Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- И ты дерзаешь призывать его в свидетели в такую минуту!- воскликнула Ревекка.

- Если я это делаю,- сказал храмовник,- тебе-то какое дело? Ведь ты не веришь в этот благословенный символ нашего спасения.

- Я верю тому,чему меня учили,- возразила Ревекка,- и да простит мне бог, если моя вера ошибочна.Но какова же ваша вера,сэр рыцарь, если вы ссылаетесь на свою величайшую святыню,когда собираетесь нарушить наиболее торжественный из ваших обетов.

- Ты проповедуешь очень красноречиво, о дочь Сираха!- сказал храмовник. - Но,мой прекрасный богослов, твои еврейские предрассудки делают тебя слепой к нашим высоким привилегиям. Брак был бы серьёзным преступлением для рыцаря Храма, но за мелкие грешки я мигом могу получить отпущение в ближайшей исповедальне нашего ордена. Мудрейший из ваших царей и даже отец его, пример которого должен же иметь в твоих глазах некоторую силу, пользовались в этом отношении более широкими привилегиями,нежели мы,бедные воины Сионского Храма,стяжавшие себе такие права тем,что так усердно защищаем его. Защитники Соломонова храма могут позволять себе утехи, воспетые вашим мудрейшим царём Соломоном.

- Если ты только затем читаешь библию и жизнеописания праведников,- сказала еврейка, - чтобы находить в них оправдание своему распутству и беззаконию, то повинен в таком же преступлении, как тот, кто извлекает яд из самых здоровых и полезных трав.

Глаза храмовника сверкнули гневом, когда он выслушал этот упрёк.

- Слушай,Ревекка,- сказал он,- до сих пор я с тобой обращался мягко.Теперь я буду говорить как победитель.Я завоевал тебя моим луком и копьём,и, по законам всех стран и народов, ты обязана мне повиноваться. Я не намерен уступить ни пяди своих прав или отказаться взять силой то, в чём ты отказываешь просьбам.

- Отойди,- сказала Ревекка,- отойди и выслушай меня, прежде чем решишься на такой смертный грех. Конечно, ты можешь меня одолеть, потому что бог сотворил женщину слабой, поручив её покровительству мужчины. Но я сделаю твою низость, храмовник, известной всей Европе. Суеверие твоих собратий сделает для меня то, чего я не добилась бы от их сострадания. Каждой прецептории,каждому капитулу твоего ордена будет известно,что ты,как еретик, согрешил с еврейкой. И те, которые не содрогнутся от твоего преступления, всё-таки обвинят тебя за то, что ты обесчестил носимый тобой крест, связавшись с дочерью моего племени.

- Как ты умна, Ревекка!- воскликнул храмовник, отлично сознавая, что она говорит правду: в уставе его ордена действительно существовали правила, запрещавшие под угрозой суровых наказаний интриги вроде той,какую он затеял. И бывали даже случаи, когда за это изгоняли рыцарей из ордена, покрывая их позором.- Ты очень умна, но громко же придётся тебе кричать, если хочешь, чтобы твой голос был услышан за пределами этого замка. А в его стенах ты можешь плакать,стенать, звать на помощь сколько хочешь, и всё равно никто не услышит. Только одно может спасти тебя, Ревекка: подчинись своей судьбе и прими нашу веру. Тогда ты займёшь такое положение, что многие норманские дамы позавидуют блеску и красоте возлюбленной лучшего из храбрых защитников святого Храма.

Айвенго - pic_9.png

- Подчиниться моей участи!- сказала Ревекка.- Принять твою веру! Да что ж это за вера, если она покровительствует такому негодяю? Как! Ты лучший воин среди храмовников? Ты подлый рыцарь, монах-клятвопреступник и трус! Презираю тебя, гнушаюсь тобою! Бог Авраама открыл средство к спасению своей дочери даже из этой пучины позора!

С этими словами она распахнула решётчатое окно, выходившее на верхнюю площадку башни, вспрыгнула на парапет и остановилась на самом краю, над бездной. Не ожидая такого отчаянного поступка, ибо до этой минуты Ревекка стояла неподвижно, Буагильбер не успел ни задержать, ни остановить её. Он попытался броситься к ней, но она воскликнула:

- Оставайся на месте,гордый рыцарь, или подойди, если хочешь! Но один шаг вперёд- и я брошусь вниз. Моё тело разобьётся о камни этого двора, прежде чем я стану жертвой твоих грубых страстей.

