Забинтованный подошел к машине и присел на корточки возле переднего бампера. Погладил рукой номерной знак и посмотрел на Игоря.
Игорь же направился к задней дверце, постучал и дернул за ручку:
— Вовка, не перепугайся спросонья, это свои.
— Нельзя! — раздался оттуда резкий Вовкин выкрик.
Игорь оценил это как шутку и, открыв дверцу, заглянул в салон.
— Ой, здравствуйте! — сказала ему Алена, поправляя юбку.
Вовка, сидевший с приспущенными брюками, обиженно засопел.
Игорь выпрямился и тихо проговорил:
— Здравствуйте. — Захлопнул дверцу и сказал в пространство: — Дал же Бог таланту! Где он смог ее найти среди ночи? Мы же на окраине города!
Он повернулся и, доставая из кармана сигарету, сказал, обращаясь к забинтованному, все еще сидевшему перед бампером:
— Скоро поедем, сейчас легкие проблемы утрясутся. У меня здесь друзья.
— Да, проблемы есть, — согласился тот и прыжком поднялся с земли. Обеими руками он держал пистолет, и ствол его был направлен Игорю в голову.
Игорь спокойно спросил:
— Ты так оригинально шутишь? Или это всерьез?
Но плотно сжатый рот и жесткие глаза противника свидетельствовали о том, что он опасен и тверд в намерениях.
Открылась задняя дверца машины, и вылез нахмуренный Вовка, он поправлял на себе верхнюю одежду. Увидев сцену, развернувшуюся перед ним, он застыл на месте с вытаращенными глазами:
— Еще сюрприз! Кустарь, ты с дуба рухнул?! Прекрати свои дебильные шутки, это же Игорь!
— Заткнись! — сказал ему Кустарь и, обращаясь к Игорю, приказал: — Очень медленно снимаешь автомат и роняешь его. Начали.
Игорь еще раз все быстро обдумал и понял, что нужно подчиниться — деваться некуда. Забинтованная голова освобожденного им Борисыча сыграла с Игорем шутку. Игорь просто не узнал своего врага, которого и видел-то один раз на темной дороге, а из всех примет запомнил только лысую голову. Игорь вздохнул и спустил ремень автомата с плеча, автомат упал на землю.
— А теперь ножкой оттолкни его, — не опуская пистолета, сказал Кустарь. — Вот так.
— Гришка, да что с тобой? — шагнул вперед Вовка, но тут же застыл, потому что ствол повернулся на него.
— Стой, где стоишь, я сказал! — рявкнул Кустарь и, уже обращаясь к Игорю, продолжил: — Я знаю, кто ты. По номеру машины понял. Меня нельзя безнаказанно обижать. Помнишь ту блядь, которую ты со своей бабой у меня отбил? Я ни хрена не забыл. Я тогда сразу решил с тобой посчитаться, но твоя сучка сама в руки далась, я и отложил это дело. Крючок — гнида, вложил с разбега. За что и получил сразу же. — Борисыч хрипло рассмеялся. — А потом я думал, что это ты Серегу порешил, но тут я был не прав, это Мазай. Я хотел уйти работать под Мазая. Думал: свое дело открою — бабки-то какие! Сбыт огромный, а блядей да бомжей разве кто станет искать? Кому они нужны! А Мазай, гнида ползучая, решил все под себя подгрести. Захотел меня на мясо пустить. Я ему, козлу, все материалы отдал! Всех баб из незаконченных фильмов перечислил, а он решил и меня туда же! Видишь как, братан?! Пока Аленку, сучку одну из «Крейзи Дога» искали, я рядышком с Феллини о Боге думал. Запоздали с ней что-то, а тут ты появился. Ты же за мной пришел, орелик! Хотел убить, а сам освободил! Вот хохмочка! Тебе смешно?
— Нет, не смешно, — спокойно ответил Игорь.
— А мне смешно! Мне смешно, потому что я тебя убивать больше не хочу — причины нет! Но я тебя убью, если дернешься, понял меня? Ключи от машины где?
— В кармане, — ответил Игорь.
— Не шевелись! — Кустарь, подойдя ближе на шаг, занял более удобную для себя позицию — почти напротив Игоря. — Я сам возьму. Пуговички на пальто расстегни и его тоже урони. Левой рукой расстегивай!
Игорь уронил и пальто, после чего отошел на три шага назад — так ему скомандовал Кустарь. Подойдя к брошенному пальто, Кустарь присел, все так же не спуская глаз с Игоря, и, пошарив в карманах пальто, нашел ключи. Зажав их в кулаке, поднялся.
