— Тедо так Тедо, мы ничего против не имеем.

— Согласны, согласны!

— Давайте Нартиашвили!

— Пускай будет Тедо!

— Маркоз лучше!

— Тедо Нартиашвили, Тедо!

— Иосифа!

— Тедо!

— Пусть Нико остается!

— Не надо его! Давайте Тедо!

— А чем плох Маркоз, люди?

— Тедо! Мы хотим Тедо!

— Нико! Нико!

— Посадим председателем Сабу Шашвиашвили! Пусть теперь Шашвиашвили выйдут в начальство. Съели нас живьем эти Балиашвили и Нартиашвили!

— Тедо! Тедо! Давайте голосовать!

— Пусть Нико остается!

— Не хоти-им!

— Давайте нам Тедо!

— Хотим Тедо-о-о!

— Пусть будет Саба!

— Тедо-о!

— Иосифа!

— Сико выберем, Сико!

— Не хоти-им! Голосуйте!

— Давайте голосуйте!

— Голосовать хотим!

— Голосуйте!

— Не голосуйте!

— Голосуйте за Тедо!

— Не надо Тедо-о! Пусть Нико остается!

— Не хоти-им! Не-ет!

— Нико-о!

— Не-ет!

— Аааа!

— Пусть остается!

— Ээээ!

— Оооо!

— УУУУ!

Секретарь райкома закрыл уши ладонями и застыл с нервно-напряженным лицом.

Председательствующий вскочил, стал, размахивая руками, что-то быстро говорить. Он выкатывал глаза, вертелся во все стороны, грозил кулаком, все быстрее и быстрее открывал и закрывал рот, но ничего не было слышно.

Нико поднялся с места, молча, неторопливо прошел по помосту перед президиумом, остановился у трибуны из ящиков, которые тем временем успели поставить на место, и повелительным жестом поднял руку. Шум понемногу затих. Люди замолчали, обрели внимание. Нико окинул медленным взглядом собравшихся и опустил руку.

— Товарищи, Наполеон покорил всю Европу и, однако, ушел… Царь Ираклий унаследовал престол от предков — и все же ушел. Рузвельта избирали в президенты четыре раза, но и он ушел. — Нико поднял голову и вновь скрестил взгляд с односельчанами. — Почему же я должен оказаться исключением? Я не собираюсь висеть у вас на шее — я не золотое ожерелье? Тут выступил Годердзи и сказал: Нико, мол, с колхозом не повенчан. Правильно Годердзи сказал. Свет не клином на мне сошелся. Вон сколько вас собралось. Кроме нескольких растяп и бездельников, я не знаю тут человека, которого нельзя было бы поставить во главе колхоза. Почему непременно должен быть председателем Нико, или Маркоз, или Петр, или Павел? Любого можно выбрать. Только хорошенько подумайте, вникните в дело и тогда называйте кандидатуры… А не так, сплеча. Не думайте, что быть главой колхоза, руководить людьми, вершить такие трудные дела — простая задача. Зачем весь этот галдеж? Подумайте внимательно, спокойно, рассудите без спешки — и тогда назовите, кого хотите иметь председателем.

— Тедо хотим!

— Не понял, что ли, кто нам нужен?

— Тедо выбираем — не дошло еще до тебя?

— Видишь — не хотим больше тебя. Так чего суешься, сиди и молчи.

— Голосуйте, хватит. Голосуйте кандидатуру Тедо.

— Давайте лучше Иосифа, люди!

— Тедо!

— Тедо хотим!

— Пусть теперь будет Саба!

— Тедо!

— Давайте Тедо!

— Голосуйте за Тедо!

Нико смотрел на крикунов молча, сдвинув брови, с сожалением покачивая головой. Колено у него слегка подрагивало.

Наконец шум снова утих.

— Если кто-нибудь думает, что я собираюсь тут защищаться, или подольщаться к вам, или замазывать свои ошибки, то заблуждается. Если кто-нибудь думает, что может меня запугать, то жестоко ошибается. Все вы знаете меня. На войну меня не взяли из-за возраста, но и здесь, в тылу, я не оставался без дела: был командиром истребительного батальона всей предалазанской половины нашего района. Многие из вас состояли в этом батальоне и могут сказать, боязлив я или нет… Лучше послушайте меня. Я, как говорится, за вас, а вы за чертей! Послушайте меня, я все это для вас говорю!

— Ладно, говори, что ты там надумал?

— Только побыстрей, а то и ночь пройдет.

— Кому охота уйти — уходите, я никого не задерживаю. Кому безразличны судьбы родного села — пусть уходит, я привязывать веревками никого не собираюсь. Кому наплевать на будущее колхоза — скатертью дорожка, полы обрывать не стану… Так вот, слушайте! Колхоз — это общее хозяйство, созданное по вашему собственному желанию. И единственно от вашего желания зависит, кто будет вашим председателем. Я не знаю человека, который никогда не допускал бы ошибок. Но ошибаться — одно, признавать ошибки — другое, а исправлять их — третье. Свободен от ошибок только новорожденный, хотя иной раз впоследствии выяснялось, что и он допустил ошибку, появившись на свет. Настоящий, стоящий человек может допускать ошибки, но умеет их и прощать. Только не думайте, что это я о себе говорю, что прошу у вас снисхождения к моим ошибкам. Вы сами допустите большую ошибку, если подумаете так. Нет, это я так, к слову. Для вас говорю и для себя тоже, разумеется, потому что и я в вашем числе, все равно буду я председателем или рядовым членом колхоза… Вот насчет кандидатур… Тут многих называли, и каждый достоин быть председателем. Все они знают дело, знакомы с народом и имеют желание работать. А желание, охота — это очень важно. Знаю я и Иосифа, и Сико, и Сабу, и Годердзи.