Говоря это,она подняла к небу свои сжатые руки, словно молилась о помиловании души своей перед роковым прыжком. Храмовник заколебался. Его решительность,никогда не отступавшая ни перед чьей скорбью и не ведавшая жалости, сменилась восхищением перед её твёрдостью.

- Сойди,- сказал он,- сойди вниз, безумная девушка. Клянусь землёй, морем и небесами, я не нанесу тебе никакой обиды!

- Я тебе не верю, храмовник,- сказала Ревекка,- ты научил меня ценить по достоинству добродетели твоего ордена. В ближайшей исповедальне тебе могут отпустить и это клятвопреступление- ведь оно касается чести только презренной еврейской девушки.

- Ты несправедлива ко мне!- воскликнул храмовник с горячностью.- Клянусь тебе именем, которое ношу, крестом на груди, мечом, дворянским гербом моих предков! Клянусь,что я не оскорблю тебя! Если не для себя, то хоть ради отца твоего сойди вниз. Я буду ему другом, а здесь, в этом замке, ему нужен могущественный защитник.

- Увы,- сказала Ревекка,- это я знаю. Но можно ли на тебя положиться?

- Пускай мой щит перевернут вверх ногами,пускай публично опозорят моё имя, - сказал Бриан де Буагильбер,- если я подам тебе повод на меня жаловаться. Я преступал многие законы,нарушал заповеди,но своему слову не изменял никогда.

- Ну хорошо, я тебе верю,- сказала Ревекка, спрыгнув с парапета и остановившись у одной из амбразур, или machicolles, как они назывались в ту пору.- Тут я и буду стоять,- продолжала она,- а ты оставайся там,где стоишь. Но если ты сделаешь хоть один шаг ко мне, ты увидишь, что еврейка скорее поручит свою душу богу, чем свою честь - храмовнику.

Мужество и гордая решимость Ревекки, в сочетании с выразительными чертами прекрасного лица,придали её осанке,голосу и взгляду столько благородства, что она казалась почти неземным существом.Во взоре её не было растерянности, и щёки не побледнели от страха перед такой ужасной и близкой смертью, напротив- сознание, что теперь она сама госпожа своей судьбы, вызвало яркий румянец на её смуглом лице и придало блеск её глазам. Буагильбер, человек гордый и мужественный,подумал, что никогда ещё не видывал такой вдохновенной и величественной красоты.

- Помиримся, Ревекка, - сказал он.

- Помиримся, если хочешь,- отвечала она,- помиримся, но только на таком расстоянии.

- Тебе нечего больше бояться меня,- сказал Буагильбер.

- Я и не боюсь тебя,- сказала она. - По милости того, кто построил эту башню так высоко, по милости его и бога Израилева я тебя не боюсь.

- Ты несправедлива ко мне,- сказал храмовник. - Клянусь землёй, морем и небесами,ты ко мне несправедлива!Я от природы совсем не таков, каким ты меня видишь- жестоким,себялюбивым,беспощадным.Женщина научила меня жестокосердию, а потому я и мстил всегда женщинам, но не таким, как ты. Выслушай меня, Ревекка. Ни один рыцарь не брался за боевое копьё с сердцем, более преданным своей даме, чем моё. Она была дочь мелкопоместного барона. Всё их достояние заключалось в полуразрушенной башне, в бесплодном винограднике да в нескольких акрах тощей земли в окрестностях Бордо. Но имя её было известно повсюду,где оружием совершались подвиги,оно стало известнее,чем имена многих девиц, за которыми сулили в приданое целые графства. Да,- продолжал он, в волнении шагая взад и вперёд по узкой площадке и как бы забыв о присутствии Ревекки, - да, мои подвиги, перенесённые мной опасности, пролитая кровь прославили имя Аделаиды де Монтемар от королевских дворов Кастилии и до Византии.А как она мне отплатила за это?Когда я воротился к ней с почестями, купленными ценой собственной крови и трудов, оказалось, что она замужем за мелким гасконским дворянином,неизвестным за пределами его жалкого поместья. А я искренне любил её и жестоко отомстил за свою поруганную верность. Но моя месть обрушилась на меня самого. С того дня я отказался от жизни и всех её привязанностей.Никогда я не буду знать семейного очага.В старости не будет у меня своего тёплого угла. Моя могила останется одинокой, у меня не будет наследника, чтобы продолжать старинный род Буагильберов. У ног моего настоятеля я сложил все права на самостоятельность и отказался от своей независимости. Храмовник только по имени не раб, а в сущности, он живёт, действует и дышит по воле и приказаниям другого лица.

55
{"b":"25016","o":1}