Ехали пока без происшествий, Вареник иногда урчал от удовольствия, голова Нины равномерно поднималась и опускалась. Настроение у Сергея стало улучшаться, он начинал верить, что все будет ништяк.

Даже раньше чем через десять минут они подъехали к телецентру. Вареник торопил Нину — нажимал рукой ей на голову, убыстряя движения.

— Да пусти ты ее, братуха, пусть покажет где! — улыбаясь, попросил Сергей.

— Щас, щас, погоди, — отвечал тот.

Сергей остановил машину между двумя домами, выключил фары и габариты, достал сигарету и закурил. Минутой раньше, минутой позже — плевать, в натуре! Непонятки закончились, и они уже на финишной прямой, это и так ясно.

Наконец Нина подняла голову и отклонилась, облизнув уставшие губы.

— Э, подруга, — позвал ее Сергей, и она испуганно вздрогнула. — В зеркало посмотрись и поправь рожу, чтобы все было нормально. Ясно?

Нина молча закивала и, покосившись на Вареника, принялась, глядя в зеркальце, кое-как приводить в порядок косметику и прическу. Вареник завозился на сиденье, подтягивая брюки.

— Все — красивая уже. — Сергей выбросил недокуренную сигарету в окно. — Куда дальше?

— Прямо и сразу налево, — сипловато сказала она и осторожно откашлялась.

Подъехали к нужному дому, Нина показала окна квартиры, где жила ее подруга.

— Может, я не пойду? — слабым голосом спросила она. — Вы ведь приехали, куда хотели?

— He-а, без тебя нам идти нельзя. — Вареник криво ухмыльнулся и пригрозил: — Выползай за мной, только без фокусов, а то замочу на месте!

Он вышел из машины и даже попридержал дверь, когда выходила Нина. Она встала рядом и больше не сказала ни слова.

Последним вылез Сергей. Машину запирать не стал. Внимательно оглядевшись, он спокойной походкой направился к нужному подъезду, будто всю жизнь прожил здесь. Когда человек идет уверенно и независимо, у того, кто случайно его увидит, возникает ощущение, что все в норме. Главное, чтоб без подозрений…

Вареник с Ниной пол руку пошли следом медленнее, вроде беседуя. Поднявшись на третий этаж, Нина показала на дверь квартиры.

— Здесь, — прошептала она.

— Ну и славненько, — ощерился Вареник. — Не трясись, жить будешь. Может быть, — добавил он с издевкой.

Сергей осмотрелся: три квартиры на этаже, жильцы явно не зажиточные, значит, в случае чего и проблем не будет.

Вареник поставил Нину напротив дверного глазка, пошелестел молнией куртки, вынул автомат. Они с Сергеем прижались к стене рядом с дверью.

— Звони, чего стоишь! — прошипел Вареник.

Нина жалобно повела на него глазами и протянула руку к кнопке. Ей пришлось нажать несколько раз, прежде чем звонок подчинился и хрипло прогудел. Даже Вареник поморщился от неприятного звука. За дверью было тихо. Вареник, держа в правой руке автомат, левой постучал себя по боковому карману куртки. Сергей понял, что он проверяет, не выронил ли отмычки.

Нина позвонила еще раз, и в квартире наконец послышались быстрые шаркающие шаги. Человек, подошедший к двери, на несколько секунд как бы затаился — смотрел в глазок, затем начал отпирать замки. Дверь отворилась, и моментально подскочивший Вареник с силой втолкнул Нину в квартиру. Раскинув руки, Нина влетела внутрь и, не удержав равновесия, растянулась на полу в коридоре. Вареник протопал по ней и помчался дальше. Сергей захлопнул входную дверь. Перед ним на полу копошились Нина и еще одна девушка.

— Нинка, ты что? — возмущалась та, пытаясь подняться.

Нина не отвечала — она сильно ударилась коленом и старалась прижаться к стене, ища опору.

Сергей пошел по коридору и заглянул в квартиру. Вареник метался по комнате, выкидывая вещи из шкафов на пол.

Сергей посмотрел назад: женщины уже разобрались в своих отношениях и сидели на полу, неотрывно глядя на него. Он подбежал к ним и, схватив за волосы, скомандовал:

— Вперед, кошелки! — и потащил обеих в комнату.

Вареник уже стоял посередине и держал в правой руке сумку с надписью: «Найк».

