Все это наводит на мысли, что иудаизм в Хазарии был религией правящей верхушки, но не государственной религией в полном смысле этого слова: иудеи не имели никаких преимуществ перед теми, кто исповедовал любую другую веру. Да и количество иудеев в каганате было, судя по всему, не слишком велико.

Археологи почти не нашли свидетельств пребывания иудеев в Хазарском каганате. Имеющиеся находки настолько малочисленны, что не дают оснований даже для тех скромных выводов, которые можно сделать, прочитав арабских авторов, писавших об иудаизме в Хазарии. Все эти предметы могли бы быть оставлены немногими заезжими купцами, а не жителями страны, в которой иудаизм считается одной из ведущих религий.

С другой стороны, иудаизм — религия достаточно лаконичная в материальном плане, иудеи не злоупотребляют религиозной символикой. Во всем мире большая часть самых значимых археологических находок (для некоторых культур — подавляющая часть) происходит из погребений. Но евреи издавна хоронили своих покойников без погребального инвентаря, сняв с них все украшения и завернув их в саваны.

Древних израильтян хоронили в склепах — естественных или искусственных пещерах за городом. Тела укладывали на каменные выступы, вырубленные вдоль стен погребальной камеры, или на пол. Потом истлевшие кости собирали и переносили в боковую камеру или помещали в специальный сосуд-оссуарий. А освободившееся место использовали для следующего покойника… Но по мере того как евреи расселялись по миру, похоронный обряд менялся, и уже в раннем Средневековье иудеи обычно хоронили своих мертвецов в обычных грунтовых могилах.

Они укладывали покойных на спину, с руками, вытянутыми вдоль туловища, обычно — ногами в сторону Иерусалима, но в некоторых общинах — наоборот, головой к нему. Простой деревянный гроб не должен был иметь никаких металлических или иных накладок и украшений, даже ручек. На дне его обязательно отсутствовала одна доска или было сделано отверстие для контакта с землей^{439}. Иногда вместо гроба могли использовать деревянные носилки. Но и от того и от другого за тысячу лет мало что остается… Поэтому уверенно объявить какое бы то ни было раннесредневековое погребение иудейским практически невозможно. В принципе любое безынвентарное погребение (если только оно не совершено рядом с погребениями других конфессий и если покойник лежит на спине с вытянутыми руками) может быть иудейским, но может и не быть… Мусульманские погребения (например, ордынские), найденные археологами в степях Юго-восточной Европы, выглядят примерно так же.

В этой ситуации археологам могли бы помочь каменные надгробные плиты — они во все времена были очень приняты у иудеев. На этих плитах часто были высечены религиозные символы и предметы культа, например менора (семисвечник), шофар (культовый музыкальный инструмент), лулав (нераскрытый пальмовый побег), свиток Торы, плод этрога или граната, нож для обряда обрезания… Популярны были эпитафии, причем не только на иврите или на арамейском языке, но и на греческом или латыни. Отметим, кстати, что шестиконечная «звезда Давида» стала появляться на еврейских надгробиях лишь в XIX веке, древние памятники ее не знали…^{440} Но надгробные плиты с иудейской символикой, найденные на территории Хазарии, как правило, относятся к более раннему времени.

На всю степную и лесостепную зону найдена только одна такая плита. Это, конечно, не значит, что их здесь не было, — за тысячу лет древние кладбища могли быть разрушены, застроены, распаханы… А плиты — использованы для строительства, разбиты или выброшены. Единственная находка сделана в 2005 году в дельте Дона, в поселении, получившем название «Переволочный Ерик». На плите из светло-серого кварцита высечены две строки еврейского текста и две большие красивые меноры. Рядом с одной из них виден еще один небольшой светильник, изображенный гораздо более условно. С одной стороны от ножки у него три ветви, как у меноры, а с другой — четыре, как у хануккии. Рядом с плитой были найдены кувшины, по которым археологи определили дату находки: вторая половина X — начало XI века^{441}.

Но датировка эта вызывает некоторые сомнения. В крохотном поселении, затерянном среди болот и камышей дельты, еврейскому купцу делать, пожалуй, было нечего. А вот в крупном античном городе Танаисе, расположенном через Дон, в нескольких километрах к северу, купцов было много. Встречались среди них и евреи, по крайней мере, амфоры с еврейскими именами в Танаисе найдены. Проблема заключается в том, что Танаис в III веке н.э. был разрушен. Потом на развалинах снова возродилась жизнь, и в хазарское время, примерно с конца VII по середину VIII века^{442}, здесь существовало небольшое поселение, но крупных торговых операций его жители уже не вели, и трудно представить, чтобы в нем жил и умер богатый еврейский купец. А к X веку в Танаисе уже никто не только не торговал, но и не обитал; камни, из которых был построен город, понемногу растаскивали для своих нужд все окрестные жители вплоть до XX века включительно. Можно предположить, что надгробная плита была водружена над могилой еврейского купца в окрестностях Танаиса в первые века н.э. — во времена, когда здесь действительно процветала международная торговля. А несколькими веками позднее обработанный и «орнаментированный» камень был перевезен в крохотное поселение и использован в каких-то хозяйственных целях.

Вообще в степи и лесостепи практически нет погребений хазарского времени, которые археологи с уверенностью могли бы счесть иудейскими^{443}. Хотя кое-какие находки, связанные с иудаизмом, есть.

В Волгоградской области, в Царевском могильнике, в погребении женщины, умершей во второй половине IX — начале X века, археологи обнаружили металлическое зеркало, на обратной стороне которого отчеканен рисунок, который пытались интерпретировать как иудейский. Здесь изображен всадник на коне, а перед ним — нечто напоминающее деревце или куст: тоненький ствол, от которого отходит несколько ветвей. Высказывалось мнение, что это — схематически изображенный ритуальный светильник хануккия (в отличие от меноры, он имеет восемь одинаковых свечей и еще одну, большую, в центре)^{444}. Но с точки зрения авторов настоящей книги, надо иметь очень раскованное воображение, чтобы в абсолютно несимметричном ветвящемся растении усмотреть строгую структуру хануккии. Впрочем, даже если это зеркало и символизировало собой праздник обновления Храма, признать его владелицу иудейкой невозможно: тогда никакие предметы не должны были бы сопровождать ее в последнее путешествие. А с этой женщиной были похоронены несколько мелких вещей (в том числе нож), кроме того, ей принесли в жертву собаку.

В Мариуполе, в погребении, совершенном не раньше конца VIII века, был среди прочих вещей найден керамический горшок, на котором начертаны символы двух религий сразу: крест и менора. Но менора эта настолько кривая и условная, как будто ее рисовал маленький ребенок. Трудно представить, что гончар осмысленно нанес эти линии на глину в попытке изобразить семисвечник. В лучшем случае неумелый художник по памяти начертил виденный когда-то символ, смысла которого он не понял^{445}.

В одной из катакомб Дмитриевского могильника в Белгородской области был найден бронзовый перстень с плоским щитком. Могильник этот — типично салтовский, и перстни такие были популярны у салтовцев; странно одно: на щитке изображена менора. Причем на этот раз никаких сомнений по ее поводу быть не может: рисунок четкий, красивый и совершенно однозначный. Археологи установили, что перстень был местного производства, и, значит, примерно в IX веке кто-то, живший в этих краях, хотел иметь предметы, украшенные иудейской символикой, а кто-то готов был их выпускать^{446}. Впрочем, для кого бы ни был изготовлен перстень, его последний владелец вряд ли был иудеем, потому что эта религия, как мы уже не раз говорили, предписывает снимать украшения с покойников.