И сразу начинается нажим на голову русской эскадры, ее загибание, пригибание, так и тянет сказать — ее опускание, на юг. Как в потенциальную яму, из которой нет возврата. И пригибают нашу эскадру легко и красиво — «все увеличивая скорость», а «стрельба (японская. — Б.Г.) становится все лучше и лучше».

И это еще когда эскадру ведет «Суворов» и команды отдает адмирал Рожественский! Непонятно вот только, как такая эскадра могла вообще продержаться до 7 часов вечера, да еще умудрилась пройти на север своим 9-узловым ходом хотя бы и 20 миль. Курсом NO 23°.

График схемы 8 однозначно показывает, что такого просто не могло быть!

Ну а если говорить всерьез, то читатель, наверное, и сам уже понял, что построить внятную схему завязки и первой фазы Цусимского боя, самой важной для оценки именно флотоводческого таланта командующих обеих эскадр, опираясь на правдивый японский источник, физически невозможно.

Важность же именно этой первой фазы сражения в Японском море определяется тем, что, как говорит английский военно-морской историк Джон Вествуд: «Исход двухдневной баталии определен был в течение первого часа. Следовательно, особое значение приобретают маневры, открывшие битву. Маневры эти с обеих сторон были необычны…»^{439},[422]

А потому постараемся посильно восстановить правду об этих маневрах.

Графическая реконструкция

Курс каждому свой?

Казалось бы, какие проблемы? У нас есть поминутный расклад движения 2-й эскадры с 13 часов 20 минут, когда «Суворов» склонился немного влево и ходом 11¹/₄ узла повел 1-й отряд в голову эскадры, до 14 часов 25 минут, когда положение противоборствующих эскадр согласно рапорту Адмирала было следующим:

«Русская — в строе кильватера — имела курс норд-ост 45°, ход — 9 узлов, промежутки между судами в головном отряде — два кабельтова, во 2-м и в 3-м — несколько большие.

Японская — также в строе кильватера, имела курс ост, ход — 16 узлов, промежутки — два кабельтова.

Головной японский броненосец “Миказа” был при этом румбах в семи впереди левого траверза “Суворова” и в расстоянии от последнего 26 кабельтовов»[423].

Затем в рапорте адмирала Рожественского говорится, что почти сразу вслед за указанным моментом на «Суворове» перестала действовать связь штурвалов боевой рубки и центрального поста с рулевым механизмом, и порван был телеграф к левой судовой машине. Только вслед за этим последовал выход «Суворова» вправо от курса эскадры сначала на ост, потом зюйд-ост и зюйд.

Вначале за ним последовала и эскадра, пока заступивший место флагмана гвардейский броненосец «Александр III» не разобрался в обстановке и, повторяя слова «Сражения в Японском море», «вдруг [не] поверну л влево и стремительно повел за собою прочие суда, казалось, прямо в середину нашего строя».

Следовательно, для восстановления истинного маневрирования эскадр в начале боя у нас есть начальная точка — 13 часов 49 минут, когда вставший во главе кильватерной колонны броненосных отрядов русской эскадры «Суворов» открыл огонь по врагу, который «был немедленно принят теми из задних мателотов нашей линии, которые не стремились уклоняться от боя»[424].

«Первый выстрел “Суворова” был сделан с расстояния в 32 кабельтова, когда “Микаса” был менее румба впереди левого траверза “Суворова”»[425].

Напомним, что «первый русский снаряд упал всего в 22 ярдах[426] за кормой “Микаса” — меньше, чем ширина броненосца». Так что расстояние в 32 кб до «Микаса» проверено пристрелкой и косвенно подтверждено противником.

Далее, у нас есть неоспариваемые никем, кроме разве что авторов «Сражения в Японском море», данные о первых 10–11 минутах боя: от 13:49 до 13:59–14:00, когда «Суворов» и возглавляемая им эскадра шли курсом NO 23°.

Мы знаем также о повороте «Суворова» на два румба влево на чистый норд в 13:59–14:00 и о следовании его этим курсом до 14:05, когда последовал поворот вправо на четыре румба на курс NO 45°, которым и шла эскадра, по крайней мере, до 14 часов 25 минут.

Так чего проще! Есть курсы японской эскадры из авторитетнейшего «Сражения в Японском море» — уж свои-то курсы они должны достоверно знать! Все вахтенные журналы налицо! Есть курсы русской эскадры из рапортов адмирала Рожественского. Соединить их, исправив возможные шероховатости.

Первоначально автор именно так и поступил. И вот что из этого вышло (схема 9).

Допустим, что маневрирование русской эскадры, изображенное на схеме 9, соответствует истинному, в чем, на наш взгляд, нет оснований сомневаться, а до 14:00 оно и вовсе никем не подвергается сомнению. Пусть столь же истинно маневрирование японское.

Тогда, как легко видеть из той же схемы, бой в 14 часов 07 минут, сохрани «Суворов» еще две минуты курс норд, грозил перейти в абордажную схватку. Если считать ход 1-го и 2-го боевых отрядов Того после 14:05 равным 15 узлам, то при 9-узловом ходе 2-й эскадры ее флагман в два часа ноль семь минут пополудни аккуратно рассек бы своим тараном свежеотремонтированный броненосец «Асахи». Возможно, в районе любимого кресла каперанга Пэкинхэма.

Абордажем закончилось бы дело и в том случае, если бы «Князь Суворов» честно повернул в 14:05 на курс NO 45°. В этом случае таранить пришлось бы уже броненосный крейсер «Ниссин». Оно, может быть, и к лучшему, поскольку все-таки полегче «Асахи», да и броня потоньше.

Как первое, так и второе было бы славно, но источниками, увы, никак не зафиксировано. Напротив. Все источники, называя иногда достаточно произвольно углы и курсы, едины в одном: бой с 13:49 до 14:25 шел на примерно параллельных курсах и дистанциях — 25–30 кб.

Следовательно, механическое соединение данных рапортов адмирала Рожественского с японскими данными, представленными в «Сражении», не представляется возможным.

Удивительным образом целое столетие на это не обращали внимание.

Большинство авторов, ничтоже сумняшеся, размещало флагманы русской и японской эскадр в 13:49 согласно «Сражению», не слишком заботясь об их дальнейшем пути на карте. Зачем? Ведь результат боя известен.

Доверяющие показаниям адмирала Рожественского размещали «Суворов» и «Микаса» в 13:49 как на схеме 9 и благоразумно предоставляли их собственной судьбе.

Теперь, после всей проведенной нами работы, ясно одно. Если верны показания адмирала Рожественского, то хрестоматийные курсы японской эскадры в первые минуты боя: эти NO 67°, SO 79°, NO 73° — не соответствуют действительности.

Или во всяком случае к ним добавляются и иные курсы, скрытые по сей день от взоров мировой военно-морской, генерально-штабной и, уж тем более, гражданской общественности.

Все-таки, что ни говорите — Клио дама с юмором!

Самый известный морской бой мировой истории, десятки, если не сотни, квалифицированных свидетелей со всех сторон, а изобразить сколько-нибудь непротиворечивую картину встречи двух эскадр в 13 часов 49 минут 14 мая 1905 года и последующего их взаимодействия в течение первого получаса не представляется, по-видимому, возможным.