— Ну вот и славненько, расстаемся друзьями, — улыбнулся он. — Кто там еще у тебя в машине, пусть вытряхивается, мне компания не нужна!
Алена медленно вылезла из салона. Глаза — перепуганные, руки сложены на груди.
— О, бля! — Кустарь заржал и помахал Алене левой рукой: — Кому не пропасть, Лелька! Не доиграть тебе в кине, извини-подвинься, а может, и встретимся еще, кто знает! Отошли все в сторону, быстро!
Вовка Ляфман — бледный, с трясущимися губами, — пугливо косясь на Кустаря, подошел и встал рядом с Игорем. Алена подошла и осторожно прижалась к Игорю слева. Игорь почувствовал, как она два раза толкнула его локтем. Он повернул голову и встретился с ней глазами. Алена явно хотела что-то ему сказать. Игорь опустил взгляд ниже и увидел, что под отворотом шубы она держит пистолет.
Кустарь, медленно отступая к машине, не спускал с них глаз, все еще чего-то опасаясь. Звериное чутье имел человек. Подойдя к дверце водителя, он на мгновение отвлекся, и Игорь, выхватив пистолет у Алены, выстрелил.
Кустаря бросило на «БМВ», Алена с визгом плюхнулась на землю, закрывая голову руками. Ляфман остался стоять, потому что растерялся и не знал, что ему нужно делать. Игорь побежал к своей машине.
Кустарь лежал на боку. Игорь ногой перевернул его на спину. Пуля вошла прямо в забинтованный лоб. Игорь нагнулся и оттащил Кустаря от машины, чтобы не мешал проезду.
— Игорь! — раздался крик со стороны хлебокомбината.
Он резко оглянулся и побежал на голос.
Обнявшись, они стояли с Ольгой среди деревьев.
— Эй! — позвал Вовка Ляфман, не выдержавший душещипательной сцены. Ему уже очень надоело это веселенькое ночное мероприятие, плавно переходящее в утреннее. Ольга крепко взяла мужа за руку, и они медленно подошли к «БМВ».
— Все в сборе? — спросил Игорь, заглянув в салон.
— Давно уже все в сборе, хозяев только дождаться не можем, — проворчал Вовка.
Игорь с Ольгой сели в машину и, поплутав по саду, нашли удобный выезд. После того как развезли Алену и Вовку, смогли вернуться домой и сами.
Игорь открыл входную дверь и широко улыбнулся:
— Я очень рад, Василий Семенович, что наши с вами чаепития становятся традиционными. Здравствуйте!
Судя по выражению лица Мостового, он весьма скептически отнесся к этой фразе Игоря. Но все же был страсть как доволен, что опять посидит у них на кухне.
Ольга неделю уже как сидела дома и на работу особо не стремилась. Игорь удивлялся, но потом она объяснила ему, что одно дело бегать с перевязанной рукой в спортивной одежде и в кроссовках. Другое же дело — ходить в строгом деловом костюме. Тут рука на повязке — все равно что курительная трубка в зубах у английской королевы.
За эту неделю Ольга так усиленно занялась домоводством и кулинарией, что булочки, пирожные и пироги в квартире Дубровиных не переводились. Игорю такая жизнь начала нравиться, Ольга же становилась раздражительной. Ей очень хотелось на работу, и она уже стала по-партизански снимать бинты.
Мостовой не объявлялся все это время, и его, честно говоря, заждались. Молчание Мостового было подозрительным.
Дело в том, что неделю назад, во время перестрелки на хлебокомбинате, Мостовой видел там Ольгу. Убеждать его, что для раненой в этот же день Ольги хлебокомбинат был идеальным местом для лечебной физкультуры, было бы глупо. Да никто и не собирался. Мостового ждали, чтобы рассказать ему всю правду, а он не приходил.
Игорь с Ольгой обсуждали уже между собой возможность позвонить ему в кабинет или на сотовый, даже склонялись к этому. Но Мостовой позвонил сам, и вот теперь, устроившись на кухне на своем любимом месте, Василий Семенович с некоторым удивлением обозревал выставленные перед ним на блюдах и блюдечках плоды Ольгиных трудов.
— Удивила, Ольга, — признался он, попробовав по чуть-чуть всего. — Налей мне, пожалуйста, еще чаю и — тут Мостовой сделал интонации своего голоса совсем уж равнодушными — скажи мне, что ты делала тогда на хлебокомбинате? Или это была не ты?
