Она больше не могла себя обманывать. Слишком много имелось признаков.

У нее будет от Белла ребенок.

Глаза Лоры наполнились слезами, и она положила руку на свой плоский живот, как будто хотела защитить своего еще не родившегося малыша. Почти всю прошлую ночь она пролежала без сна, борясь с решением, которое не сулило ничего хорошего, кроме головной боли и сиротской судьбы ее ребенку.

Как сможет она это сделать? Какая мать способна отдать свое дитя в приютский дом? От одной этой мысли ей делалось настолько плохо, что она не могла есть.

Но ребенок был не только ее, но и Белла. Разве он не имел права знать, что станет отцом? Разве не имел права голоса в принятии решения? Но в ее голове все еще продолжали звучать его слова. «Я знаю, на что способен, а на что нет. У меня никогда не будет семьи. Никогда не будет наследника. Никогда не будет новой леди Беллнгем».

Лора не знала, что и делать. Он уже достаточно настрадался и не хотел создавать семью. Если она скажет ему, он выполнит свой долг и женится на ней. Но Лора боялась, что брак этот никогда не станет настоящим. Белл не тот человек, который позволит условностям управлять своей жизнью. Он обеспечит ее и ребенка всем необходимым, но сам станет жить отдельно. Между ними никогда не возникнет гармонии, и их ребенок будет от этого страдать.

Но если она скроет правду, их ребенок пострадает куда сильнее. Лора представила маленького мальчика с голубыми глазами, спрашивающего о своей маме, и ее лицо исказила гримаса боли. Лора знала, что никогда не откажется от своего ребенка, но должна была найти способ защитить своего малыша и семью от позора.

У Лоры не имелось готовых ответов, но отец всегда учил ее полагаться на молитву. Встав на колени на твердом деревянном полу, она склонила голову и молилась об ответе.

– Господи, я не могу сделать это одна.

Терзаясь ожиданием, Лора ждала ответа, призывая себя к терпению, как учил ее отец.

Ждать пришлось долго, но ответ пришел. По ее лицу покатились слезы. Она обняла живот руками и сказала:

– Я люблю тебя.

Горничная заплела волосы Лоры в косы и положила в постель нагретый кирпич. Лора умылась и надела свежую ночную сорочку. Завтра она снова увидится с сыном. Она очень скучала по Джастину и надеялась, что и он вспоминал о ней иногда, исследуя Торнхилл-парк в компании Гарри и Колина.

Лорой овладело чувство относительного покоя. Она знала, что через несколько месяцев ее ждут невероятные трудности, но ей было не привыкать к ним. Еще Лора знала, что при любых обстоятельствах найдет оптимальное решение для растущего в ней ребенка и для Белла.

Лора расстелила на кровати свою огромную шаль, собираясь ложиться, когда в дверь постучали. Приоткрыв дверь, она обнаружила за ней Белла.

– Зайди, – тихо пригласила она.

– Я слышу, как за стенкой храпит леди Аттертон, – произнес он. – Ты не сможешь спать в таком шуме.

– Уже поздно. Сомневаюсь, что здесь есть свободные комнаты.

– Лора, это последняя ночь до приезда в Торнхилл-парк. Там мы будем не одни.

Он посмотрел ей в глаза.

Лору это не удивило. Он был прямым человеком.

– Тебе нужно более полное уединение? – спросила она.

– Да, нам нужно поговорить. В Торнхилл-парке мы продолжим. Однако там придется соблюдать приличия. Дело в том, что я не могу выкинуть тебя из головы, как не мог и в тот день, когда привез тебе ту злополучную фляжку.

– Что ты говоришь? – переспросила Лора.

– Я хочу обсудить то, что происходит между нами. Не зайдешь ко мне в комнату? Стены тонкие, как бумага, а я хочу поговорить начистоту.

Лора взяла с постели шаль и, накинув себе на плечи, последовала за ним через коридор. В ее сердце вспыхнула искра надежды, но она тут же себя одернула. Для него ничего не изменилось, а для нее изменилось все.

Белл дал ей ясно понять, что постоянство не для него.

У него в комнате они сели на край постели друг напротив друга.

Он взял ее руки в свои.

