Покушав, Боря стал собираться. Посмотрев на огорченную Соню, он внутренне улыбнулся: еще вчера в обед она была убеждена в полной Вовкиной никчемности, а теперь с досады пробует на вкус свою собственную печень…

Вприпрыжку спустившись с третьего этажа здания Художественного фонда, в котором располагались мастерские и квартиры художников и где числился жильцом беглый каторжник от семейной жизни Вовка Ляфман, Боря быстрым шагом направился в сторону ресторана «Модерн».

Хозяином ресторана был Олег Зелепукин, именно там находился его постоянный кабинет. После гибели Мазая Зелепукин объединил его людей и возглавил все дело, сделавшись таким образом как бы наследником потрепанного мазаевского хозяйства. Боря посещал это место стабильно раза два в месяц — приходил за пособием, как он сам любил говорить. Материал для работы ему приносили прямо в лабораторию, а потом и уносили. С этими братками хлопот он не знал.

Ресторан «Модерн» занимал одноэтажный купеческий особняк, стоящий как бы поодаль от соседних строений. Неизвестно, почему так получилось, но Олег Зелепукин — городской авторитет по кличке Телега — вовремя оценил преимущества такой диспозиции: обзор и подъезд круговой. Еще несколько лет назад все это было очень важно. Сейчас времена изменились, но всегда лучше заранее знать, кто изволит пожаловать к тебе в гости, чем потом, выпучив глаза, пороть горячку. Всем хочется какой-то стабильности в этой жизни. Хотя бы для того, чтобы она просто продолжалась.

Даже не торкнувшись в центральный ход — все равно еще закрыто, — Боря обошел ресторан с другой стороны и встал перед серой металлической дверью с видеофоном. Позвонив, Боря подождал. Прошло всего несколько секунд, и дверь медленно отворилась. Сработал механизм, повинующийся нажатию кнопки дежурного охранника на пульте. Боря вошел, и дверь так же медленно закрылась за ним. После полутемного коридора, где совершенно неожиданно можно было с равной степенью вероятности наткнуться или на братка с гранатометом, или на официантку, выполняющую свои параллельные обязанности, Боря прошел в административное крыло. Сегодня по пути ему никто не встретился: редко, конечно, но и так бывает. Постучав во вторую дверь справа, Боря приоткрыл ее и осторожно заглянул.

В предбаннике, как называли эту комнатенку, сидел на стуле сам Зелепукин — огромный мужчина лет тридцати, черноволосый, с темными глазами и одетый во все черное, как на похоронах. Рядом с ним — незнакомый Боре парень. Парень держал в руках старинное охотничье ружье с инкрустированной ореховой ложей и объяснял Телеге, что это очень и очень ценная вещь, потому что досталась ему по наследству из фондов краеведческого музея. На ружье даже висела бирка, это подтверждающая. Зелепукин улыбался и всем видом показывал, что ружье, разумеется, хорошее, но в принципе эта штука ему совсем не нужна.

— О! Эйнштейн пришел! — воскликнул Зелепукин, подавая Боре руку.

— Здравствуйте, Олег Иванович. — Боря позволил стиснуть свою ладонь сначала Телеге, затем продавцу ружья и молча посмотрел на своего уважаемого работодателя.

— Что случилось? — спросил Телега, буравя глазами Борю и сразу позабыв о ружье и обо всем прочем.

— Все нормально, Олег Иванович. Есть маленький разговор, — ответил Боря и снова замолчал.

— Маленький, говоришь, — повторил Телега и встал. — Смотри не обмани: скажешь маленький, а достанешь, он таким большим окажется! — Телега засмеялся собственной шутке и открыл дверь кабинета. Боря вошел вслед за ним. — Подожди чуток, я сейчас, — кинул на ходу Телега парню с товаром.

Кабинет Телеги казался слишком миниатюрным для такого хозяина. Протиснувшись боком за свой стол. Телега бережно уселся в кресло, словно опасаясь, что оно сломается под ним.

Боря привычно пододвинул к столу металлический стул и негромким голосом изложил свое дело.

