Они вышли из гостиницы в 1 час 30. Пристань была в ста метрах, садиться в экипаж не стоило. Довольно далеко впереди шел лакей. Больше с ними никого не было. Вдруг почти на углу улицы Альпов через дорогу перебежал какой-то человек и, низко наклонившись, ударил императрицу в грудь, как будто кулаком. Елизавета пошатнулась, упала, поднялась, не соображая, в чем дело. «Что такое? Ничего не понимаю», — сказала она изумленно. Оторопела и графиня Старэй. Человек побежал по улице Альпов к скверу. Проезжавший извозчик соскочил с козел: «Мадам не ушиблась?» Кто-то другой погнался за бежавшим человеком{163}. Стали останавливаться люди. Никто не подозревал, что это покушение; никто в мыслях не имел, что это австрийская императрица. Но происшествие и вообще было необычно для Женевы: ни с того ни с сего ударили даму! «У меня немного болит грудь, — сказала Елизавета, — но смотрите, пароход отходит. Мы опоздаем!..» Она быстро взошла на мостик. Пароход засвистел и отошел. «Кажется, я побледнела. Дайте мне руку», — прошептала императрица и упала. Какая-то пассажирка испуганно подала ей склянку с одеколоном. «Благодарю вас... Что это? Что случилось?» — еще успела выговорить Елизавета и потеряла сознание. Начиналась агония. Напильник{164} Луккени пронзил ей сердце.

Бург принял ее так, как полагалось. Вековой ритуал Габсбургов предусматривал все, предусмотрел и это. Поезд с телом императрицы встречала вся Вена — кроме императора. Впереди катафалка ехали верхом «черные люди с зажженными факелами», у вороных лошадей ноги были в «черных фетровых сапогах», за катафалком шли телохранители в леопардовых шкурах. На гроб были положены четыре короны Елизаветы и три венка: от императора и двух ее дочерей. Франц Иосиф встретил гроб там, где полагалось: в вестибюле Бурга. «Лицо его дрогнуло, но он тотчас овладел собой...» Быть может, вспомнил обед в Ишле и появление 16-летней девочки, которой тогда, почти полвека тому назад, он так неожиданно предложил показать своих лошадей...

Вблизи Бурга находится мрачная капуцинская церковь, вековая усыпальница Габсбургов. Рядом с гробницей кронпринца Рудольфа было уже готово место для его матери. Позднее сделали надпись: «Elisabeth Amalia Eugenia, Imperatrix Austriae et Regina Hungariae. Nupta Francisco-Josepho 1 Imperatori. P.S.E.». Гроб временно опустили в глубокое подземелье церкви. Все провожавшие Елизавету — Вильгельм II, короли, великие князья и эрцгерцогини — представители населения и организаций, остались наверху. Франц Иосиф один спустился за фобом в подземелье. Газеты говорили, что в женевском гробу по приказу из Вены было сделано стеклянное окно, дабы император мог в последний раз увидеть свою жену. Должно быть, это неправда.

Не знаю, оставила ли она завещание. Состояние императрицы было невелико. Замок «Ахиллейон» и лайнцский дворец, принадлежавшие ей лично, достались ее дочерям, как и собственные ее драгоценности. Это все были подарки Франца Иосифа. В два миллиона гульденов оценивалось ожерелье, которое он ей подарил после рождения кронпринца Рудольфа. Остальное принадлежало короне и вернулось в сокровищницу Габсбургов. У Елизаветы оказалось также собрание разных писем Гейне. Франц Иосиф отослал их престарелой сестре поэта, приложив письмо от себя и фотографию убитой императрицы.

Австрийский престолонаследник принц Рудольф погиб трагической смертью 30 января 1889 года. За несколько месяцев до того, 15 июня 1888 года, скончался германский император Фридрих III. Много позднее было высказано мнение, что судьбы мира сложились бы совершенно иначе, если бы эти два человека прожили долго.