— Как это мы забыли про Годердзи, а, в самом деле?

— Скажешь, старый? Управится, сил у него еще хоть куда!

— Погодите, послушаем!

— Все эти люди, кого я назвал, заслуживают того, чтобы их избрали. Но, как я уже сказал, все в вашей воле. Слыхали: глас народа — глас божий… Однако и к мнению райкома надо прислушаться, товарищи. Райком — наш руководящий орган, и мы обязаны с ним считаться. Все, что говорит райком, — для нашего блага. А кроме того, райком нами руководит и может выдвинуть желательную ему кандидатуру. И все же помните, что высший орган колхоза — общее собрание, и оно может принять, а может и отвергнуть любого кандидата. Учитывайте, что райком плохую кандидатуру не предложит. Но главное, не забывайте, что принять или отвергнуть эту кандидатуру зависит от вас. Общее собрание имеет право на это. Глас народа — глас божий… Теперь о Тедо. Рассмотрим эту кандидатуру. Почему предложил ее нам райком? Потому что Тедо старый, опытный работник. В течение ряда лет руководил одним из четырех чалиспирских колхозов. Правда, возраст позволял ему воевать, но он не ушел на фронт, потому что в день объявления войны напоролся ногой на ржавый гвоздь и до самой победы не мог поправиться. Но, товарищи, Тедо все равно был на фронте. Многие помнят те времена — тыл тогда был таким же фронтом, трудовым фронтом. Если бы здесь, в тылу, не было такого напряженного фронта, на настоящем фронте Советская Армия не могла бы победить. Тедо работал сначала на складе, потом, когда почти все мужчины ушли на войну, стал бригадиром. Вы же помните то время — вся тягость работы легла на плечи женщин. А как трудно иметь дело с женщинами, что за морока ими руководить, всякому известно. Попробуй их только заставить молчать! От их крика голова заболит. Человек Тедо работящий, преданный общему делу и, еще в бытность заведующим складом, построил себе простенький домишко в два этажа, комнат на шесть, не больше. Все своими трудами. Когда стал бригадиром, помогал вдове погибшего на войне соседа: виноградник остался у нее большой, не пропадать же ему было зря, ведь засохли бы лозы без хозяина. Тедо сделал доброе дело — обменялся с нею: дал вдове пустой, бесплодный участок, а ее виноградник взял себе. И еще целый год обеспечивал ее всем — едой, питьем…. Ни в чем отказу не было. И двоих ребят, говорят, помог ей воспитать… Потом, когда совсем уже мужчин не осталось, стал Тедо председателем. До тех пор он о такой чести не помышлял… Но председатель он был неплохой. Его старые колхозники хорошо помнят. В колхоз приезжает множество людей — по тому ли, по другому делу. А в Чалиспири гостиницы нет. Тедо принял это во внимание, и как человек предусмотрительный… Не мог же он размещать в своих шести комнатах еще и гостей? Взял да и построил себе новый дом, о двенадцати комнатах, а старый уступил зятю. Черепицей гостиницу крыть неприлично — он сделал железную кровлю. Чем плохо? Правда, кровельное железо и сейчас получить не просто, а в ту пору… Но Тедо достал. Мы строим коммунистическое общество, и одна из наших целей — чтобы у каждого гражданина, у каждого колхозника было хорошее жилище, наилучшая мебель. Кто-то же должен был проявить инициативу, начать? Ну, вот Тедо и начал. Еще в годы Отечественной войны. Начал — и до сих пор не останавливается: тут тебе гараж, тут тебе машина, тут тебе отдельная пекарня, амбар для зерна… Всего я сейчас не стану перечислять, вы устали, вам надо отдохнуть, выспаться. И к тому же эти перечисления только уведут нас от предмета нашего собрания. Да и почему бы Тедо не наживать добра? Правда, из всей семьи работает он один, но человек он хозяйственный, работящий, и сын растет на смену — не парень, а лев, недавно тоже вошел в работу. Ну, вот вкратце и вся биография Тедо, нашего главного кандидата. Думаю, после меня выступят другие, скажут подробнее о его заслугах. Мне кажется, это самый подходящий кандидат, и мы должны посчитаться с выбором и желанием райкома. Впрочем, все в вашей воле. Общее собрание, если только захочет, может не посчитаться не только с рекомендацией райкома, но даже с божьим повелением… В райкоме хорошо знают Тедо как опытного, делового человека. Райком нам не навязывает силой его кандидатуру — нет, просто советует, рекомендует. А вы решайте как знаете, это уж ваше дело. Хотите — близко его не подпускайте. Никто вам слова не посмеет сказать. Вы здесь хозяева. От вас все зависит. Как говорится, глас народа — глас божий…