижу, трудно угодить.Прошу тебя,будь посговорчивее насчёт моего выкупа. Одним словом, раз уж мне придётся послужить дьяволу, скажи напрямик: сколько ты желаешь с меня взять, чтобы отпустить на все четыре стороны без десятка сторожей?

- Не сделать ли так,- шепнул начальнику отряда его помощник,- чтобы аббат назначил выкуп с еврея, а еврей пусть назначит, сколько взять с аббата?

- Ты хоть и безмозглый парень,а выдумал отличную штуку!- отвечал Локсли. - Эй, еврей, поди сюда! Посмотри, вот преподобный отец Эймер, приор богатого аббатства в Жорво.Скажи, много ли можно взять с него выкупа? Я поручусь, что ты до тонкости знаешь, каковы доходы их монастыря.

- О, ещё бы мне не знать,- сказал Исаак.- Я постоянно веду торговые дела с преподобными отцами,покупаю у них и пшеницу,и ячмень,и разные плоды земные, а также много шерсти.О,это богатейшая обитель, и святые отцы у себя в Жорво кушают сытно и пьют сладкие вина. Ах, если бы у такого отверженного бедняка, как я,было такое пристанище да ещё такие ежегодные и ежемесячные доходы, тогда я дал бы много золота и серебра в награду за своё освобождение из плена!

- Ах ты,собака!- воскликнул приор.- Тебе,я думаю, всех лучше известно, что мы до сих пор в долгу за недостроенный придел к храму…

- И за доставку в ваши погреба обычных запасов гасконского вина в прошлом году, - перебил его еврей, - но это пустяки.

- Что он там за вздор несёт, нечестивый пёс!- сказал приор.-Послушать его, так подумаешь, что наша святая братия задолжала за вино, которое разрешено нам пить. Подлый еврей богохульствует против святой церкви, а христиане слушают и не остановят его!

- Это всё пустые слова,- сказал Локсли.- Исаак,реши, сколько с него взять, чтобы целиком не содрать с него шкуры.

- Шестьсот крон,- сказал Исаак.- Эту сумму почтенный приор вполне может уплатить вашей доблестной милости. От этого он не разорится.

- Шестьсот крон,- повторил начальник с важностью.- Ну хорошо,я доволен. Ты справедливо решил,Исаак.Так,значит, шестьсот крон.Таково решение, сэр приор.

- Решено, решено! - раздались крики разбойников. - Сам Соломон не мог бы лучше рассудить.

- Ты слышал приговор, приор?- спросил начальник.

- С ума вы сошли,господа!- сказал приор.-Где же я возьму такую сумму? Если я продам и дароносицу и подсвечники с алтаря,и то я едва выручу половину этой суммы! А для этого нужно мне самому поехать в Жорво. Впрочем, можете оставить у себя заложниками моих двух монахов.

- Ну, на это нельзя полагаться,- сказал начальник.- Лучше ты у нас оставайся, а монахов мы пошлём за выкупом. Мы голодом тебя морить не станем: стакан вина и кусок запечённой дичи всегда к твоим услугам,а если ты в самом деле настоящий охотник, мы тебе покажем такую охоту, какой ты и не видывал.

- А не то, коли вашей милости угодно, - вмешался Исаак, желавший заслужить милость разбойников,- я могу послать в Йорк за шестью сотнями крон, взяв их заимообразно из доверенного мне капитала, лишь бы его высокопреподобие господин приор согласился выдать мне расписку.

- Расписку он тебе даст,какую хочешь, Исаак,- сказал Локсли,- и ты сразу заплатишь выкуп и за приора Эймера и за себя.

- За себя! Ах, доблестные господа,- сказал еврей, - я совсем разорённый человек! Попросту говоря - нищий: если я заплачу засебя, положим, пятьдесят крон, мне придётся пойти по миру.

- Ну, это пускай рассудит приор,- возразил начальник.- Отец Эймер, как вы полагаете, может ли этот еврей дать за себя хороший выкуп?

- Может ли он?- подхватил приор.- Да ведь это Исаак из Йорка, такой богач, что мог бы выкупить из ассирийского плена все десять колен израильских! Я лично с ним очень мало знаком, но наш келарь и казначей ведут с ним дела, и они говорят,что его дом в Йорке полон золота и серебра. Даже стыдно, как это возможно в христианской стране.

- Погодите, отец,- сказал еврей,- умерьте свой гнев. Прошу ваше преподобие помнить, что я никому не навязываю своих денег. Когда же духовные лица или миряне, принцы и аббаты, рыцари и монахи приходят к Исааку, стучатся в его двери и занимают у него шекели, они говорят с ним совсем не так грубо. Тогда только и слышишь: «Друг Исаак,сделай такое одолжение.Я заплачу тебе в срок - покарай меня бог, коли пропущу хоть один день», или: «Добрейший Исаак, если тебе когда-либо случалось помочь человеку, то будь и мне другом в беде». А когда наступает срок расплаты и я прихожу получать долг,тогда иное дело- тогда я «проклятый еврей». Тогда накликают все казни египетские на наше племя и делают всё, что в их силах, дабы восстановить грубых, невежественных людей против нас, бедных чужестранцев.

- Слушай-ка,приор,- сказал Локсли,- хоть он и еврей, а на этот раз говорит правду.Поэтому перестань браниться и назначь ему выкуп,как он тебе назначил.

- Надо быть сущим разбойником (это латинское выражение, но я его объясню когда-нибудь впоследствии),- сказал приор, - чтобы поставить на одну доску христианского прелата и некрещёного еврея. А впрочем, если вы меня просите назначить выкуп с этого подлеца,я прямо говорю,что вы останетесь в накладе, взяв с него меньше тысячи крон.

- Решено! Решено! - сказал вождь разбойников.

- Решено!- подхватили его сподвижники - Христианин доказал, что он человек воспитанный, и поусердствовал в нашу пользу лучше еврея.

- Боже отцов моих,помоги мне!- взмолился Исаак.- Вы хотите вконец погубить меня, несчастного!Я лишился сейчас дочери, а вы хотите отнять у меня и последние средства к пропитанию?

- Коли ты бездетен,еврей, тем лучше для тебя: не для кого копить деньги, - сказал Эймер.

- Увы, милорд,- сказал Исаак, - ваши законы воспрещают вам иметь семью, а потому вы не знаете, как близко родное детище родительскому сердцу… О Ревекка,дочь моей возлюбленной Рахили! Если бы каждый листок этого дерева был цехином и все эти цехины были моей собственностью, я бы отдал все эти сокровища, чтобы только знать, что ты жива и спаслась от рук назареянина.