— Слыхал, Борисыч?! — Сергей весело рассмеялся: — Обещаю тебе, дурочка: под Рогдая не ляжешь. Веришь? Ну?

— Верю, — так же тихо ответила Светлана. По ее голосу неясно было, на самом деле она верит или деваться ей некуда, потому и соглашается.

Ольга, как ей показалось, полностью пришла в себя после ударов Борисыча и постаралась, незаметно подтянув правую ногу, согнуть ее в колене, что нужно было для резкого прыжка. Стоявший у стойки бара Борисыч, погруженный в какие-то свои хмурые размышления, внезапно подскочил к ней и снова ударил ногой в живот. Дыхание сперло. Выгибаясь всем телом, Ольга пыталась вдохнуть — не получалось, она почувствовала, как лицо налилось кровью. Опять вернулся тот испуг, который не проходил в машине, пока ехали сюда.

— Ожила, коза! — с ненавистью прошипел Борисыч. — Кончай трепаться! — скомандовал он Сергею: — Эту, — он показал на Ольгу, — к батарее, а эту — в работу!

— Ща, Борисыч, ща!

Сергей взял наручники, которые он снял со Светланы. Подойдя к Ольге, схватил ее за плечо и хотел подтащить к стене, но только вытянул ее из шубы. Ольга лежала, как мешок. Покряхтев, дотащил ее Сергей до батареи. Юбка позорно задралась чуть ли не до пупа, колготки порвались — ужас, но Ольга даже внимания не обратила на такие мелочи. Что интересно: никто не взглянул на ее открывшиеся ноги, хотя для мужчин было же на что посмотреть.

«Голубые! — сообразила Ольга. — Извращенцы».

Сергей зацепил наручники одной стороной за батарею отопления снизу, другой — за цепочку тех наручников, что уже были на Ольге.

— Как там по плану? Снимать, как она раздевается? — спросил Борисыч у Сергея.

— Нет, это же продолжение — после той групповухи, помнишь, Светка встает и подходит к окну, тут ее хватают и кладут на кушетку. На самой грани остановились.

— Ага! — И, обращаясь к Светлане, застывшей около умывальника, Борисыч рявкнул на солдафонском жаргоне: — Кому стоим? Давай-давай, шевелись.

— Светка! Быстро раздевайся! — Сергей подлетел к ней и, подхватив под руку, повел к дивану, на котором она оставила свою шубу: — Вот в чем все дело — мы снимаем окончание всех предыдущих сцен, без тебя это просто невозможно, сама понимаешь. Поэтому мы за тобой и гонялись.

Подойдя к дивану, Светлана скинула туфли и стала раздеваться: закинув руки за голову, попыталась нащупать начало длинной «молнии» под воротником платья. Сергей отстранил ее руки и расстегнул сам.

— Спасибо, Сережа. — Светлана через голову стянула платье и аккуратно положила его рядом с шубой. Приспустив колготки до середины бедер, присела на диван и сняла их. Осталась в трусиках и в бюстгальтере.

— Сережа, а получается, что я в главной роли, да? — спросила она, улыбаясь уже спокойнее и заискивающе. — А я смогу посмотреть?

— Конечно, давай побыстрее, Светка. Борисыч спешит, и нам спешить надо!

Ольга, накрепко прикованная к батарее, исподлобья посматривала вокруг и понимала, что у нее самой шансов благополучно выбраться отсюда меньше, чем у Светланы, по крайней мере, сейчас. Быть может, когда эту дурочку отснимут и отпустят, она догадается позвонить Игорю? Но это настолько распоследняя надежда, что думать даже и не стоит. Борисыч с Сергеем если и извращенцы, то не идиоты.

Остается сидеть и ждать, когда же появится хоть самый маленький шансик на освобождение. Ольга вздохнула — делать нечего.

Между тем события на съемочной площадке неведомого Феллини приближались к началу съемок.

Светлана разделась полностью, только цепочку на шее оставила, и стояла в ожидании дальнейших команд. Борисыч, хлопнувший в баре стопку коньячку, подобревший, подошел и погладил ее по груди:

— Красивая ты баба, ну да это не надолго… Готово, Серый?

Сергей нажал несколько кнопок на пульте дистанционного управления, мониторы переключились. Теперь работали только видеокамеры, нацеленные на зону, обложенную плиткой, а все мониторы многократно отображали кушетку и голую Светлану, стоящую рядом с нею.

