Платили шпионам, в большинстве случаев, очень мало денег. Только самые важные агенты получали постоянное и большое жалованье. Но зато число шпионов было чрезвычайно велико. В 1914—1918 годах на эти дела тратились большие миллионы. Кто, например, выяснит, в какую сумму обошлась немцам Октябрьская революция? Не может быть сомнения в том, что одним из важнейших документов по истории большевистского движения 1917 года будет («через двести — триста лет») гроссбух германского генерального штаба.

Легенда такова. Земное воплощение дьявола, знаменитая красавица, танцовщица Мата Хари выдавала немцам важные военные секреты, относящиеся к боевым операциям 1914—1916 годов. Эти секреты она якобы узнавала от высокопоставленного француза, с которым была в близких отношениях, и сообщала еще гораздо более высокопоставленному немцу, с которым также была в близких отношениях.

Легенде соответствует контрлегенда. Ни в чем не повинная мученица, красавица-танцовщица Мата Хари стала жертвой дьявольского умысла. Другая знаменитая артистка приревновала ее к своему мужу (весьма известному писателю) и из мести взвела на соперницу страшное обвинение в шпионаже. В результате коварных махинаций произошла тяжелая судебная ошибка, закончившаяся расстрелом невинной женщины. Но угрызения совести и по сей день терзают ту артистку, которая погубила Мата Хари. Недавно она ездила в Рим, покаялась папе и просила у него прощения.

И легенда, и контрлегенда не раз оглашались в печати. Не раз в печати назывались полным именем и высокопоставленный француз, и высокопоставленный немец, и артистка-предательница. Фамилии некоторых из них были даже названы с трибуны французского парламента. Не привожу все-таки этих имен: в легенде правды очень мало, а в контрлегенде все совершенная неправда. И Мата Хари отнюдь не была невинной жертвой, и та другая артистка никому ее не «выдавала». Выдала ее, как мы увидим, Эйфелева башня.

Невежественная болтовня достаточно дорого стоила некоторым из людей, чьи имена молва связала с Мата Хари. Болтовня эта была одной из причин сенсационного процесса, на долгие годы прервавшего большую карьеру французского министра. Во всем деле Мата Хари судьба завязывала интригу так странно и неправдоподобно, как, пожалуй, постыдился бы сделать автор американского кинематографического сценария. Достаточно сказать, что фамилии двух людей, которые по своему положению могли знать все секреты, начинались с одной и той же буквы и кончались одной и той же буквой, — и именно этими двумя буквами начальной и конечной буквами фамилии были подписаны найденные у Мата Хари письма. Оба высокопоставленных человека были совершенно ни в чем не повинны, — тот, которому молва эти письма приписала, не был даже знаком с танцовщицей.

Мата Хари, повторяю, была шпионкой в чистом виде. Она не была ни француженкой, ни немкой, принадлежала и по рождению и по замужеству к нации, которая в войне не участвовала; не имела она решительно никаких причин желать победы Германии и поражения Франции (ее карьеру танцовщицы вдобавок создал Париж). Мата Хари работала для денег и в особенности для ощущений. В политическом же отношении ее драма была только небольшим эпизодом в борьбе двух могучих государственных сил. В этой трагедии был бы уместен древний хор, — притом роковой. Эсхиловский, но не с одним, а с двумя корифеями.

Эти силы, боровшиеся в течение долгих десятилетий, были расположены, как нарочно, по соседству одна от другой. 2-е бюро (французская военная разведка) находилось в огромном здании военного министерства. В двух шагах отсюда, на улице Лилль, в здании германского посольства, помещалось до войны (не знаю, как теперь) самое важное — парижское — отделение Nachrichtenbüro (германская военная разведка). По внешности обитатели обоих зданий были в самых лучших отношениях друг с другом. Так, в пору дела Дрейфуса германский посол, граф Мюнстер, и военный агент, полковник Шварцкоппен, встречали в Париже самый любезный прием. В действительности единственной задачей полковника Шварцкоппена было выслеживание и покупка французских военных секретов. А сам он находился под весьма тщательным надзором 2-го бюро.

Французская разведка, разумеется, была совершенно права. Кампания, которая в пору дела Дрейфуса велась против нее во Франции значительной частью печати, теперь, в свете событий мировой войны, представляется не такой, какой казалась в 1899 году. Если не все, то очень многое тут было фатально. По древнегреческому мифу, фурия Немезида родилась от Юпитера и Необходимости. Миф очень глубокий и компромиссный: он пытался в идее вины и кары одну долю отвести высшей свободной воле, другую непреклонным, неодолимым законам жизни. В вине и каре людей XX века доля Необходимости явно преобладала. Была грозная опасность войны. Из нее совершенно естественно вытекала потребность в военном шпионаже, — кто в этом виноват? На словах все государственные люди во все времена были убежденными пацифистами — трудно даже понять, откуда, собственно, в истории возникали войны? Но пока люди будут воевать, будут существовать и шпионы.

Через несколько лет после войны во Франции была выслежена и раскрыта шпионская организация, работавшая в пользу одной дружественной державы. Помню громовую статью по этому случаю покойного профессора Олара. Смысл ее сводился к изумленной и возмущенной лирике: «Как? Наши лучшие друзья?! После всего того, что было?!» Профессор Олар так и умер при убеждении, что последняя война, война 1914—1918 годов, переродила человечество. Я могу только привести официальные данные: с 1918 года на рассмотрение французского суда поступило семь дел о раскрытых шпионских организациях во Франции. Из них три работали на СССР, две на Германию, одна на Италию, одна на Англию. Не считаю «Фантомаса», который, по-видимому, работал на разных заказчиков (кроме того, коммунистический шпионаж — явление особого, много худшего порядка).

Не стоит приводить по этому поводу моральные соображения. Вот разве одно можно сказать: как ни удобны и даже незаменимы услуги женщин в области шпионажа, привлечение их к этому делу производит особенно странное впечатление. Во всем мире женщины великодушно освобождены мужчинами от военной службы. Однако самые опасные и рискованные дела, с весьма реальной перспективой виселицы или Венсенского полигона, во всем мире поручаются женщинам. Мата Хари, «Рыжеволосая», Ирма Штауб, «фрейлен Доктор» — называю только наиболее известных. Их услугами пользуются, пока нужно и пока можно — а потом, через несколько лет, зрители умиленно проливают слезы, глядя на расстрел Марлен Дитрих, играющей трогательную шпионку.

Внешняя биография Мата Хари теперь выяснена достаточно. Для первых ее лет имеет особенное значение ценная работа Шарля Гейманса.

Мата Хари родилась в 1876 году в голландском городке Левардене. Ее настоящее имя Маргарита Целле. И отец и мать ее были голландские мещане. Впоследствии Мата Хари приписывала себе то очень знатное, то, по крайней мере, экзотическое происхождение. Иногда она объединяла знатность с экзотикой. Так, одному из своих ранних поклонников она рассказывала, что родилась от любовной связи принца Уэльского с какой-то индусской принцессой. Это было несколько неправдоподобно, да вдобавок и не слишком оригинально: всем известно, что будущему королю Эдуарду VII приписывались сотни таинственных связей и таинственных потомков. Позднее Мата Хари приняла другую версию: ее настоящие родители были действительно Целле, но не просто Целле, а фон Целле, и даже не просто фон Целле, а потомки герцогов фон Целле, почему-то утратившие герцогский титул. Герцоги фон Целле происходили от ганноверских гвельфов, к которым принадлежит и английский королевский дом. Таким образом, король Эдуард VII хоть и не был отцом Мата Хари, но все же приходился ей отдаленным родственником. Был ей сродни и император Вильгельм.