Глава 2.
На заре хазарской истории
Первые сведения о хазарах
Вся эта история вызывает целых два принципиальных возражения. Главное из них в том, что хазар в этом регионе, да и где бы то ни было, во времена правления воинственного армянского царя Валарша еще существовать не могло. Конечно, Хоренаци мог употребить анахронизм, но тут возникает вторая проблема: ведь он тоже жил достаточно давно, в V веке, и остается совершенно непонятным, откуда древний историк знал о самом факте существования хазар, равно как и о том, что они обитают к северу от ворот Чора, — сегодня считается, что они появились там (или, во всяком случае, дали знать о себе) не раньше начала VI века. Некоторые историки Нового времени пытались сдвинуть даты жизни самого Хоренаци до IX века, но их попытки не вызвали поддержки в научном мире. После чего ученые, отчаявшись, назвали свои сомнения на этот счет «проблемой Хоренаци», каковая и существует до сегодняшнего дня{46}.
«Проблема Хоренаци» — это особый вопрос. Вообще же такого рода анахронизмы, только употребленные более поздними авторами, которые уже могли знать о хазарах, нередки в армянской и арабской литературе, причем некоторые раннесредневековые писатели приводят совершенно фантастические сведения, например называя хазар современниками Александра Македонского{47}.
Первым достоверным текстом, в котором упоминаются хазары, считается хроника, написанная анонимным сирийцем, который пересказал не дошедшую до нас «Историю» Захарии Митиленского (Ритора). Захария умер между 536 и 553 годом, а его сирийский последователь работал немногим позже: в середине VI века{48}. В это время хазары еще не успели выйти на широкую историческую арену, и сирийский компилятор перечисляет их в списке тринадцати народов, «живущих в палатках» за Каспийскими воротами (Дербент).
«За воротами живут бургары, со (своим) языком, народ языческий и варварский, у них есть города, и аланы, у них пять городов. Из пределов Даду (Дагестан. — Авт.) живут в горах, у них есть крепости. Ауангур, народ, живущий в палатках, аугар, сабир. бургар, куртаргар, авар, хазар, дирмар, сирургур, баграсик, кулас, абдел, ефталит, эти тринадцать народов, живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием».
Надо сказать, что к тексту анонимного сирийца стоит относиться с некоторой осторожностью, потому что, перечислив народы, «живущие в палатках», автор без тени сомнения пишет: «Вглубь от них (живет) народ амазраты (карлики. — Авт.) и люди-псы, на запад и на север от них (живут) амазонки (amazonides), женщины с одной грудью, они живут сами по себе и воюют с оружием и на конях… Соседний с ними народ ерос, мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей. Дальше на восток, у северных краев, есть еще три черных народа»{49}.
В том, что касается хазар, сомневаться в достоверности сирийского источника нет оснований, но сообщаемые им сведения уж очень скудны, с его слов непонятно даже, где именно жили хазары, — ведь перечисленные им народы обитали от Северного Кавказа до Средней Азии включительно.
Ко второй половине VI века ситуация меняется: раннесредневековые хронисты, описывая события этого времени, упоминают хазар, причем приводят немало подробностей из их жизни. Некоторые из этих сообщений считаются анахронизмами, по поводу других идут споры, но игнорировать их уже сложно. Хазары в это время обитали, по-видимому, на территории нынешнего Дагестана, входившей в состав огромного Тюркского (а позднее — Западно-Тюркского) каганата. Сохранились многочисленные сообщения о том, что хазары совершали набеги на земли, которые находились в вассальной зависимости от Персии (например, Армению и Кавказскую Албанию){50}.
Кроме того, в документах часто упоминается племя баланджар — этим словом могли называть хазар{51}, которые позднее действительно имели, по сообщению арабского историка и географа X века аль-Масуди, столицу в городе Баланджаре (Беленджере) к северу от Дербента{52}.
Мусульманский историк IX–X веков ат-Табари, описывая правление персидского царя Хосроя (Хосрова) I Ануширвана (правил в 531–579 годах), пишет о том, как «народ абхазов, народ банджар, народ баланджар и народ алланов объединились для вторжения в страну Хосроя Ануширвана и выступили в Армению, чтобы подвергнуть ее население грабежу».
Персы отразили нападение и уничтожили вражескую армию, сохранив жизнь лишь 10000 пленным, которых расселили «в Азербайджане и прилегающих областях»{53}.
Ат-Табари сообщает о назначении начальника войска «Азербайджана и прилегающих областей, то есть страны хазар»{54}. Историк упоминает несколько выступлений баланджар и собственно хазар против Хосроя (в том числе под предводительством тюркского Истеми-кагана, которого арабские историки называли Синджибу).
По сообщению ат-Табари, «Хосрой постоянно одерживал победы, и все народы боялись его; к его двору прибывало множество посольств от них: от турок, китайцев, хазар и подобных им народов»{55}. Тем не менее персидский царь позаботился о том, чтобы снабдить свой северный форпост Дербент мощнейшими оборонительными сооружениями, направленными против народов Тюркского каганата, и прежде всего против своих ближайших соседей-хазар. Укрепления, перегораживающие проход между горами и Каспийским морем, возводились и раньше, но основная часть Дербентского оборонительного комплекса была построена именно в правление Хосроя I{56}.
Предысторию его строительства рассказал Кудама аль-Басри — чиновник багдадских халифов, живший в первой половине X века и оставивший книгу «Китаб-ал-Харадж», буквально — «Книгу земельного налога»{57}. Автор сообщает, что Хосрой Ануширван, «боясь набегов Хазар, написал царю их, прося у него мира, дружбы и заключения оборонительного союза, и посватался за его дочь, чтобы скрепить этим дружбу с царем Хазар». Брак был заключен, после чего хитрый Ануширван «выказал сильное желание еще большего родства с Хазарцем» и выдал за него девицу, которую обманно назвал своей дочерью. Доверчивый «Хазарец» не только женился, но и принял новоявленного родственника, Ануширвана, как дорогого гостя в своем лагере. «…Пировали они несколько дней и сдружились между собой, выказывая взаимно нежность и чествуя один другого», но «взаимная нежность» не помешала Ануширвану организовать несколько поджогов хазарского лагеря. Перс признал, что поджоги были совершены его друзьями и извинился за них. «Хазарский царь принял извинение и успокоился». Но Ануширван продолжал тайную деятельность. Теперь он приказал поджечь собственный лагерь и обвинил в этом хазар.
«Наутро Ануширван стал громко выражать Хазарцу свое неудовольствие и заявил ему: “Твои люди чуть было не разнесли и не разрушили мой лагерь. Ты подозревал меня, а теперь я, в свою очередь, имею право подозревать тебя”. Тут Хазарец поклялся ему, что ничего он не ведает о случившемся. Ануширван сказал ему: “О брат мой! Как видишь, твое и мое войско не одобряет нашего мира, так как он является помехой их походам и набегам, которые прежде мы предпринимали друг на друга. Я опасаюсь, как бы они не произвели мятежа, который разрознит сердца наши после нашей искренней и чистой любви, так что мы обратимся к прежней вражде после заключения родства и дружбы; было бы справедливо, если бы ты разрешил мне построить между тобой и мной стену. Мы сделаем в ней ворота, и ни один человек не войдет к нам от тебя вопреки нашему желанию”».