— Как будто в больнице, да? — продолжала интересоваться Светлана. Очень уж завлекательной, похоже, ей казалась мысль о главной роли, пусть даже и в порнографическом фильме.

Сергей снял рубашку, швырнул в сторону, туда же полетели ботинки и брюки, он остался в одних трусах. Так же разделся и Борисыч.

Ольгино внимание, казалось, помимо ее воли, начало притягивать это зрелище.

Под песню Джо Дассена — Сергей, будучи, как видно, техническим руководителем студии, обеспечил и это — действо началось!

Светлана, не знакомая с замыслом, мягко извиваясь под ритм мелодии, прижалась к Сергею и запустила левую руку ему в трусы, но он отстранился. Светлана удивленно посмотрела и пожала плечами. Тут Сергей с Борисычем подхватили ее под локти и положили на кушетку. Отработанными движениями оттянули концы ремней, прикрепленных к кушетке, и накрепко прикрутили ими Светлану. Она лежала на спине, руки закинуты к голове, ноги расставлены.

— Вы чего, ребята? — дрожащим голосом спросила девушка, которая снова испугалась, но с нею уже не церемонились.

Борисыч, взяв за уголки салфетку, убрал ее со столика, стоявшего рядом. Светлана, повернув голову, посмотрела на то, что было на столе, и закричала. Внимания на ее крики никто не обратил. Ольге, которая сидела на полу, не было видно подробностей, но сильнейший испуг, переживаемый Светланой, как-то передался и ей. Ольга опустила глаза и попыталась успокоиться. Пока не получалось: сердце билось учащенно, дыхание не выравнивалось. Ольга с силой закрыла и снова открыла глаза — необъяснимое ощущение жути не проходило.

Послышался голос Борисыча:

— У всех баб такие уродливые ступни — смотреть противно, даже копыта и то выглядят гораздо привлекательней. Сейчас подправим.

Сразу после его слов раздался дикий крик Светланы, перешедший в долгий стон. Это уже был не испуг, а что-то другое. Ольга подняла голову. Вооруженный блестящими никелированными клещами, Борисыч наклонился над левой ступней жертвы. Вправо от себя он что-то бросил на пол. Посмотрев на это «что-то», Ольга ощутила сильнейшую дрожь. До сего момента ей было жарко, теперь же стало холодно — даже зубы застучали мелкой дробью. На полу валялся окровавленный палец ноги.

У Ольги перед глазами все резко закрутилось, легчайшим звоном заслонились окружающие ее звуки, и она потеряла сознание.

Игорь не был автогонщиком, но по-другому он не мог, потому что деваться было некуда.

Грубо сорвал он с места свою «БМВ». От такого отношения она жалобно взвизгнула. Развернувшись, Игорь помчался к бару «Крейзи Дог». По дороге он вспоминал Ольгин рассказ о Светлане и жалел, что сам не пожелал присутствовать при их разговоре. Ему везло: пока не попадались гаишники. Сигарета давно потухла, но Игорь совсем не заметил этого и продолжал по привычке вынимать ее изо рта, выпуская несуществующий дым. Он пытался вспомнить подробности.

Подругу Светланы звали, кажется, Алена. Точно — Алена. На киносъемки девушек отвозили в машине заказчика по прозвищу Феллини. Следовательно, кроме этой Алены, показать дорогу некому. То, что ассистенты Феллини повезли Ольгу со Светланой к себе, очевидно, потому что место там тихое, уединенное — коттедж за городом. Там они должны будут чувствовать себя вольготно. На этой мысли Игорь яростно ударил ногой по педали газа. Ведь не просто так они охотились именно за Светланой! Женщину для секса можно найти достаточно легко, но им была нужна только она. А кроме их поганых фильмов, нет больше ничего общего между ассистентами и Светланой? Какой же он был дурак, что еще в пятницу не понял, не поверил, как это все закручено!

Значит — коттедж, значит — Алена.

Игорь почувствовал приступ бешенства, попытался успокоиться — так можно наломать дров, а дела не сделать.

Светофоры прекратили развлекать народ своим разноцветным чередованием огоньков, теперь мигали только предупреждающие желтые огни. Машин на дорогах стало гораздо меньше.