Хасдай ибн Шапрут был советником, переводчиком, министром финансов и врачом при дворе кордовских халифов Абд-ар-Рахмана III (912–961) и его сына ал-Хакима II (961–976). Оба правителя были людьми очень образованными, покровительствовали наукам, при них Кордова переживает культурный расцвет. Здесь находился знаменитый университет, где изучали произведения не только арабских, но и античных авторов. Библиотека халифов насчитывала более 400000 томов — посланцы кордовских правителей собирали для нее книги по всему миру.
После захвата Пиренейского полуострова арабами в начале VIII века иудеи пользовались там полной свободой вероисповедания и могли занимать государственные должности. Поэтому энциклопедически образованный Хасдай ибн Шапрут играл при дворе Абд-ар-Рахмана III (а позднее и при дворе его сына) очень значимую роль. Сам Хасдай писал о своем повелителе: «Когда цари земли услыхали о величии и могуществе его, они стали подносить ему приношения и искать его расположения посредством даров и драгоценностей… Чрез меня приходят дары их и чрез меня (же) выходит вознаграждение за них». Сообщал Хасдай и о многочисленных иноземных купцах, прибывающих в Кордову: «Все их торговые сношения и все их дела идут не иначе, как чрез меня и по моему слову».
Но, служа арабским владыкам и управляя их огромными богатствами, Хасдай не забывал о своих единоверцах: «Этих всех посланцев, приносящих дары, я всегда спрашивал о наших братьях, израильтянах, остатке диаспоры, не слышали ли они чего-либо об освобождении оставшихся, которые погибают в рабстве и не находят (себе) покоя». Сановнику довелось слышать об Эльдаде га-Дани, который побывал в Испании за несколько поколений до него. Возможно, дошли до него и рассказы авантюриста о хазарском государстве, находившемся под властью евреев. Хасдай называет Эльдада «иудеем, умным в речах», но к сообщению его он, видимо, отнесся скептически, потому что, когда купцы, пришедшие из Хорасана, сообщили любознательному сановнику, «что существует царство у иудеев, называющихся именем ал-Хазар», тот не поверил рассказчикам. Но когда в Кордову прибыли послы из «Кустантинии» (Константинополя), он все-таки решил расспросить их о загадочном царстве и выяснил, что купцы сказали правду.
Византийцы поведали, что между Константинополем и ал-Хазар «15 дней пути по морю», что на суше между ними «находится много народов» и что хазары «обладают (военной) силой и могуществом, полчищами и войсками, которые выступают (на войну) по временам». Рассказали послы и о дипломатических связях между Византией и Хазарией: «…Они с нами в дружбе и у нас почитаются… между нами и ими (постоянный) обмен посольствами и дарами». Выяснилось, что две державы ведут активную торговлю, что хазары привозят в Византию «рыбу и кожу и всякого рода товары». Правит же в Хазарии царь по имени Иосиф.
К этому царю Иосифу Хасдай ибн Шапрут и решил обратиться с письмом. Произошло это, как пишет сам Хасдай, в правление Абд-ар-Рахмана, причем халиф к этому времени уже успел объединить под своей властью почти всю Испанию и стать могущественным и влиятельным государем. Значит, Хасдай написал письмо Иосифу в середине X века, но не позже 961 года (год смерти Абд-ар-Рахмана).
Любознательный кордовец задал своему венценосному адресату множество вопросов по истории, географии, экономике и политической жизни Хазарии. Он интересовался порядком наследования царской власти, протяженностью страны, ее укрепленными и неукрепленными городами, количеством собираемой дани, численностью войска… Последний вопрос, вероятно, считался не вполне корректным, и дипломатичный Хасдай счел нужным объясниться по этому поводу: «Пусть не гневается (на меня) мой господин за то, что я спрашиваю (его) о числе полчищ его. Господь да прибавит к ним в тысячу раз большее число таких, как они, и благословит их, и пусть господин мой, царь, сам увидит это! Я спрашиваю об этом только, чтобы ликовать вследствие многочисленности святого народа».
Хасдай интересовался, с какими странами граничит Хазария и с кем она воюет. Он спрашивал о языке, на котором говорят жители, о судопроизводстве, о ведущих в страну торговых путях, и даже о проблемах орошения в Хазарии. Интересовали Хасдая и списки царей Хазарии со сроками их правления.
Особо волновали кордовского сановника вопросы, связанные с иудаизмом. Он спрашивает царя, когда появились в его землях первые израильтяне и «есть ли среди близких к нему прибрежных стран такие, которые приняли иудейскую веру». Он интересуется, воюют ли хазары по субботам. Спрашивает он и о том, нет ли у хазарских иудеев каких-либо указаний «касательно подсчета (времени) “конца чудес”, которого мы ждем вот уже столько лет, переходя от пленения к пленению и от изгнания к изгнанию» — то есть о времени завершения испытаний еврейского народа.
Хасдай объясняет Иосифу, что известие об иудейском царстве вселило надежду во множество его соотечественников, которые, пребывая в изгнании, вынуждены каждый день выслушивать попреки: «…У каждого народа есть (свое) царство, а о вас не вспоминают на земле». Кордовец пишет: «Когда они услыхали о моем господине, царе, о мощи его царства и множестве его войск, они пришли в изумление. Чрез это мы подняли голову, наш дух ожил и наши руки окрепли. Царство моего господина стало для нас (оправданием), чтобы раскрывать (смело) уста».
Все это дало кордовскому сановнику смелость обратиться к царю Иосифу с письмом: «Испытующий сердца и исследующий помыслы знает, что я сделал это не ради славы, а чтобы (только) разыскать и узнать истину, (а именно) существует ли (где-либо) место, где имеется светоч и царство у израильской диаспоры, и где не господствуют над ними и не управляют ими».
Хасдай написал первое письмо (текст которого не сохранился, но которое, вероятно, содержало те же самые вопросы, что и дошедшее до нас второе) и направил в Хазарию своего посланца. Тому надлежало ехать через Константинополь и передать византийскому императору подарки и рекомендательное письмо от кордовского сановника. Император и письмо и подарки принял, оказал посланцу почет и продержал его у себя около шести месяцев, а потом объявил, что путь в Хазарию закрыт, потому что «народы, живущие между нами, в раздоре друг с другом» и «море бурно, и переправиться чрез него можно только в известное время».
Когда Хасдай узнал о провале своего предприятия, он «был так огорчен, что готов был умереть». Тогда он написал второе письмо, в котором, помимо прочего, подробно изложил проблемы с доставкой первого, и решил отправить его другим путем: через Иерусалим, Месопотамию, Армению и Арран. Но в это время в Кордову явилось «посольство царя Г-б-лим'ов и вместе с ними два человека из израильтян». Кто такие Г-б-лим'ы, доподлинно не известно, вероятно, это было одно из славянских племен — высказывались предположения о хорватах, чехах и поляках. Во всяком случае, сопровождавшие посольство евреи вызвались помочь своему единоверцу. Они сказали:
«…Дай нам твои письма, и мы доставим их царю Г-б-лим'ов, а он, ради оказания тебе почета, пошлет твое письмо к израильтянам, живущим в стране Х-н-г-рин. Точно так же (те) перешлют его в страну Рус и оттуда в (страну) