Тонино тяжело переживает эту историю с дочерью. Был у него вечером. Полечил. Посмотрим, как он будет спать сегодня. Надеюсь, крепко.

Вчера тщетно пытался дозвониться до Ларисы. Очень трудно звонить в Москву — наверное, телефон так и не починен.

Разговаривал с Ларисой. Тяпа еще болен, бедняжка; Y будет еще болен десять дней. Лариса сказала, что сегодня ждет звонка из другого места.

Полечил немного Тонино.

Вечером ужин у Гид. Бахмана. Скучища смертельная. Потом не нравится мне этот Бахман! Еще со времен Венеции 1962 года.

Позвонил Норман и сказал, что Остуни (RAI) настаивал на итальянском актере: (Мастроянни, Тоньяцци). Это, конечно, смешно. Но, как они считают, они в своем праве и будут настаивать и дальше. Посмотрим. Во всяком случае, я еду в Милан для встречи с Трентиньяном. Все это мелочи по сравнению с московскими проблемами и по сравнению с теми неприятностями, которые я пережил в Москве, дожидаясь заключения контракта с RAI.

Говорил с Ларисой. В Москве все плохо: слухи о каком-то моем намерении превратились в официальную версию. Поэтому ее не хотят пускать. Просила для Сурикова дать телекс о немедленном приезде Ларисы в Рим. Y болен. Сегодня она весь день ждала телефона от кого-то, кто может помочь в этой ситуации. Я звонил около 7.30 вечера (по московск. вр[емени]). У Ларисы отвратительное настроение, конечно, но надежды не теряет. Надо поторопить RAI с телексом. Я попросил ее сообщить начальству, когда оно появится, что я не приеду в конце апреля из-за необходимости ездить и встречаться с актерами. Спросил также, влиятельный ли человек, который может помочь. Она сказала, что очень.

В Москве очень плохо. Настроение сразу испортилось. Затылок разболелся. Все, как полагается в таких случаях.

P.S. У Толи Солоницына отнялись ноги. Болезнь добралась до позвоночника.

Существует легенда, что на площади Св. Петра, здесь в Риме, есть в каком-то ее месте невидимые ворота, через которые человек может исчезнуть из этого мира, как исчезли уже многие. Только попасть в невидимый этот проход очень трудно: необходимо то ли стать лицом к ним, то ли находиться еще в каком-то точном положении по отношению к ним, прежде чем войти, — этого я не помню, но легенда эта существует. Норман говорил мне, что он будто бы написал заявку сценария на эту тему. Но кто-то из высокопоставленных католиков, или близкий к ним, сказал, что этот фильм никогда сделан не будет, т. е. тема эта под запретом.

Встречался с послом. Довольно вежливый человек. Глуповатый… Бывалый. Был послом в Норвегии, Англии, заведовал культурным отделом МИДа. Николай Митрофанович. Скучно было и странно как-то. Какой-то абсурд. Сейчас здесь в одном кинотеатре идут по очереди мои картины. Зашел разговор о кино, о зрителях. Об итальянцах и американцах, и я подумал с ощущением стыда о том, что люди приходят в кино и смотрят мои фильмы. Со стыдом, потому что все, что я делал, это не кино, и не надо мои картины смотреть. Их надо переживать вместе со мной, но кто же способен на это. А так — стыдно.

Завещание, в котором Толстой отказывался от права собственности на свои книги, было написано и подписано им в лесу, около Ясной Поляны.

Виделся с Ostuni и Канепари. Они гундели насчет необходимости в фильме использовать итальянских актеров. Я ответил, что итальянских актеров нет. Те, кто кассовые, не годятся, женщин вообще сейчас нет. Неужели будет лучше, если будут итальянцы, которые не соберут никакой публики, чем если бы были, скажем, французы, пользующиеся успехом в Италии. Потом не такая уж это дорогая (1 млрд) картина, чтобы требовать с нас всего. Миллиард она стоила три года назад.

Разговаривали с Тонино, Франко и Донателлой насчет документального фильма. Все согласны. Надо только нам с Тонино придумать что снимать.

Заказал себе очки. (Дорого!)

Деньги «Совинфильм» получит не позже чем через 2 недели. Сегодня De Berti послал телекс в «Совинфильм» по поводу Ларисы.

Валерий Нарымов сказал мне, что ничего по поводу моего награждения «Знаком Почета» не слышал и не читал. Да и мне по телефону Ермаш ничего не говорил. Скорее всего, это сплетни.

Рылся в записных книжках и обнаружил, что я действительно получил деньги за выступление по TV в Швеции (интервью). А в Москве, когда мне на это намекнул Шкаликов, сказал, что никаких денег не получал. Просил (сейчас) Нарымова передать мои извинения по поводу того, что я ввел его в заблуждение.

Летали с Норманом в Милан. Виделись с Ж. Л. Трентиньяном. Он там снимается. Завтра у него последний съемочный день. Обаятельнейший человек этот Трентиньян! Он очень хочет сниматься у меня: потому, что у Тарковского, и потому, что ему нравится роль (я рассказал ему кое-что). Он, кстати, сказал, что не следует особенно доверять агентам актеров. Следует общаться с актерами, т. к. агенты иногда делают свои дела за счет актеров. (Говорили о Fanny Ardant.)

Милан очень красив — добротный, уютный, буржуазный город с удивительными кварталами и внутренними дворами. (Нашел Двор гостиницы, где жил Горчаков.) Видел «Тайную вечерю» Леонардо. Правда, видно плохо: леса — реставрация.

Я под сильным впечатлением от Трентиньяна.

Были с Норманом, Лаурой в Monte San Biagio. Очень красивый городок. Дом очень симпатичный деревенский. Два этажа: подвал, кухня и гостиная и спальня с ванной наверху. Год назад это стоило 5 млн и 5 млн ремонт (все вычистить, покрасить, построить камин и ванну). Погода была очень плохая, особенно вчера. Уехали ночью в Рим. Когда нет дождя, пахнет апельсиновым цветом.

Вчера днем проспал около пяти часов.

Сегодня в Капитолии в рамках «David di Donatello» кроме премий обычных были объявлены несколько имен, в том числе и я, получивших (или получающих: вручение будет 19 июня) золотую медаль министра туризма и зрелищ (наш мин[истр] культуры; т. е. «их»). Я был с Нарымовым и Пахомовым. Что касается премии в Каннах, то я, судя по всему, еду туда (т. к. Вайда не награжден) 15 мая. Хорошо бы чтобы была уже Лариса и чтобы я смог вместе с ней поехать туда получать этот приз.