Как правильно заподозрил Телега, вопрос оказался серьезным и непростым. Внимательно выслушав все, что сказал ему Боря, Телега задумался. Чем дольше длилась пауза, тем неуютней ощущал себя Гриншпун. Возможно, в этот момент на Вовку Ляфмана даже напал приступ икоты, потому что Гриншпун уже успел пожалеть, что вообще ввязался в такое опасное мероприятие. Но, очевидно приняв какое-то решение, Телега широко улыбнулся и приподнялся со своего кресла.

— Сиди, сиди, — махнул он рукой вскочившему Боре. — Интересную вещь ты сказал, Эйнштейн. Любопытную, я бы сказал, вещь.

Телега повернулся к высокому сейфу, стоящему позади и чуть в стороне от его кресла, и, загородив его широченной спиной, набрал код на замке. Проиграв нежную музычку, сейф приоткрыл свою тяжелую дверь. Распахнув ее еще больше, Телега почти с головой залез внутрь и ключом отпер второе отделение. Боря возликовал и схватился за сердце, услышав характерный бумажный шелест. Отклонившись назад, Телега запер внутренний сейф и, опять загородив панель кода, набрал уже новую комбинацию.

Когда Телега повернулся, в его руке была пачка долларов. Положив пачку на стол, Телега, не сводя с Бори неожиданно колючего взгляда, снова сел и подтолкнул деньги вперед.

— Интересную ты историю рассказал, Эйнштейн, очень интересную, — с непонятным выражением на лице протянул Телега. — Если подписываешься под это дело, значит, за все и отвечаешь. Я тебя за язык не тянул.

Боря молча кивнул. Он так переволновался, что лучше было бы промолчать, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость.

— Даю тебе аванс: десять штук баксов. Завтра принесешь товар, получишь остальные бабки.

— Все будет нормально, Олег Иванович, — чужим голосом, словно слушая себя по радио, ответил Боря, сгреб купюры и встал.

Приподнялся и Телега, протянув руку. Почтительно пожав ее и снова поморщившись от жесткой хватки, Боря спиной вперед вышел из кабинета и очень аккуратно прикрыл за собою дверь.

В предбаннике продавец ружья сидел и тряпочкой полировал ствол. Кивнув ему, Боря покинул помещение и быстрым шагом направился к выходу. Подойдя к серой двери, он нажал кнопку на стене рядом с ней. Через несколько секунд дверь открылась, и Боря выскочил на улицу, радуясь своей удаче.

До комбикормового завода шагать было далековато, но Боря хотел проветриться и успокоить сердцебиение.

Сам же Зелепукин после ухода Бори посидел молча за своим столом и выкурил сигарету. Затем поднял трубку телефона и набрал три цифры:

— Миша, зайди ко мне. Сашку захвати.

Положил трубку, улыбнулся своим мыслям и взял еще одну сигарету. Дверь отворилась, и вошли Миша Гадкий и Саша Стриж, оба с побитыми физиономиями.

— Присаживайтесь, пацаны, базар есть, — показал им на стулья Телега и закурил.

Когда ребятки уселись, Телега, не торопясь, как бы обдумывая каждое слово, начал говорить:

— Наш Эйнштейн совсем скромность потерял! Стал жопой вертеть на разные стороны. Делишки свои завел, наверное, захотел разбогатеть.

Сашка Стриж криво ухмыльнулся. Миша решился на реплику:

— Охренел, в натуре.

Телега кивнул:

— Точно. Короче: он мне тут наплел, будто у него порошок есть, три с лишним килограмма.

Теперь уже Стриж не сдержался — присвистнул, Миша — тот просто вытаращился от изумления.

Телега продолжал:

— Вот именно. Он хочет мне его загнать по дешевке. Я для понта дела ему аванс выдал — десять штук зелеными. Если у него товар точно есть, дома он его не держит — опасно. Скорее всего на работе. Берите еще парочку ребятишек, езжайте туда, ловите его, щемите. Закошмарить так, чтобы все отдал, в натуре! Изымаете товар и бабки. Эйнштейна — вальнуть. С такими закидонами он нам на хер не нужен! Кто его, химика, знает, — может, он нашего товара так наэкономил, а теперь, гнида, навариться хочет. — Телега оглядел братков. — В случае чего, чтобы я был в курсах. Кстати, пропуска-то еще не просрочены?

— Нормально все, Олег, — ответил за обоих Стриж.

— Тогда — по коням!

Телега встал. Повскакали и ребятки. Пожав им руки и проводив до дверей, Телега подошел к парню с ружьем: