Прощание с родителями не было долгим. Они оба обняли меня и, мама слегка прикоснулась рукой к моим волосам. За последние месяцы мы сблизились. Пусть разговоров об этом было немного, и все же я видела ее сочувствие. Не подумайте, что мне нужна была жалость. Но кроткие прикосновения родных время от времени, даже самому холодному подростку казались спасательным кругом.

«Черт!» - подумала я, когда самолет суетливо дернулся под гнетом тяжелых облаков. Пальцы моих рук задрожали, я не любила летать в самолетах.

Теплая рука Вадима неожиданно накрыла мою. Я удивленно обернула голову и поняла, что мой друг уже не спит.

- Проснулся? – Спросила я.

- Да, - сонно ответил он, - у тебя пальцы дрожат.

- Ты поэтому мою руку держишь?

- Да.

Неловкое молчание. Я чувствовала его дыхание на своем плече. Вадим изменился. легкость и беззаботность пропали из его мыслей. Временами, он отрешенно смотрел куда-то вдаль, не думая, не слыша, не чувствуя совершенно ничего. Казалось, будто его раздавили, и теперь медленно растирали об асфальт.

Короткий звуковой сигнал раздался в салоне, сообщая о том, что самолет снижается. Вадим поднял голову с моего затекшего плеча и лениво застегнул ремень.

- Как ты? – Неожиданно для самой себя спросила я.

Вадим посмотрел на меня, и на секунду запнувшись, ответил:

- В порядке… - Натянутая улыбка и тусклые глаза. Мне снова врали.

- Она не села с нами.

- Кто?

- Ася.

- Да… Ася, - повторил он и отвернулся от меня в сторону ребят на соседнем ряду.

«неужели и я была такой?» - подумалось мне, при взгляде на этого парня.

Неожиданно уши колко заложило, и я, не стерпев, закрыла их ладонями. Размышления покинули мою голову, и я стала тихо молиться о том, чтобы самолет скорее сел.

Уже через пол часа тряски, я почувствовала, как самолет садится. Громкий визг шасси и толчок под нами. Салон самолета наполнился аплодисментами и свистами, которые по большой части издавали мои одногрупники.

Мы суетливо начали собирать свои вещи и ждать, когда же долгая очередь из людей стоящих в проходе между рядами наконец-то двинется. У меня нетерпеливо кололо где-то в области живота. Франция. Париж. Могла ли я подумать, что все обернется именно так?

Я спустилась с трапа на землю и ощутила его. Приходилось ли вам когда-нибудь бывать в Париже? Знаете ли вы какой там запах? Его так сложно передать. Ты с первых секунд улавливаешь ноты элегантности, смешанные с намеком на что-то человеческое, что-то натуральное, родное, почти животное. Это были запахи города, неспешных машин, невысоких зданий, редких стволов деревьев и французских булочек. Этот запах… Я знала его. Я чувствовала его и прежде. Так когда-то пахнул он.

Я очнулась от визга девчонок, которые почти что прыгали от счастья. Ну да. Для кого-то это город красивой одежды с огромной башней посередине. Как все просто, оказывается, может быть.

- Софи, ты чего застыла? – обеспокоенно спросил меня Вадим.

- Да нет, все хорошо, просто… - я немного запнулась, - тут такой запах. Чувствуешь? – я с надеждой посмотрела на друга.

Вадим немного ошарашенно взглянул на меня. Видимо, в тот момент я выглядела жалко. Так со мной обычно и бывает, когда мысли неспешно утекают в другое «неправильное» русло. Парень улыбнулся и едва заметно кивнул.

Он нежно взял сумку из моей руки, и мы вместе направились ко входу в аэропорт. Я чуть слышно сказала Вадиму «спасибо». Каким добрым он был в последнее время. Я не перестаю задумываться о том, что несчастье порой делает нас совсем мягкими. Это так словно тебя избили, и ты стал подушкой. Очень мило.

Вокруг шумели самолеты, где-то вдалеке виднелись деревья. Запах обволакивал меня с каждым новым шагом, и я не могла удержать себя от постоянных оглядок. Просто казалось, что он рядом. Что он здесь. Прямо за моим плечом.

