- Прости меня, - тихо шепнул он над моим ухом.

Я ослабла, в груди все предательски задрожало, и я полностью положилась на него, чувствуя как крепкие, знакомые руки прижимают к себе, как его голова ложится на мою макушку поверх копны светлых волос.

- Я скучала, - с трудом выговаривала я. Слова напоминали сбивчивый рык, -я скучала, скучала, скучала! – раза разом повторяла.

Руки сжимались в кулаки, и как-то не очень правдоподобно старались оттолкнуть его от себя. Я вырывалась. Но не сильно, а ровно настолько, чтобы не дать ему себя отпустить.

Зубы сжимались от досады, от обиды. Я злилась, но не могла его оттолкнуть. И вообще больше не хотелось его от себя отпускать. Связать наши кисти толстой веревкой и прожить всю жизнь вместе, словно сиамские близнецы.

- Прости меня, прости.

- Почему ты не вернулся? Ты же обещал… Ты говорил, что это займет всего пару недель, - подняв глаза на его лицо, говорила я.

Наверное, я выглядела измученной и жалкой, и глупой, и снова маленькой.

- Я… - начал он, но остановился, запнувшись на полуслове, - Софи, мой отец умер.

Я почувствовала глухой стук между нами. Он расслабил объятия, и я смогла сделать полшага назад, чтобы яснее вглядеться в его глаза. Да, едва заметно я видела в его лице усталость. Усталость, грусть, одиночество. За все, то время, что мы не видели друг друга, мне и в голову не пришла мысль, что ему так же нелегко. Что у него, возможно, случилось что-то, о чем я не знаю

- Я думал, что он выздоровеет, и все обойдется, но… - Он опустил свои руки и отвернулся к окну, - но этого не случилось. Я не мог оставить свою маму одну, и решил, что побуду здесь еще неделю или две. Одно предложение, другое, все больше вопросов о моей работе. Здесь, у меня было действительно больше возможностей. Я хотел рассказать все, объяснить, предупредить, но… - Жак вновь обернулся ко мне, - ты бы продолжала надеяться, верно?

«Верно» - мгновенный ответ в моей голове. Если бы я поняла, что у меня есть хотя бы одна сотая доля возможности быть с ним, надеяться на него, я бы ни за что не отступилась. Я бы не смогла отступиться. Не смогла бы тогда сама отпустить его руку, не смотря на все слова и уговоры. Он был прав. Его у меня было можно только вырвать. Забрать. Силой забрать.

- Вот как… И ты решил, что просто уйти будет легче, да?

- Нет, я знал, что потом это будет еще сложнее.

- Жак,

- Да?

- Ты ведь не собираешься вернуться в Россию?

Я улыбнулась и подняла на него свои влажные глаза. Я чувствовала, как дрожат пальцы и как комок подступает к горлу. Ох уж эти вопросы, ответ на которые ты знаешь заранее.

Его руки легли на мою талию и подтянули безжизненное тело ближе к себе. Я вновь была крепко зажата в его объятиях. Теплое размеренное дыхание, и то, как его пальцы нежно гладят мою спину, задевая кончики волос. Так спокойно, словно я вновь стала той маленькой девочкой, которой была рядом с ним. Да, рядом с ним я всегда становилась ребенком.

- Нет, я не вернусь, прости.

Я крепко зажмурила глаза, стоило мне услышать это слова. Влажные капли застыли на ресницах, и я еще крепче прижалась к нему, стараясь ухватиться пальцами за края его пиджака. «Пусть мы будем чуть ближе, пока вновь не стали так далеко».

Тишина в комнате и неприятное ощущение начала конца. Две недели. У нас осталось всего две недели.

Если спросят, сколько тебе лет, отвечай, что тебе семнадцать и что ты сумасшедшая.

Рэй Брэдбери “451 градус по Фаренгейту”

Я не могла заснуть всю прошлую ночь. Помню, как дала ему уйти и еще долго смотрела вслед. Страшно теперь отпускать было. Казалось, будто мне до конца жизни будет так же страшно.

Размеренный голос Павла в аудитории и мои руки ежеминутно, потиравшие заспанное лицо. «Жарко» - подумала я, оглянувшись на неработающий кондиционер.

- Ты как, в порядке? Выглядишь неважно, – шепотом спросил Вадим.

- Да, просто не выспалась и душно.

- Хочешь, выйду с тобой на улицу, подышишь свежим воздухом?

Вадим уже отодвинул стул, чтобы встать, как вдруг в аудитории послышался неприятный скрипучий мужской голос:

- Софи, у вас не настолько хорошие работы, чтобы позволять себе разговоры во время урока, - Павел хмуро фыркнул, смотря на меня и ошеломленного Вадима.

- Ей же плохо, - Сказал Вадим и все-таки встал со своего места.

- Тут все устали. Но тема сегодняшнего занятия – композиция, именно, то чего так не хватает Софи, - Учитель издал неприятный смешок и вновь повернулся к большой серой доске.

Он продолжил говорить своим размеренным голос, стоя ко всем ученикам спиной и попутно конспектируя каждое слово корявыми записями на доске.

- Урок сегодня должен был вести Патрик, а вы у него на замене, - Сказала, сидящая в другом конце класса Ася.

- Это вы к чему? – Спросил Павел, не оборачиваясь к Асе.

- К тому, что я пришла на урок к Патрику, а не вам.

Мои глаза округлились, стоило мне только услышать сказанное Асей. Обыкновенно она представала передо мной скромной, молчаливой девушкой с легкой улыбкой на лице, но теперь в ее словах была жесткая уверенность и даже напор.

Ася подхватила с соседнего стула сумку и в полной тишине под взгляд удивленного Павла подошла ко мне и Вадиму.

- Пошли, - не обращая ни на кого внимание произнесла Ася.

Переглянувшись с Вадимом, я медленно отодвинула стул и вышла из-за узкой темно серой парты. Парень подхватил обе наши сумки и под взгляды всех учеников аудитории мы вышли из помещения.

Длинный коридор с белыми стенами, в конце которого виднелся выход из здания университета. Я уже чувствовала свежий воздух и потому могла глубоко вздохнуть приятный запах этого города.

- Ася, - серьезно произнес Вадим, пока мы медленно шли вдоль высоких стен.

- М?

- Иногда я тебя боюсь, - По лицу парня пробежала добрая усмешка.

Ася подняла на него лицо и так же нежно улыбнулась.

- Просто он мне не нравится. Мерзкий тип.

- Согласен. Софи, чего он постоянно цепляет тебя?

Я вспомнила утро дня защиты проекта и сразу опустила глаза в пол. Мне всегда надолго запоминались даже самые незначительные замечания по поводу моих работ, что уж говорить о претензиях, предъявленных Павлом.

- Он считает, что мне надо спуститься с небес на землю, что я перебарщиваю со своими работами. Мол надо быть проще, ставить себе реальные цели, уделять время технической стороне вопроса. Ведь именно на это будут смотреть люди, принимая меня на какую-нибудь жалкую второсортную работу, - мои последние слова прозвучали особенно резко.

- Почему он вообще заговорил о твоих планах на будущее? – недоуменно спросила Ася.

- Я сказала, что в будущем хочу учиться, жить и работать заграницей, вот он и взорвался.

- Заграницей? – Вадим немного замедлил шаг и ошарашено смотрел то на меня, то на Асю.

- Да, - кивнула я.

- Я тоже собираюсь поехать учиться в Европу, - сказала Ася.

После ее слов между нами тремя буду метеорит пролетел. Я почувствовала, как напрягся слева от меня Вадим.

- Ты не говорила об этом раньше, - запинаясь произнес он.

- Да, удобного случая не было.

Ася улыбалась. Чем ближе мы подходили к большим стеклянным дверям, ведущим на улицу, тем яснее я могла разглядеть ее улыбку. Ее спокойное лицо. И ее голос. Ее голос тоже был абсолютно спокойным. Для нее это не было таким уж большим делом. Ведь прежде мы об этом никогда не слышали.

А Вадим. Я знаю, что он чувствовал. Глухие стуки сердца через раз и невыносимый шум в ушах. Для него это лишь еще одно подтверждение того, насколько она далеко от него. Насколько он далек от нее. Насколько велика между ними эта пропасть.

- Ура, воздух! – облегченно выдохнула я, стоило Вадиму открыть перед нами дверь.

Свежий легкий ветер этого города обдал меня, как морская волна. Я вдохнула его запах и по коже пробежала стая торопливых мурашек.