- Это мне не подходит, - не раздумывая отказался Мичигран.

 - Почему?

 - Мне не нравятся моральные устои, - коротко объяснил маг. - Я многие годы обхожусь без них и ни разу не пожалел. С этими устоями придется отказаться от многого того, что мне нравится.

 - А исповедуешься ли ты, сын мой, отмаливаешь ли ты грехи свои? - поинтересовался монах.

 - Когда успеваю, святой отец. Но грехов так много, а свободного времени так мало.

 Обсуждение этого важного вопроса монаху и магу пришлось прервать, потому что вмешался рыцарь.

 - Мы отвлеклись от нашего главного дела, - напомнил он. - Палец вылечили, теперь надо хорошо укрепить кристалл. Продолжим свою работу.

 Мичигран снова упер толстый конец копья в угол комнаты. Калант потянулся за молотком.

 - Нет! - остановил его Буркст. - Молотком пусть ударяет Мичигран.

 - Почему это Мичигран? - обиделся рыцарь. - Я прекрасно владею молотком. Я однажды даже подковал...

 - Знаю, ты однажды подковал Фамогуста. Все четыре подковы. Но я не мерин. И у меня не копыта а нежные пальцы. Пусть Мичигран ударяет молотком! - потребовал Буркст.

 После того, как Мичигран вылечил монаху палец, Буркст проникся к магу доверием.

 Сделали так, как предложил Буркст. Копье держал Калант, Буркст прижимал кристалл.

 Мичиган ударил и Мультифрит еще немного вошел в древко копья.

 - Так! - обрадовался Калант. - Еще раз.

 Мичигран ударил еще раз.

 - Пошире замахнись, - посоветовал Калант.

 - И осторожней, - напомнил Буркст.

 Мичигран размахнулся пошире и нижний конец кристалла глубже вошел в вершину древка.

 - Хорошо входит, ударь еще сильней! - потребовал Калант. - Кристалл выдержит.

 Мичигран размахнулся, чтобы ударить сильней, но рука дрогнула, как будто кто-то легонько подтолкнул его под локоть. Молоток опустился на указательный палец монаха.

 И случилось то, что должно было случиться: в то же мгновение спокойный, рассудительный и благочестивый монах куда-то исчез, вместо него в комнате появился дикий, разъяренный гном. Он выл от боли и гнева. Подняв правую руку с ушибленным пальцем, гном устремился в дальний угол комнаты и тут же вернулся оттуда с дубиной в левой руке.

 - Если ты, бездарное подобие мага, порождение темных сил, растяпа, бездельник и пьяница, думаешь, что я левой рукой не сумею пробить твою дурацкую черепушку, то ты ошибаешься! - орал он, грозно размахивая дубиной.

 Мичигран с великим трудом уворачивался от ударов, которые обрушились на него. Гном был прав. Он и левой рукой неплохо владел тяжелой дубиной и вполне мог испортить магу черепушку.

 - Никто не может безнаказанно причинять боль своему ближнему! - ревел гном, стараясь достать мага дубиной. - Я переломаю тебе все кости!

 - Я ударил тебя совершенно случайно, без всякого умысла, - пытался оправдаться маг, отступая под напором гнома.

 - С умыслом! - не поверил монах. - И я научу тебе с почтением относиться к служителям святого Фестония!

 Наконец Мичигран добрался до своего посоха, схватил его и облегченно вздохнул.

 - Умерь свой пыл, отче, - посоветовал он. С конца посоха тут же сорвалась небольшая молния и пролетела над головой монаха. - Утихомирься и оставь в покое свою дубину.

 Разъяренный гном не обратил внимания на молнию и постарался вышибить посох у Мичиграна из рук. Тому опять пришлось отступить.

 - Да утихомирься ты, бешенный монах! - потребовал сохраняющий хладнокровие маг. - Остановись, иначе я опалю твои усы, ты потеряешь нюх и не сумеешь разыскать ни жбана пива, ни куска хорошо поджаренного мяса.

 В подтверждении своих слов Мичигран пустил еще одну молнию, которая проплыла в угрожающей близости от усов монаха.

 Вряд ли увещевания мага могли утихомирить разъяренного Буркста. Но срывающиеся с посоха молнии напомнили ему о такой добродетели, как сдержанность.

 Гнома, с дубиной в руках, опять сменил монах. Тоже очень сердитый, и тоже с дубиной, но все-таки благоразумный монах, а не разъяренный гном.

