Он не любит ее и не имеет намерения обзаводиться семьей. Вместо этого собирается оставить свое имущество короне, считая себя неспособным быть мужем и отцом.

Лора запретила себе поддаваться панике. Еще не было уверенности. Но если она все же забеременела, то у нее возникнут большие проблемы. Она станет одинокой матерью с незаконнорожденным ребенком. Ее ребенок и семья – все пострадают.

– Боже, помоги мне!

Белл чувствовал себя настоящим чудовищем. Лора почти не разговаривала за завтраком и отводила глаза каждый раз, когда он пытался поймать ее взгляд. Теперь она всецело сосредоточилась на вышивании платьица для младенца ее сестры. Лору, должно быть, печалило то обстоятельство, что она оставалась бесплодной, в то время как у ее сестер имелись дети. Возможно, проблема заключалась не в ней, подумал Белл, а в ее пожилом муже. Тогда его посетила другая мысль: если так, то он мог сделать Лоре ребенка. Однако он попытался себя успокоить. Он знал немало мужчин, жены которых многие месяцы после свадьбы не беременели.

Эти мысли пробудили воспоминание, от которого запылало лицо. Когда отец бранил его за то, что он целовался с той девкой из таверны, он сказал: «Одного раза хватит, чтобы зачать ребенка вне брака».

Белл безмолвно отругал себя за то, что придумал проблему, которой не существовало. Единственной причиной, вызвавшей подобные мысли, послужило платьице для новорожденного, которое вышивала Лора. Тревожиться ему на самом деле стоило по другой причине: что дурно обошелся с ней прошлой ночью. Его разозлила излишняя настойчивость Лоры, слишком далеко зашедшей в расспросах о прошлом. Но ведь он знал: Лора из тех женщин, кто в большей степени печется о других, чем о себе. Наверно, она думала, что сумеет помочь ему. Возможно, вечером, когда остановятся в «Белом голубе», он предложит ей прогуляться, чтобы попытаться помириться.

Едва они прибыли в «Белый голубь», как Лора сразу обратилась к жене трактирщика. Ее смущала частота, с которой ей приходилось пользоваться удобствами. Теперь, когда она появилась в дверях, ей казалось, будто все на нее смотрят и все понимают. Но это было нелепо. Белл ничего не подозревал. Она пыталась внушить себе, что холостяк не может знать ранние признаки беременности. Эта дилемма не стояла бы перед ней, если бы ее месячные не отличались нерегулярностью или она не переспала с ним. Но Лора не хотела сожалеть о той ночи.

Когда портье отнес вещи наверх, Лора подошла к Беллу и леди Аттертон.

– Пойду наверх умыться и почитать, раз я уже не в трясущейся карете, – сказала леди Аттертон. – Лора, ты разумно поступила, захватив в поездку вышивание. Ты поднимешься со мной наверх?

Белл поймал ее взгляд, и она поняла, что он хочет с ней поговорить. Лора повернулась к леди Аттертон.

– Мне хочется размяться. Лорд Беллингем, не составите мне компанию? – спросила она.

– Да, прогулка не помешает.

– Ладно, в таком случае встретимся за ужином, – заключила леди Аттертон.

Лора взяла Белла под руку. Во дворе постоялого двора было шумно и многолюдно. Он провел ее мимо стайки играющих детей. Под дубом они остановились, и Белл набрал в грудь воздуха.

– Лора, прошу прощения за грубые слова. Вчера я вел себя неучтиво, самонадеянно и резко по отношению к вам, мой дорогой друг.

Ее глаза наполнились слезами.

– И вы меня простите.

Он взял ее руку.

– Вы не сделали ничего дурного. Думаю, я хорошо представляю тот тип женщин, к которому вы относитесь. Вы рано начали заботиться о других и очень хорошо этому научились. Вы сочувствуете людям и стремитесь помочь. Я понимаю, почему вы хотите помочь мне смириться с потерей моих родных.

– Вам нужно их оплакать.

– Я не оправдал их ожиданий, – процедил он сквозь зубы.

– Н понимаю.

– Не хочу вдаваться в подробности. Я не выдержал испытания, которое мне выпало.

