Носорог подошел к телеге. Мыслитель и теоретик Умняга мгновенно сообразил, что собирается сделать гоблин и, с несвойственной его возрасту ловкостью, юркнул под телегу. А молодой борец за свободу Камнелом Бодигар грудью встал на защиту Крагозея. Он даже успел замахнуться дубинкой. Носорог не стал его бить. Просто ткнул ладонью в лицо. Камнелом выронил дубинку и упал.

 - Придушить? - спросил Носорог, без всякого интереса разглядывая зажимающего рукой окровавленные губы гнома.

 - Пусть живет, - добродушно пощадил Камнелома Гвоздь. - Он не ведает что творит, а святой Фестоний завещал нам прощать блаженных духом.

 - ... Нам нужна справедливость! Нам нужно равноправие и нам не нужны окрашенные на народные монеты ворота, при помощи которых душат нашу свободу. Народу не нужны никакие ворота! Закрытые ворота - есть символ несвободы. Мы требуем отменить в нашем городе все ворота и принять законы, передающие власть народу! - вещал Крагозей. - Мы, народ, требуем...

 - Чего еще требует народ, никто так и не узнал, потому что Хитрый Гвоздь совершенно бесцеремонно стащил оратора с телеги.

 - Я протестую! - взвопил тот.

 - Да брось ты кочевряжиться, - гоблин потащил гнома за собой. - Все что надо, ты уже сказал, пора заняться делом.

 - Подчиняюсь насилию, - громко, чтобы все слышали, заявил Крагозей и послушно последовал за гоблином.

 Хитрый Гвоздь отвел рыжебородого и гнома в сторонку. Несколько любопытных хотели последовать за ними, но гоблин с удивлением глянул на них, и те моментально увяли. Больше никто не пробовал подойти близко. Но издали прислушивались, ждали, что могущественная троица решат. Собравшиеся понимали, что от этих троих зависит все.

 - Мы хоть и не знакомы, но знаем, друг друга, - сказал гоблин.

 Пелей Деляга кивнул.

 - Слышал о тебе, - отозвался гном. - Ты Хитрый Гвоздь. Один из руководителей подпольной криминальной империи. - И тут же смело подчеркнул свою независимость. - Мы с вами не союзники. И с вами, олигархами, тоже, - бросил он Пелею.

 - За ворота тебе надо? - спросил Гвоздь.

 - За ворота надо, - согласился Крагозей. Он сразу сообразил, что Хитрый Гвоздь может добиться, чтобы ворота открыли. - Но учти, наши идейные платформы совершенно разные. Ближайшая наша цель - открыть ворота, совпадает. И я допускаю наш временный союз. Только временный. На самом деле мы с вами не более чем попутчики. У нас разные цели и разные пути их достижения.

 Вот таким принципиальным был Крагозей.

 Пелей прицелился прищуренным глазом в тщедушного гнома.

 - Зачем он нам? - спросил он у Хитрого Гвоздя.

 - Представитель народа, - ухмыльнулся гоблин. - Мы с тобой что? Вертимся понемногу, тяжелым трудом, в поте лица, добываем себе на хлеб. И никто нас с тобой не любит. А они народ. Они все и решают. Требуют, чтобы открыли ворота.

 - Кто их слушает, - Пелей явно относился к народу без особого уважения. - Черный Лейтенант и не собирается ворота открывать.

 - Надо бросить клич, поднять народные массы и смести со своего пути эту жалкую кучку прислужников бургомистра, - предложил Крагозей. Он был беспощадным к врагам. А врагами своими, или, точнее, врагами народа, гном считал всех, кто находился на службе у городских властей.

 - Нет, - не согласился Хитрый Гвоздь. - Ворота, надо думать, велел закрыть их пресветлость. Ломать нельзя. А лейтенанту с его сбродом тоже жить надо. Вы что, не поняли? На халяву нам ворота никто не откроет.

 - Надо дать, - подтвердил Пелей. Он и дело свое развернул так широко, потому что всегда знал, кому и сколько надо дать. А сейчас почему-то сразу не сообразил. Слишком мелкими людишками были для него стражники. Суконщик считал, что раз он Пелей, то ворота откроются перед ним сами собой. А они не открылись. Значит, надо дать.

 - Никогда! - возмутился Крагозей. - Это же подкуп! Никогда я не пойду на поводу у сатрапов! Никогда не унижусь...

