А Калант поверил.

 - Это прекрасно! - обрадовался он. - Ты не представляешь, Буркст, какую прекрасную мысль ты мне подал. Друзья мои, наша основная проблема решена. Мы немедленно отправляемся в ущелье Прохладного Отрога и берем волшебный меч, который оставил там славный рыцарь Тяжелый Топор, - объявил он. - С этим мечом мы войдем в само ущелье, сокрушим сидящего в нем дракона, а потом отправимся освобождать золотоволосую принцессу, изнывающую в заточении.

 - По-моему не стоит отвлекаться, - попытался удержать рыцаря от нового приключения Мичигран, для которого и одного дракона было более чем достаточно. - Нам совершенно не нужен этот отвратительный, безухий дракон у которого морда покрыта ужасными шрамами. Мы решили освободить принцессу, давайте этим и будем заниматься.

 - Мы и не станем отвлекаться, - объяснил рыцарь. - Просто завернем ненадолго к Граничным Горам, чтобы взять Гелимер, волшебный меч Тяжелого Топора. Это не займет у нас много времени. Но надо будет непременно уничтожить сидящего там свирепого дракона. Ведь когда мы заберем меч, он сумеет выйти из ущелья, а этого я допустить не могу.

 - Горы отсюда далеко, - напомнил Мичигран, - и пока мы доберемся до них, пройдет не один день. А прекрасная принцесса все это время будет страдать и ждать тебя, - нажал он на слабое место рыцаря. - Это жестоко.

 - Хотелось бы взять волшебный меч, - тон Каланта был уже менее решителен.

 - Это невозможно, - прервал спор Буркст.

 - Почему? - удивился рыцарь.

 - Никто не знает где находится ущелье Прохладного Отрога, - объяснил монах. - После того, как славный рыцарь-гном по прозвищу Тяжелый Топор совершил свой подвиг, другие рыцари двести лет искали это ущелье, чтобы забрать оттуда волшебный меч Гелимер, но не нашли. Ущелье исчезло. Это проделки какого-то коварного и злого волшебника.

 - Жаль, - с досадой промолвил Калант. - Я с удовольствием сразился бы с этим громадным драконом.

 - Да, да, очень жаль, - лицемерно поддержал его Мичигран. - А зачем нужна эта странная шапочка? - спросил он монаха.

 - Когда дракон извергает всеопаляющее пламя, шапочка остужает голову рыцаря, а это помогает ему думать.

 Калант принял у монаха шапочку, повертел ее, разглядывая, затем пристроил на голову. Принадлежавшая когда-то небольшому гному шапчонка, едва прикрыла макушку рыцаря. А свисающие на рыцарские кудри голубые и розовые нити с хрустальными шариками, делали славного воина похожим на шута из балагана. Мичигран не удержался и рассмеялся.

 - Не вижу ничего смешного, - посчитал необходимым защитить рыцаря монах, который с трудом удержался от улыбки.

 - Да, я чувствую что в этой шапочке имеются сильные магические линии, - одобрил головной убор Калант, но поспешно снял его. - Так ты говоришь, что рыцарь Тяжелый Топор надевал эту шапочку перед каждой битвой с драконом?

 - Непременно, - заверил тот - И в каждой битве он побеждал своих врагов.

 - Я тоже буду надевать ее перед битвой с каждым драконом, - решил Калант. - Чем ты еще порадуешь нас, мой верный Буркст?

 Буркст довольно усмехнулся, снова сунул руку за пазуху и вынул что-то черное, очень похожее на крупный плоский камень.

 - Еще один брусок для точки волшебного митрилового меча? - не удержался Мичигран. - Мне казалось, что одного точильного бруска нам вполне достаточно.

 Монах смерил мага презрительным взглядом.

 - Это волшебный хлебец, который испекли мудрецы нашего народа. Секрет его изготовления потерян много лет тому назад. Но мой дед, Клинкт Большая чаша, сберег этот хлебец, который достался ему от прадеда.

 - Хм... Знаменитый гномий хлебец? Я слышал о таком, но cчитал, что это выдумки. А из чего его изготавливают, из молотых камней? - спросил Мичигран. И удостоился еще одного презрительного взгляда.