Лора подумала о ребенке, который, возможно, растет у нее в животе, и попыталась представить, что бы чувствовала она, если бы не прошла это испытание. Она сжала его руку.

– Знаете, я испытываю сильное искушение предложить вам помощь, но уважаю ваше желание и право на частную жизнь.

– Я просто обезумел, когда понял, что опоздал. У меня была идеальная семья, и я потерял всех. Если бы не мои друзья, не знаю, что бы со мной случилось. Все четыре года, что я путешествовал, я знал, что никогда не возмещу эту потерю. Нет способа ее возместить. Я не могу их вернуть, и мне не станет легче, если я создам новую семью.

– Не слишком ли вы жестоки к себе? Вы были моложе и пережили одно из самых тяжелых испытаний.

– Я решил много лет тому назад, что не создан для семьи. И не стану жениться ради того, чтобы передать по наследству имущество и титул. Это не вернет моих родных и не спасет меня.

Он боялся позволить себе любить, потому что не вынес бы потери тех, кого любит.

Оживленная атмосфера ужина помогла Беллу развеяться. Тон вечеру задавала Лора. Она рассказывала им всякие забавные истории о наиболее интересных людях из отцовского прихода и о задаваках.

Белл хохотал.

– Как ваш отец мог читать проповедь с серьезным лицом, когда один из прихожан храпел так, что заглушал его слова?

Лора улыбнулась.

– Папа говорит, что таким образом бережет свое время, поскольку может безбоязненно повторять любые свои проповеди, ведь никто не слышал их от начала до конца.

Трактирщица принесла бутылку вина и три бокала.

Лора пить отказалась.

– Я сегодня предпочту чай.

– Не хотите вина? – удивилась леди Аттертон.

– Наверно, у меня меняются предпочтения, – сказала она. – Чашка горячего чая всегда бодрит.

Леди Аттертон окинула ее загадочным взглядом. Лора знала: ее приятельница достаточно прозорлива, чтобы не обратить внимания на красноречивые признаки.

Лора сидела в кресле в комнате леди Аттертон.

– Еще один день в дороге, и я снова увижу Джастина.

Леди Аттертон допила шерри.

– Уверена, что мальчик с удовольствием предается безделью в Торнхилл-парке, особенно в компании таких шалопаев, как Гарри и Колин.

– Боюсь, мы не сможем защитить Джастина от Монтклифа, – сказала Лора.

– Помяни мои слова: Беллингем этого не допустит, – возразила леди Аттертон.

– Суды в подобных случаях стоят на стороне опекунов, если только лорд Беллингем не представит свидетельства несостоятельности Монтклифа. До сих пор сыщик не раскопал ничего существенного, кроме того, что мой деверь нещадно обирает арендаторов.

– Влиятельность Беллингема и его знание судопроизводства поможет одержать победу. – Леди Аттертон похлопала Лору по руке. – Я знаю, что в данный момент это тебя не успокоит, и все же рекомендую положиться на графа.

– Я полностью доверяю ему, – произнесла Лора, – но солгу, если скажу, что не боюсь решения суда не в нашу пользу.

– Наберись терпения, – посоветовала леди Аттертон. – Беллингем одержит победу. Поверь мне.

Лора знала: Белл сделает все возможное, но если не будут найдены неопровержимые доказательства порочности характера Монтклифа, она, скорее всего, проиграет дело в суде.

Лора испытывала такой страх, какой не испытывала никогда в жизни. Она не боялась так даже тогда, когда сын вел разгульный образ жизни на опасных улицах Лондона. Или когда врач Филиппа объявил о фатальности его болезни. Или когда Монтклиф угрожал забрать Джастина.

Ей предстояло принять решение, которое не должно стоять ни перед одной матерью. Ей придется тщательно скрывать свои действия, чтобы защитить тех, кого любит.

В ближайшем будущем она должна будет покинуть Гемпшир, придумав обоснование своего отъезда. Нужно подготовиться заранее, поскольку родные начнут задавать вопросы, а они ни о чем не должны догадаться.

Она обратится за помощью к леди Аттертон. Было крайне важно сохранить в тайне свой секрет, то есть принять убийственное решение, чего Лора не пожелала бы ни одной женщине.