***

Мы приехали в наше общежитие. Самый центр Парижа. Первый округ. Чтобы дойти до Лувра понадобится не больше пяти минут. Пятиэтажное бежеватое здание с красивой лепниной на нем. Большие окна и невысокий черный железный забор, за которым, прямо перед входом было посажено несколько деревьев.

Наша группа втащила свои чемоданы в просторный холл. На первом этаже стоял большой камин и несколько диванов. Вся мебель была старой. Местами покацаной. Местами потертой. Запах старых книг и темных углов. Комната не была очень светлой. Зеленые тканевые обои и темно-коричневый деревянный пол. Такие места, как это я видела раньше только в фильмах. Похоже на декорации.

- Вон та дверь ведет на кухню. Там около трех больших столов, думаю поместимся. На втором этаже у нас что-то вроде библиотеки. Там есть компьютеры, кресла, столы и все такое. Остальные три этажа жилые помещения, - говорил наш учитель Павел, - у каждого будет своя комната.

Павел был невысокого роста, мужчина с большими глазами и короткими русыми волосами. Он всегда выглядел очень серьезным, но при этом ему нравилось шутить. Забавно было наблюдать, как из каменного лица раздаются колкости. Это придавало его юмору немного странный оттенок.

Подождав пока толпа студентов буквально взлетит на второй этаж с желанием найти себе комнату получше и побольше, я неспешно поднялась по лестнице. Вадим шел рядом со мной, по-видимому так же не испытывая никакой истерии по поводу своей жил. Площади.

- Хочу, чтобы у нас были соседние комнаты, - равнодушно сказала я.

- Да, вот только боюсь, не получится. Смотри, они уже все разбежались.

И вправду на втором и третьем этаже раздавался звонкий смех. Девушки и парни бегали из одной комнаты в другую, параллельно перекрикиваясь между собой.

- Надо посмотреть на последнем этаже.

Мы поднялись на пятый этаж и обнаружили, что здесь уже не так шумно. Узенькие коридоры с красными обоями и толстый ковролин под ногами. Вадим занял комнату прямо перед лестницей, а я ту что была чуть подальше – в глубине коридора. Пятый этаж был самым маленьким. Всего пять комнат. Оттого мне тут и нравилось.

Мы договорились, что встретимся с Вадимом через полчаса. За моей спиной громко хлопнула тяжелая дверь, и я осталась одна. Одна в темной комнате, которую освещал лишь луч света, падавший из окна. Ноги перестали держать, и я медленно сползла на пол. Кто бы мог подумать, что это так тяжело. Что так тяжело будет мне в этом городе. Руки накрыли мое лицо, и тяжелый вздох вырвался из самых недр груди.

Одно дело быть за тысячи километров от него, и совсем другое быть тут. Я боялась, что теперь среди всех прохожих людей, мои глаза непременно будут искать его. Его томную улыбку, густые черные волосы и длинное пальто, в котором я его помнила в последний раз. Наверное и выглядит сейчас по-другому. Сейчас слишком жарко для того пальто, но… но сколько бы я не пыталась, мое воображение не позволяло представить его в чем-то другом. Для меня он так и остался. Остался тем самым парнем в пальто.

Не знаю, как долго я продержусь без друга. Это было очень легко, до тех пор как я не узнал, что значит настоящий друг.

Стивен Чбоски. “Хорошо быть тихоней

Первой моей мыслью после пробуждения было: «я не дома». В одинокую комнату тоскливо падал свет, и в углу стоял мой тяжелый чемодан. Я раздраженно отключила телефонный будильник, и еще секунду пролежала в кровати, слушая, как мои соседи неспешно ходят по коридору.

Первый день занятий. Я надела любимую серую майку с изображением льва, обтягивающие джинсы и старые белые кеды. Посмотрев на себя в зеркало, я решила собрать волосы в растрепанный пучок и не думать слишком много о своем внешнем виде.

Мне бесконечно приходилось напоминать себе о том, что я приехала сюда учиться. Что у меня нет времени на необоснованные переживания и томные подростковые мысли. Ремешок фотоаппарата как влитой сел на мою шею, и я направилась в ванную.