— Хорошо… Только вечером, около восьми часов.

— Будет выполнено…

Аспирант Руссель, или Ярусов, как его назвал полковник Вересаев, собирался на каникулы. Ему предоставлялась полная возможность выбора: поехать на лето в экскурсию по Советскому Союзу, на Крымские или Черноморские курорты.

Он знал, что разведцентр «ОСТ» оплатит ему любую поездку. В последнем письме об этом сказано совершенно ясно:

«…Временно оставайтесь в тени. Наблюдайте, но не проявляйте активности в пересылке донесений. Летние каникулы используйте для накопления сведений. Было бы хорошо совершить туристские поездки по нужным нам районам…» А эти «нужные разведцентру районы» были хорошо известны Ярусову.

В воскресенье Ярусов поехал в условленное место — на рыбалку. Закинув удочки, он задумался над тем, с кем его хочет познакомить Вересаев. «Не доверяют, — беспокойно размышлял он, — не верят в то, что я готов ради их дела пожертвовать жизнью…» Занятый своими мыслями и ныряющими то и дело поплавками, Ярусов не замечал, как бежало время. Снимая с удочки крупного окуня, он услышал за спиной незнакомый голос:

— Майор Ярусов, вас ждёт Вересаев.

Ярусов обернулся, выронив окуня. Перед ним стоял, так же, как и он, в одних трусах, загорелый атлет лет тридцати. Большие карие глаза, казалось, пронизывали насквозь. Незнакомец присел на корточки, откусывая маленькими дольками стебелёк хвоща, улыбнулся и сказал тихо:

— Я послежу за вашими удочками. Идите строго по прямой, в гору. Сделаете восемьсот шагов, поверните под углом сорок пять градусов налево. Через двести шагов будет лужайка. На ней и ждут вас.

Ярусов поднялся, внимательно посмотрел на незнакомца. Не спуская с него пристального взгляда, взял портсигар, достал папиросу, прикурил. «Может, ловушка?» — мелькнула мысль.

— Я вас не понимаю, — сказал он с расстановкой, — о каком Вересаеве вы говорите?

Незнакомец, улыбнулся и сказал тихо:

— Вода тёплая, можно купаться…

— Осторожнее, тут глубокие ямы, — ответил Ярусов, улыбнулся и, захватив портсигар, размеренными шагами пошёл в гору.

Около лужайки Ярусов остановился. Ему показалось неудобным появляться перед полковником Вересаевым в таком пляжном виде. К тому же на лужайке, у костра сидели двое в штатском и о чём-то спорили. Но Вересаева среди них не было.

«Наверно, шаги у нас разные, — подумал Ярусов, — неправильно вышел, не к той лужайке. Где же она: дальше или ближе к реке?» Справа треснул сучок. Ярусов обернулся — перед ним с букетом цветов стоял Вересаев, отмахиваясь от мошкары веткой рябины. Он молча кивнул головой в сторону сидящих у костра людей и пошёл на лужайку. Следом пошёл и Ярусов.

— Садитесь, — сказал дружелюбным тоном Вересаев, указывая на край автомобильного сидения. Знакомьтесь: полковник Остроумов (он кивнул в сторону генерала Галаджи), майор Васильев.

Ярусов назвал свою фамилию, пристально рассматривая лица собеседников. Долгим изучающим взглядом посмотрел на него и Галаджи, потом подбросил в огонь пучок сухой травы и, не сводя глаз с Ярусова, спросил:

— Что основное, главное в вашей поездке в нашу страну: диссертация или задания разведцентра «ОСТ»?

— Установление связей с нужными людьми, вербовка будущих шпионов, особые задания…

— Адреса, явки, способы передачи донесений?..

Вместо ответа Ярусов открыл портсигар, нажал одну из половинок по диагонали, взял за резинку, придерживающую папиросы, половина крышки разъединилась, как чемодан с двойным дном. Ярусов взял из тайника свёрнутую вчетверо папиросную бумажку, молча протянул её Галаджи.

Генерал пробежал по ней беглым взглядом, свернул так же вчетверо и передал майору:

— Перепишите дословно, со всеми знаками, а оригинал возвратите, — и, обращаясь к Ярусову, добавил: — это шифры и позывные рации. А явки, адреса?

Ярусов взял одну из папирос в портсигаре, потёр её между ладонями, ловким движением извлёк сердцевину мундштука и протянул Галаджи, пояснив:

— Это единственный способ связи. В случае провала адресата меня предупредят.

