Четыре с лишним года спустя киевский политолог Александр Кочетков назовет времена ФНС самыми сложными в политической биографии Тимошенко. «Она была в самой гуще событий. Но все эти мероприятия не давали и не могли дать желанного результата, потому что были преждевременными — еще не существовало зримой угрозы в виде без пяти минут президента Януковича. Неудачи все больше ожесточали Юлию Владимировну, разъедали ее изнутри: она слышит победный гул революционных колонн, а их — нет.

Возможно, тогда и начала происходить внутренняя подмена действительного желаемым. На митинг собралось пять тысяч человек, но победа требует масштаба, следовательно, сообщаем прессе, что пришли пятьдесят тысяч. Люди не хотят мерзнуть в палатках за идею — хорошо, мы им заплатим, но будем настаивать, что в наших рядах только идейные добровольцы. «Победа любой ценой». «Цель оправдывает средства». «Массы должны верить, а не понимать». «Враг моего врага — мой друг». И так далее, вплоть до декларируемого единства команды, сплотившейся вокруг Ющенко во время президентских выборов. А там не пахло не только единством, сколько-нибудь сносным взаимопониманием…»

Явно купленный журналист, спрятавшись за псевдонимом, сочинил про нее в это время тошнотворно-хвалебную книгу — она благосклонно пролистала сей заказной труд. Бронированный «Мерседес» Тимошенко столкнулся в Киеве с какими-то «Жигулями», которыми управлял начинающий водитель, — она поспешила заявить о покушении на ее жизнь.

По сути, речь идет о полноценной человеческой трагедии, почти о психическом расстройстве. Полководец без армии, революционер без революции, самый яркий политик в стране, где политика уснула, а идеология умерла, она чувствует себя одинокой, оскорбленной, выброшенной из жизни и не понимаемой никем. И все эти нескончаемые дни, месяцы, годы как занесенный топор висит над ней уголовное дело, а гостеприимно распахнутая камера, должно быть, снится по ночам.

Нет, она не просила о снисхождении и не договаривалась ни с кем, мечтая выйти на волю. Труженики Лукьяновской тюрьмы, все эти надзиратели и конвоиры, долго еще, словно страшную сказку детям на ночь, будут рассказывать о «железной бабе» Тимошенко — хрупкой, слабой, больной, но не сломавшейся в заключении. Подлость ситуации в другом: выпустив Тимошенко на свободу, власть нанесла удар по ее и без того не вполне белоснежной репутации. Отныне, помимо сомнительного образа бывшего олигарха, за ней еще тянется тень «уголовного прошлого». Лукьяновская тюрьма должна замарать и бывшую узницу, и оппозиционеров, которые идут за ней, и всех, кто пожелает заключить политический союз с Юлией Тимошенко.

Это стало одной из причин, по которой, например, Виктор Ющенко долго уклонялся от союза с ней.

Имелись у него и другие причины. Ющенко вел свою игру, которую легко разгадать, зная его характер и стиль политического поведения. Выброшенный Кучмой из премьерского кресла, он добился того, о чем мечтал: ушел в ореоле реформатора, пострадавшего за свои демократические убеждения. Осторожный, нерешительный экс-премьер выбрал после отставки почти полное политическое бездействие. Так подсказывали ему опыт и политическая биография.

Ученик и соратник погибшего Вадима Гетьмана, он не желал искусственно умножать количество своих врагов, ибо знал: расплата может быть стремительной и жестокой. Это не трусость. Это прагматизм. Как говорят китайцы, если долго сидеть у реки, то рано или поздно узришь проплывающий мимо труп своего врага. Виктор Андреевич, сидя у реки, ждал, когда к берегу подплывет президентское кресло. Названный однажды «самым таинственным политиком в Украине», Ющенко своим поведением вовсе не загадывал никаких загадок. Он просто избегал резких движений и резких высказываний. Не раскрывал карт, зная, что партия с главным преферансистом страны предстоит очень долгая. В отличие от яростной и бессильной в те годы Юлии Тимошенко, молчащий Ющенко выглядел весьма солидно.