Вовка Ляфман, Алена, Игорь и Ольга стояли недалеко от моста через Волгу. Они наслаждались тишиной и покоем…

Кое-где в тенистых местах упорно боролся с весной грязный снег. Праздношатающихся горожан в это время здесь, на набережной, мало. Любители прогулок пока не решаются покидать теплые квартиры и подставлять спину холодному ветру… Первыми ласточками грядущих народных гуляний в этих местах всегда были собачники. Они выполняли благородную экологическую миссию — с помощью своих питомцев всех мастей подготавливали почву будущих лужаек для обильных всходов…

Игорь поднял воротник пальто и достал сигарету — скучноватое получалось мероприятие… Но Вовка — старинный приятель, раз в год можно и потерпеть совместное времяпрепровождение. Ольга, щурясь, рассматривала противоположный берег и вспоминала, как приятно было минувшим летом бродить по прибрежному песку босиком — душу охватывало чувство покоя, и отступали все мелкие обыденные неприятности. А крупных вроде и не было…

Алена прижималась к Вовке, понимая, что виновата перед ним: нужно объяснить ему свое поведение в кафе — он же такой ранимый! — но она пока не знала как. Ни для кого из присутствующих не было секретом, чем она занималась до встречи с Вовкой. Но Алена делала из этого секрет для самой себя: старалась не вспоминать, а когда случайно что-то напоминало о прошлом, ей становилось ужасно неловко.

Вовка огорчался искренне и сильно: задуманный как легкий и веселый, праздник превратился черт знает во что, и выхода из этой ситуации не угадывалось. Он решил начать нарочито трепливую речь, думая, что хоть этим сумеет раскачать ситуевину.

Ткнув пальцем в тучную даму, гуляющую в обществе почти такого же тучного сенбернара, Вовка затараторил:

— Есть такой подвид в общем человеческом племени: рабовладельцы. Мало того, что не живется им спокойно и тихо, они еще обзаводятся жертвами своих пристрастий. Жертвы эти бегают вокруг и около, гремя цепями; их учат выполнять глупейшие распоряжения, за неповиновение бьют, за послушание кидают кусок колбасы с хозяйского стола. — Вовка вошел в раж и принялся сценически жестикулировать, как бы иллюстрируя собственные мысли. — Такие отношения принято называть дружбой и любовью. Таков жаргон рабовладельцев, он говорит о степени интенсивности издевательств, и ни о чем больше.

— Володь! — обратилась к нему Ольга. — Ты не волнуйся так: мы не собираемся заводить собаку, честно-честно. Правда? — повернулась она к Игорю.

— Если ты сама не захочешь, — улыбнулся Игорь.

— Я — не захочу, — подтвердила она. — Речь шла не об этом.

Вовка жестом попробовал прекратить прения, но тут высказалась Алена:

— Он просто собак боится! Помнишь, ты мне рассказывал?

Вовка покраснел и хотел было наорать на Алену, но Ольга отвлекла его, предложив всем вместе съездить в лес.

— Сегодня? — удивился Вовка и стал отворачивать манжету, чтобы поглядеть на часы.

— Сегодня уже поздно, — сказал Игорь. — А вот завтра — почему бы и нет?

— Там сейчас здорово! — поддержала предложение Алена, и только Вовка еще сомневался:

— Снег, грязь, холод! Вы что, ребята?

— А шашлык, вино и теплая компания? — улыбнулся Игорь.

— Замечательное предложение, классная идея, аппетитные возможности! Давайте все это провернем на стационаре?

— У вас дома, что ли? Не пойдет! — отрезал Игорь. — Мы же не инвалиды!

Приятели погуляли еще немного, пообщались и договорились встретиться завтра пораньше и съездить все-таки в лес. Приняв это решение, они расстались. До завтра.

Кто же виноват, что так легли карты и день рождения получился немного неудачным?

Вовка и Алена ехали домой на такси. Вовка постепенно пришел в себя и непринужденно трепался. Выйдя неподалеку от дома, в котором была квартира Алены, доставшаяся ей от бабушки, Вовка заглянул в ларек и взял бутылку «Катнари». Войдя в квартиру, расположенную на третьем этаже, они разделись в длинном неуютном коридоре и прошли на кухню. Вовка с тяжелыми вздохами достал два стаканчика, сел на стул и, не выдержав, наконец-то взорвался.