 - Секрет его изготовления, как я уже сказал, давно утерян, - стал рассказывать гном, рыцарю, стараясь не смотреть на Мичиграна. - Известно немногое. Для того, чтобы испечь такой хлебец необходимы выращенные в подземелье, в полной темноте, зерна черной чечевицы, которые бородатая женщина должна размолоть вручную на плоском камне красного гранита; муку надо замесить собранной на рассвете с листьев трехлетнего хрена живительной росой. Ну, и кое-какие добавки: немного личинок черного ядовитого паука, немного сушеной лягушечьей икры, немного слюны бешенного вепря, немного сажи из корней дуба, сгоревшего от удара молнии, а еще двенадцать маковых зерен и двенадцать пар передних лапок черной сороконожки.

 - Почему по двенадцать? - спросил внимательно слушавший секрет изготовления волшебного гномьего хлебца рыцарь.

 - Так ведь в году двенадцать месяцев, - объяснил Буркст. - Чтобы волшебная сила сохранялась весь год.

 - Понятно... А еще чего?

 - Еще какие-то добавки, о которых никто уже не помнит, - продолжил гном. - А печь хлебец должен хромой на правую ногу столетний гном, в семьдесят седьмой день високосного года, на углях костра из ста семидесяти ясеневых веток. И охранять его должны сто гномов, не сделавшие в эти сутки ни одного глотка пива.

 - Сто гномов и ни одного глотка пива!? - усомнился маг. - Неужели такое бывает?

 - Вот он, - кивнул гном на хлебец, как доказательство, что такое бывает.

 - Его можно есть? - с сомнением спросил Калант.

 - Рыцарь перед боем откусывает маленький кусочек хлебца. Это удесятеряет его силы и снимает усталость. Только благодаря такому хлебцу славный рыцарь Тяжелый Топор смог беспрерывно три дня и три ночи сражаться с драконом ущелья Прохладного Отрога.

 - Покажи-ка, - Мичигран взял из рук монаха хлебец и постучал по нему костяшками пальцев. Звук раздался такой, как будто он стучал по камню. - Да, сделано на совесть. И рыцарю удавалось откусить от него?

 - Конечно. Посмотри, вот здесь не хватает кусочка, - указал гном на небольшую выщерблину на краю хлебца. - И вот здесь, и здесь тоже... Это следы зубов Тяжелого Топора. Перед битвой с драконом Калант откусит кусочек хлебца и станет неутомимым.

 - Берем! - решил Калант.

 - Берем, - с легкостью согласился Мичигран. Откусывать от твердого как гранит хлебца предстояло не ему, а рыцарю.

 - Я принес еще кое-что... - Буркст, скромно опустил глаза и замолчал.

 - Ого! - сказал Мичигран. - Что-то я давно не видел такого скромного монаха. - Ну-ка, выкладывай, святой отец! Чувствую, что ты принес что-то очень важное.

 - Пусть это будет моим небольшим вкладом в победу над драконом, которую наш славный рыцарь скоро одержит.

 Монах опять запустил руку за пазуху и вынул оттуда что-то завернутое в белую холстину. Он бережно, как будто в свертке было что-то хрупкое, положил его на стол и неторопливо развернул материю.

 На куске белого холста сиял розовым, проникающим откуда-то изнутри, сетом, большой, величиной с человеческую ладонь, ромбовидной формы кристалл.

 - Это что такое? - спросил Калант.

 Буркст не ответил. Он сложил руки на животике и наблюдал за своими соратниками. Лицо монаха выглядело спокойным, даже равнодушным, но глазки торжествующе блестели.

 - Очень красиво, - оценил кристалл Калант. - Но зачем он нам?

 - Это Мультифрит, - негромко и скромно, как приличествует постоянно укрощающим свою гордыню монахам, сообщил Буркст. Он помолчал немного, наблюдая за изменившимися лицами мага и рыцаря, и так же негромко повторил: - Мультифрит.

 - Мультифрит! - обрадовался Калант. Рыцарь верил всему, о чем ему говорили.

 - Не может быть, - не поверил Мичигран. В магию Мичигран верил, а в чудеса - нет.

 - Мультифрит. Можете быть уверены, самый настоящий Мультифрит, - Буркст не выдержал и сбросил маску равнодушия. Лицо его расплылось в улыбке. В такой широкой улыбке, что в ней, кажется, приняли участие не только губы и глаза, но, даже, нос и уши. - Мои предки берегли его, многие годы передавали из рук в руки. И вот, - монах осторожно дотронулся указательным пальцем до кристалла. - Видите, все как положено: и размер, и форма ромба, и льющийся изнутри кристалла свет. Подделать такое невозможно.