Он был погружен в созерцательность. Его хата пока что с краю; он далек от политических баталий. В его бесконфликтности — зерна мудрости. Поэтому он был ближе к народу, нежели неистовая революционерка Тимошенко.

Идеал будущего для Ющенко — победа на парламентских, а затем и на президентских выборах. Спокойная, внушительная, всех устраивающая. Он вовсе не видел себя во главе революционных толп. Он не хотел воевать. Он предпочитал договориться. И с Кучмой, и с олигархами, и с оппозицией; он был готов всем, при известном стечении обстоятельств, гарантировать самое заветное. Уходящему президенту — неприкосновенность. Воротилам бизнеса — неподсудность. Отдельным оппозиционерам — вхождение во власть. На его условиях, которых он сам еще не выработал.

Впрочем, Ющенко все еще не решил, желает ли он на самом деле становиться во главе Украины. Он опять колебался. Лично ему было бы удобнее работать премьером при каком-нибудь спокойном и надежном президенте. Он мог бы служить премьером при президенте Ющенко. Но второго такого украинская земля еще не родила, и потому разум подсказывал: надо избираться самому. При этом ему нужна была стопроцентная гарантия победы, а иначе он никуда не пойдет. И чем глубже его молчание, тем увереннее растет рейтинг. Ибо люди видели и чувствовали, что Ющенко власть нужна вовсе не для обогащения или куража. Он сдержан, честен, порядочен, грамотен, почти лишен амбиций.

Украина медленно и неуклонно влюблялась в Виктора Андреевича.

Для Юлии Тимошенко нерешительный экс-премьер стал самым желанным и самым невыносимым человеком в Украине. Если бы его не существовало, путь к власти был бы открыт. В стране, где, кроме Кучмы с его олигархами и Тимошенко с ее революционной миссией, никого бы не было, она рано или поздно стала бы президентом. А так — Ющенко отнимал у нее голоса, уводил за собой избирателей, причем не спеша объяснять им, зачем и куда ведет. Собственно, его предвыборный блок, названный скучно и безлико «Нашей Украиной», в значительной степени составляли такие же люди, как он. Некие «умеренные оппозиционеры», которых устраивало в этом государстве практически все, кроме их собственного положения. Изгнанные из окружения Кучмы чиновники. Бизнесмены, не сумевшие поладить с нынешним президентом. Миллионеры, чья удаленность от власти мешала им стать миллиардерами. Эти люди не желали никаких революций. Они не собирались менять систему власти. Они хотели, во главе с Ющенко, попасть или вернуться в эту власть. Даже слово «оппозиция» по отношению к своему предвыборному блоку Ющенко так ни разу и не произнес. Он не собирался завоевывать власть. Он мечтал получить ее в наследство. От того, кого некогда называл отцом.

27 сентябре 2001 года она написала ему открытое письмо. При большом скоплении журналистов распространила его на пресс-конференции. На другой день письмо было публиковано в газетах, пробудив живейший интерес у публики.

Это удивительный текст, в котором соединились все переполнявшие ее в тот момент чувства к человеку по имени Виктор Ющенко. Она восхищается им, вспоминая время совместной работы в правительстве и отдельные личные качества, такие, как «неспособность к фальши». Она предостерегает: «деструктивные политические силы» еще не раз попытаются сыграть на рейтинге Ющенко, вовлекая его в свои грязные дела. Она упрекает: он порой поддается этим низким соблазнам, заигрывая с олигархами и «придворными» партструктурами. И она требует «немедленно и четко» ответить на вопрос: готов ли он вместе с ней и социалистами Александра Мороза объединить силы и создать команду, которая «добудет победу на парламентских выборах и приведет к власти честных политиков, способных навести порядок в государстве». Она призывает его в ряды Форума национального спасения.

Ответ Виктора Ющенко можно было предугадать с точностью до нюансов. Он не отмолчался. Он не позволил себе резких отповедей в адрес темпераментной принцессы. Он выразил легкое недоумение требовательным тоном письма и, пожав плечами, отказался от союза с непримиримыми.

Юлию Тимошенко сей ответ не удивил и даже не огорчил.