Генерал развернул мундштучную бумажку. На ней стояло: «Почтовый ящик 45.

Инженеру Артюхову». Галаджи взглянул в упор на Ярусова:

— Кто такой инженер Артюхов? Это его действительная фамилия?

— Не знаю. Никогда с ним не встречался. Разыскивать не рекомендовано. Вероятно, под этой фамилией скрывается другое лицо, более близкое разведцентру.

— Не совсем умно и, тем более, далеко не конспиративно, — заметил Вересаев, возвращая Ярусову бумажку.

— На простоту рассчитывают, — улыбнулся Галаджи, — тактика понятна. А ещё что-нибудь можете добавить к этому, уточнить?

— Донесения о военных объектах условлено помечать «Местное» и опускать в почтовый ящик в черте города. Шифровки о завербованных шпионах, объективные данные о них отсылать на тот же адрес «Простой бандеролью», с разных железнодорожных станций. Экономическую информацию: об изобретениях, открытиях и прочее — отправлять до востребования владельцу паспорта номер…

— Понятно, — перебил его генерал. — Что вами сообщено разведцентру «ОСТ» за время пребывания в Самгуни?

— Копии всех донесений переданы полковнику Вересаеву.

— А о контакте с нами когда вы сообщили адмиралу Ландэ и в какой форме: «Простой бандеролью», «Местным отправлением» или шифровкой по радио? Где радиопередатчик?..

— Разведцентр ничего не знает о том, что я решил работать на вас.

Местонахождение раций мне неизвестно. Раций должно быть две: у того, кто получает «Простую бандероль», и у резидента под шифром «Консул».

Галаджи переглянулся с Вересаевым. По его властному взгляду Ярусов догадался, что этот смуглый человек в штатском — большая фигура разведки. Во всяком случае, полковник Вересаев его подчинённый.

Генерал поднялся, посмотрел на часы. Потом, взглянув в упор на Ярусова, сказал Вересаеву:

— Оставьте нас наедине на несколько минут…

Вересаев и майор Васильев поднялись, отошли за ближайшие деревья. Ярусов окончательно убедился, что «Остроумов» — старший среди них. Галаджи, Остроумов и Ярусов сидели друг против друга несколько минут молча.

Наконец, Галаджи задал несколько вопросов. Ярусов ответил, не задумываясь. Каких тем касались эти вопросы, читатель узнает по дальнейшим действиям Вересаева.

Скажем только одно — генерала удовлетворила беседа. Он закурил и сказал в обычной для него, спокойной манере:

— Можете быть свободны, майор Ярусов. Пусть это звание сохранится за вами, но…

— Он сделал короткую паузу, улыбнулся, не договорив фразы. — Идите, вы свободны… Работа — лучшая рекомендация.

Ярусов подошёл к своим удочкам. Уже вечерело, раскидистые кроны деревьев протянули на восток длинные тени. Когда Ярусов скрылся за деревьями, Галаджи позвал Вересаева.

— Фигура любопытная… Надо перепроверить всё.

— Будет сделано.

— Ну, а теперь пора в город. Утром посоветуемся, как действовать дальше. Сегодня поговорю с Москвой.

Он поднял свой пыльник, перекинул его через плечо и вышел на тропинку, ведущую в глубь леса, к машине. За ним пошли Вересаев и майор Васильев. Через несколько минут где-то в глубине леса отозвалось эхо перекликнувшихся сигналов автомашин.

Смеркалось всё больше и больше. Ярусов сидел на берегу реки в раздумье, не замечая сгустившихся сумерек, не обращая внимания на беспокойно ныряющие поплавки.

А в это время в разведцентре «ОСТ» заканчивались последние приготовления по переброске в СССР «Туриста».

Скрытый поединок двух разведок принимал активные формы.

Профессор Кремлёв сидел в своём кабинете в тревожном раздумье. Анализы кратногаза дали двоякие результаты. Большое содержание детонирующих компонентов открывало новые возможности для ракетной техники, а содержание мельчайшей кристаллической пыли, даже в таких микроскопических дозах, какие были обнаружены при анализах — одна десятитысячная грамма в литре газа — вызывало серьёзные опасения. Проникновение в организм человека одной пятидесятитысячной грамма этого вещества может привести к потере зрения, вкусовых ощущений, обоняния.