— Видят ли сигнал на “Николае I”?
Зотов доложил, что на “Николае I” поднят ответ. Мне это показалось странным, и я приказал сигнал держать[335]. На “Донском” сигнал этот был спущен по моему личному приказанию только тогда, когда сигнальщик Зотов доложил, что почти все корабли его спустили».
Сигнал был разобран
«Через месяц после боя, уже в плену, в местечке Ниносима (карантинный пункт, чрез который в Японии пропустились все военнопленные) мне пришлось встретиться с флагманским сигнальным кондуктором с броненосца “Николай I”.
Этот кондуктор в присутствии капитана 2-горанга Ивкова, бывшего старшего офицера броненосца “Сисой Великий”, подтвердил мне, что сигнал о передаче командования на “Николае I” был разобран.
Знает он это потому, что сам со старшим сигнальщиком, находясь на мостике вне боевой рубки, флаги этого сигнала читал и чрез пролет под крышей боевой рубки докладывал о них флаг-капитану и флаг-офицерам, которые находились в рубке.
Он добавил, что если бы он не слыхал вслух прочитанного флаг-офицерами в сигнальных книгах значения этого сигнала, то он вообще не имел бы возможности знать его значение.
Тот же кондуктор показал, что после сигнала с миноносца другой миноносец[336] подходил к борту “Николая I” и голосом передал на “Николай I” приказание Командующего: “Идти во Владивосток”.
Но он не помнит, чему непосредственно следовал поднятый на “Николае I” сигнал: “Броненосцам курс NO 23°”. Прочитанному ли с миноносца сигналу о передаче командования или полученному приказанию следовать во Владивосток с подошедшего к борту “Николая I” миноносца{279}».
А теперь внимание! Говорит Следственная Комиссия
В своем показании Следственной Комиссии бывший контр-адмирал Небогатов, утверждает:
«Извещение о передаче адмиралом Рожественским командования мне я не получил.
Около же 51/2 часов вечера флаг-офицер Сергеев доложил мне, что у нас по борту прошел миноносец, командир которого голосом и семафором передавал следующее: “Адмирал Рожественский приказал вам идти во Владивосток”»{280}.
Прочтя показание капитана 2-го ранга Блохина, мы знаем теперь, что слова Небогатова, что «извещение о передаче адмиралом Рожественским командования он, Небогатов, не получил», являются откровенной ложью.
Сам Небогатов мог и не знать, что он изобличен.
Тем более, что миноносец «Безупречный», продублировавший последний приказ Адмирала, и наверняка продублировавший полностью — и о передаче командования, и о следовании соединенной эскадрой во Владивосток, — погиб в ночь на 15 мая в неравном бою с крейсером «Читосе». После гвардейского броненосца «Император Александр III» «Безупречный» стал вторым кораблем Цусимы, с которого не спасся ни один человек.
Так что Небогатов имел все основания считать, что версию его опровергнуть невозможно. Мертвые не воскреснут.
Но Следственная Комиссия обязана была знать, что бывший контр-адмирал врет. Кстати, оба показания — и Небогатова, и Блохина — помещены в одном и том же выпуске «Документов Следственной Комиссии о Цусимском бое».
Какой же вывод сделала Следственная Комиссия из своего знания?
Вот что написано в «Заключении Следственной Комиссии о Цусимском бое», в разделе. «Передача командования эскадрой»:
«Миноносец “Буйный” прошел с левой стороны от линии броненосцев, между ними и остальной эскадрой, держа сигнал: “Адмирал передает начальство адмиралу Небогатову”.
Сигнал этот, отрепетованный некоторыми крейсерами и транспортами, по показанию контр-адмирала Небогатова, не был понят на броненосце “Николай Г', принявшем с миноносца “Безупречный” только переданное в рупор известие о том, что Командующий эскадрой, раненый, находится на миноносце “Буйный” и что последнее приказание адмирала Рожественского — идти во Владивосток»{281}.
Не был понят — что поделаешь!
И все! Без комментариев! Не был понят — что поделаешь!
Ложь, идущая уже от самой Комиссии, содержится и в словах «некоторыми крейсерами и транспортами». Документы, которыми располагала Комиссия, однозначно говорят о том, что сигнал этот был разобран и отрепетован почти всеми судами эскадры, как о том и свидетельствует капитан 2-го ранга Блохин. Читатель легко может убедиться в этом сам.
То, что эскадра видела и репетовала этот сигнал, подтверждают в своих донесениях о бое лейтенант Петр Павлович Сонцов со «Светланы»{282} и лейтенант Евгений Александрович Максимов 4-й с броненосца «Адмирал Ушаков»{283}.
Однако Следственная Комиссия в своих Заключении и Мнении ни за что считает и показание капитана 2-го ранга Блохина — одного из немногих официально признанных героев Цусимского боя, и донесения офицеров «Светланы» и «Ушакова», однозначно предпочитая таковым показание предателя Небогатова.
Видимо, к донесениям и показаниям о бое офицеров с дравшихся до конца кораблей у Комиссии была стойкая идиосинкразия[337]. А насчет очевидной симпатии к Небогатову — сердцу не прикажешь, да и ворон ворону глаз не выклюет!
Даже свидетельство командира броненосца «Сисой Великий», так любимого Комиссией в иных случаях капитана 1-го ранга М.В. Озерова, вполне совпадающее с донесением Блохина, не помогает.
Поскольку свидетельство Озерова идет вразрез со словами главного и единственного — для всех времен и народов — доверенного лица Комиссии — бывшего адмирала Небогатова, оно не принимается ею — Комиссией — во внимание.
В строе кучи?
Чтобы не утомлять читателя, не будем подробно разоблачать еще одну ложь Небогатова, озвученную им и перешедшую в Заключение и Мнение Следственной Комиссии, что «эскадра была введена в бой в строе кучи». Комиссия, естественно, проигнорировала свидетельские показания, что эскадра встретила врага в строе кильватерной колонны, вот только 3-й отряд оттянул и скучился.
Потому и до «Микаса» своими пушками не дотянулся{284}.
Мифотворчество собственное, комиссионное: 15 кабельтовов?!
Уже к собственному мифотворчеству Комиссии относится и вошедшая в ее Заключение очередная легенда о расстоянии в 15, а не в 8 кабельтовых между нашими двумя колоннами в момент встречи русской и японской эскадр, разоблаченная в показании адмирала Рожественского[338].
Тут Комиссии и Небогатов не указ, так как он неосторожно сказал, что расстояние между колоннами было и вовсе 7 кабельтовов.
Первое же сообщение об этом расстоянии, вошедшее в первое донесение о Цусимском бое июньского выпуска (№6) «Морского сборника» за 1905 год, говорит вообще о 3 кабельтовых, со слов офицеров броненосца «Ослябя», доставленных во Владивосток миноносцем «Бравый» и не успевших пройти обработку ни рапортами адмирала Того, ни иную какую. При перепечатке этого донесения в выпуске 3 «Документов о бое» 3 кабельтова были заменены на 8.