 - Ты ударил меня нарочно! - заявил монах. - Только кротость свойственная братии нашего Ордена не позволила мне проломить твою дурацкую голову.

 Не то, чтобы Мичиграна мучила совесть, удар по пальцу он считал пустяком, о котором не стоило и говорить. Тем более, что этот удар пришелся по пальцу хитрого монашествующего гнома, которому время от времени непременно следовало, ударять по какому-нибудь месту, без всякого повода, просто, чтобы он не зазнавался и знал свое место. Но ударил он без всякого умысла, и искренне сожалел о том, что причинил монаху боль.

 - Клянусь посохом твоего дважды рожденного Фестония, что ударил тебя случайно. И прошу простить мою неуклюжесть, святой отец.

 - Но ты ударил меня по больному пальцу! - гнев по-прежнему владел монахом. В качестве доказательства он держал перед собой снова распухший и полыхающий внутренним огнем палец.

 - Который я только что тебе исцелил, - напомнил маг.

 - Исцелил, а потом опять изуродовал! - упорствовал монах.

 - А ведь меня, вроде бы, тоже толкнули под руку. - Мичигран оглядел комнату, убедился, что никого постороннего нет и задумался. А, понял! - воскликнул он. - Я все понял! Это наверно Франт! Его штучки!

 - Какой Франт!? - не утихал монах. - Нет здесь никакого Фанта. Это ты меня ударил.

 - Франт толкнул меня под руку, и Каланта тоже. Ты сам подумай, не могли же мы оба промахнуться, почти подряд, один за другим. Это проделки Франта. Он толкнул под руку, сначала рыцаря, потом меня. Есть у него такая подлая привычка, он так развлекается.

 Калант осмотрел комнату, но тоже не увидел никакого Франта.

 - Здесь кроме нас никого нет, - сообщил рыцарь.

 - Он демон! Демон четвертой ступени. Может становиться невидимым. Франт сейчас в Геликсе, я вчера видел его на базаре. Он сверлил дырки в горшках у гончара Крохана-заики и посмеивался.

 С Франтом у Мичиграна было давнее знакомство. Впервые они встретились когда Мичигран еще не был магом но уже выделялся среди нахальных мальчишек Казорского квартала. Однажды поздним вечером он возвращался домой и наткнулся на двух великовозрастных лоботрясов, искавших развлечения. Каждый из них был раза в три сильнее мальчишки и тот, по мнению лоботрясов, вполне подходил для роли жертвы. Задумавшийся Мичигран не успел юркнуть в ближайшую щель, был схвачен за шиворот и предстал перед неправедным судом.

 - Кто разрешил тебе после захода солнца ходить по нашей улице? - спросил один из балбесов.

 Мичигран не стал отвечать. Он знал: любой ответ будет истолкован не в его пользу.

 - Он ходит по нашей улице без разрешения, - подсказал второй балбес. - Его надо наказать, - и, недолго задумываясь, влепил мальчишке затрещину.

 - Ты смотри, а он и не заплакал, - заржал первый. - Ему это нравится. Ну-ка и я...

 Он замахнулся, но рука его как-то странно дернулась и кулак угодил в лицо напарника. Оба от неожиданности оторопели.

 - Я это... того... не хотел, - стал оправдываться первый.

 Второй машинально сделал шаг назад, зацепился за что-то на совершенно ровном месте и рухнул. Он ударился головой о камень и застыл. Первый не стал долго раздумывать. Он взвыл, бросился в ближайший переулок и исчез.

 Тут и появился Франт. Он предстал перед мальчишкой в красном камзоле с блестящими пуговицами, коротких голубых штанах, высоких, коричневых сапогах с отворотами, а на голове его красовалась высокая шляпа с тремя радужными перьями.

 - Я кажется помешал, хотя, должен тебе сказать, что в этом и есть моя сущность, - глубокомысленно заметил странно одетый спаситель. - Но ты, думаю, не в обиде на меня. И если будешь внимательней, то вполне сумеешь добраться домой.

 - Ты кто? - растерянный Мичигран не сумел придумать более умного вопроса. Хотя, вполне возможно, в данных обстоятельствах, этот вопрос и был самым умным.

 - Я демон по кличке Франт, - собеседник с удовольствием оглядел свое одеяние. - И кличка это мне нравится, - сообщил он, приветливо помахал Мичиграну рукой и исчез.