 - А я думал, что ты умный, - прервал непреклонного Крагозея Хитрый Гвоздь.

 - Я принципиальный и не могу поступиться принципами! - не отступал гном.

 - По-моему, сейчас для тебя самый важный принцип - достать побольше монет, для свержения бургомистра Слейга и торжества свободы в Геликсе, - подсказал гному Пелей.

 - Да, - согласился Крагозей. - Монеты нужны нам не для наживы, как вам, олигархам, а для святого дела освобождения народа и возвращения украденных у него свобод. Интересы народа превыше всего.

 - Ради кучи башлей, от которых зависит судьба народа, неужели нельзя сунуть меднолобым кусок? - спросил Хитрый Гвоздь.

 - Хм... - сказал гном. Он оглянулся на толпу возле телег, где было немало его соратников по бескомпромиссной борьбе с гнетом, тиранией и бесправием, как бы надеясь, что они сейчас, как это положено у демократов, проголосуют, стоит ли пойти ради святого дела на маленький компромисс.

 Но соратники по борьбе не знали, о чем идет разговор, и не могли проголосовать ни за, ни против. Приходилось решать самому. Крагозея это не смутило. Не первый раз ему приходилось самому определять тактику и стратегию действий всех своих сторонников.

 - Ну, как? - спросил Хитрый Гвоздь. - Играешь с нами, или нет? Мы ведь и без тебя обойдемся. Просто с твоими мы станем собирать по две малые медные монеты с телеги, а без твоих, придется скидываться большими. Но впереди светит золото, так что мы скинемся.

 - Ради святого дела можно пойти и на незначительный компромисс, - решил Крагозей.

 Капрал Коорн старательно рассматривал гоблина в синем халате. Он готов был поклясться балахоном святого Фестония, что никогда не встречался с ним, но чувствовал, что знает этого гоблина.

 "Рост высокий, телосложением тощий... - бормотал он. - Щеки розовые... Где же я видел его, растопчи эту образину бешеный тролль... Глаза веселые, улыбка добрая... Кто же он такой, заглотай его тощий ремнезуб! Откуда я его знаю? Бородка окладистая, короткая, аккуратно подстриженная, усы небольшие... Если бы я его раньше не видел, откуда бы я знал, что у него бородка окладистая... Носит просторный синий халат обшитый по краям дорогими серебряными позументами... - И тут капрала Коорна осенило: - Это же описание Хитрого Гвоздя! Злостного преступника. За поимку его обещано сто золотых монет!"

 Вступив в свою должность, бургомистр Слейг начал непримиримую борьбу с преступностью и объявил, что выплатит по сто золотых монет тому, кто задержит Бритого Мамонта или Хитрого Гвоздя. Прошли годы, но никому не удавалось, не только поймать, но даже увидеть кого-то из этих преступников. А капралу Коорну неслыханно повезло.

 "Вот это удача привалила! - капрал напрягся и проверил, легко ли выходит из ножен меч. - Сейчас я его поймаю. И получу сто золотых монет! Бургомистр Слейг сразу сделает меня сержантом. Нет, на сержанта я не соглашусь. Пусть делает лейтенантом. Брютц не может его поймать, а я поймаю. И лейтенантом должен быть не он, а я".

 Капрал расправил плечи, подкрутил усы, и они стали грозными, как пики. Не сводя глаз с Хитрого Гвоздя он направился к толпе. Но сделал не более трех шагов, когда на плечо его опустилась тяжелая рука.

 - Ты куда? - спросил сержант Нообст, подозрительно разглядывая капрала. Сержант Нообст разглядывал подозрительно всех, кто куда-то шел. Потому что понимал: просто так никто ходить не станет. Раз кто-то идет, значит, он ищет для себя какую-то выгоду. И ему, сержанту городской стражи, надо разобраться, что это за выгода.

 Капрал не хотел делиться своим секретом а, тем более, золотыми монетами и славой. Он задумался, пытаясь сообразить, что сказать сержанту.

 Сержант терпеливо ждал, когда Коорн начнет врать.

 - По неотложному делу, - уровень умственного развития не позволил капралу придумать ничего разумней.

 - По какому такому неотложному? - сержант прищурился. Он всегда прищуривался, когда чувствовал, что его хотят обмануть. И редко кто мог выдержать пронизывающий насквозь, заглядывающий прямо в душу, пронзительный прищур Нообста.