– Я сознаю, что мы живем далеко друг от друга, но мне не хотелось бы, чтобы расстояние служило препятствием для нашей дружбы. Надеюсь, ты согласишься переписываться.

Лора изучающе посмотрела ему в лицо, зная, что для Белла это огромный шаг.

– Ты собираешься путешествовать этим летом. Возможно, это будет непросто.

– Колин устраивает осенью ежегодный охотничий прием. Ты могла бы приехать и привезти Джастина.

Осенью она уже не сможет скрывать свое состояние.

– Возможно.

– Когда вернусь с континента, я пришлю тебе письмо, и мы обсудим наши планы. Джастин поможет мне убедить тебя.

– Давай сообщим ему об этом попозже, иначе он замучает меня вопросами о планах.

Лора посмотрела на их соединенные руки. Белл пригласил ее в свою комнату, и она могла воспользоваться ситуацией, чтобы сказать ему, что грядущей зимой он станет отцом. Но она не знала, как это сделать, и в Торнхилл-парке у нее будет предостаточно возможностей, чтобы сообщить ему об этом. Ей требовалось время, чтобы как следует обдумать, как сказать ему об этом. Как бы она ни боялась сообщить ему неприятную новость, сделать это придется.

– Я тут подумал, что ты мне практически ничего не рассказывала о своей семье, – заметил Белл. – У тебя строгий отец?

– Только когда нужно быть строгим. Моим братьям порой доставались розги.

– Сбережешь розги, испортишь ребенка.

– Да. Филипп не верил в пользу розог. И меня это радовало. А что твой отец?

– Он знал, что наказание розгами быстротечно. Он заставлял нас убирать в хлеву навоз.

– Твой брат тоже шалил?

Белл только сейчас понял, что использовал местоимение «нас».

– Мальчики всегда безобразничают.

Лора рассмеялась.

– Девочки порой тоже.

– Интересно! Ты тоже проказничала, Лора? – спросил он тихо.

– Да, я завидовала братьям, которым разрешалось купаться в ручье, а девочкам – нет. Адам и Калеб всегда дразнили меня из-за этого. Однажды я стащила их штаны, и им пришлось бежать домой голышом.

У Белла затряслись плечи от смеха.

– Расскажи мне о своем первом поцелуе, – попросил он.

– Уф, – вздохнула Лора. – Мне было десять лет. Роберт Байер поймал меня у дерева и прижался ртом к моим губам. Я лягнула его по голени.

– Выходит, ты не слишком отличаешься от Анджелины, – заметил Белл.

Лора сомневалась, что Анджелине приходилось в детстве ухаживать за младшими братьями и сестрами, но не стала говорить об этом.

– Твоя семья когда-нибудь путешествовала? – поинтересовался Белл.

– Нет, я всю жизнь провела в Гемпшире, – сообщила Лора. – Лондон – первое место, куда я выехала.

Его родители возили сыновей в Брайтон купаться в море. Еще ездили смотреть Стоунхендж. И каждую весну наведывались в Лондон.

– Я видел Тауэр, когда был маленьким. Ты показывала его Джастину, да?

– Да, он понравился ему своей мрачностью.

Белл улыбнулся.

– Ты хорошая мать. Трудно быть единственным родителем.

– Мне родители помогали по мере возможностей. А также братья и сестры, но у них свои семьи. Я не хочу их обременять.

Белл обнял лицо Лоры одной ладонью.

– Ты особенная женщина, Лора. Я никогда этого не забуду.

– А ты самый замечательный мужчина из всех, кого я встречала, – призналась она в свою очередь.

Он рассмеялся.

– Мы обожаем друг друга и можем заявить, что идеально подходим друг другу.

Лора желала этого всем сердцем.

– Почему ты такая грустная? – спросил он.

– Не хочу, чтобы наступало завтра.

– Почему? – удивился он.

– Потому что не хочу, чтобы кончалось сегодня.

– Лора?

Она полюбила его и не хотела в последующие годы оглядываться назад с сожалением.

– Я хочу провести с тобой еще одну ночь.

Белл заглянул ей в глаза.

– Ты уверена?

Она ответила ему глубоким жадным поцелуем.

О боже. Он стащил с себя сапоги, брюки и чулки. Она смотрела на него горящим взглядом. Он обнял ее.