Гадания на тему «что было бы, если б...» всегда произвольны и бесполезны. Думаю, однако, что приведенное выше мнение совершенно справедливо. Место красит человека так же, как человек место. Кронпринц Рудольф и император Фридрих были прекрасные, умные, просвещенные люди, с которыми совестно даже сравнивать большинство нынешних властителей Европы. А власть, которая должна была выпасть на их долю (Фридрих III, как известно, в сущности, и не царствовал: он занимал престол 99 дней, умирая от мучительной болезни), несомненно могла им дать в судьбах мира огромное значение.

Когда говорят о кронпринце Рудольфе, тотчас встает в памяти мейерлингская драма — эпизод очень красочный благодаря высокому общественному положению главного действующего лица и потому использованный даже кинематографом. В настоящей статье я, естественно, буду говорить и о мейерлингской драме. Но она будет нас интересовать лишь в связи с той ролью, которую принц Рудольф играл в Австрии. Он до конца этой роли не сыграл: умер тридцати лет от роду. Тем не менее за всю тысячелетнюю историю габсбургской монархии ни один из членов царствовавшего дома не занимал столь своеобразного положения. Да и в какой еще другой стране наследник престола писал политические статьи в оппозиционной газете!

Кронпринц Рудольф родился 21 августа 1858 года; он был, как известно, единственный сын императора Франца Иосифа. Надо ли говорить, что его появление на свет сопровождалось всевозможными торжествами. В газетах тех дней мне попадались указания на необыкновенную иллюминацию в Вене, на раздачу муниципалитетами больших сумм бедным и т.д. В колыбели новорожденному принцу, названному в честь основателя династии Рудольфом (разумеется, ему было дано еще много других имен), император пожаловал орден Золотого Руна на красной ленте: после смерти Франца Иосифа его старший сын должен был стать гроссмейстером этого знаменитого ордена или, точнее, одним из двух гроссмейстеров{165}. Кроме того, новорожденный был назначен «собственником и полковником 19-го пехотного полка» — такова была старинная, средневековая формула. Австрия едва ли не единственная из старых монархических стран, никогда не имевшая гвардии (были только отряды телохранителей императора и императрицы). Но иерархия полков существовала и там; 19-й пехотный считался одним из наиболее аристократических.

Роды императрицы Елизаветы были очень тяжелые, она вскоре по требованию врачей уехала из Австрии, воспитание наследника престола перешло к матери императора, эрцгерцогине Софии. Люди, знавшие эту принцессу, говорили, что по сравнению с ней сам Франц Иосиф мог считаться скептиком, вольнодумцем и нарушителем традиций. Однако происходившее под ее наблюдением воспитание Рудольфа дало результаты довольно неожиданные.

Учили юного эрцгерцога самым разным предметам: у него было пятьдесят учителей! Больше всего внимания уделялось истории, генеалогии и иностранным языкам. Кронпринц Рудольф совершенно свободно владел не только главными европейскими языками, но и разными наречиями габсбургской державы. Такова была традиция династии: Франц Иосиф и Елизавета тоже прекрасно знали не менее десяти языков и между собой весьма часто говорили по-венгерски{166}. Их сын был, по-видимому, к языкам особенно способен. Вторым родным языком для него был французский; он обычно им пользовался в своем кругу и владел им, по словам французов, в полном совершенстве. Незадолго до своей кончины кронпринц в несколько месяцев изучил еще турецкий язык, — не знаю, зачем это ему понадобилось.

В числе его учителей были люди весьма известные. Так, естественные науки ему преподавал профессор Альфред Брэм, автор «Жизни животных», столь когда-то любимой в России. Преподавателем политической экономии был профессор Карл Менгер, создатель «австрийской школы экономистов», напротив, большой любовью у нас не пользовавшейся. Оба они позднее стали его друзьями. О необыкновенных способностях Рудольфа говорят все знавшие его люди. Все они отмечают и редкую личную обаятельность кронпринца. Разумеется, в его положении было много легче стать «обаятельным», чем в положении человека обыкновенного. В Австрии Рудольфа боготворили, можно сказать, априори. Один хорошо знавший Вену французский журналист писал много лет тому назад: «Он был с детских лет идолом венцев. Когда они произносят слово «Руди» — все исчерпано! И произносят они это слово так, точно во всей их империи есть вообще только один Рудольф...»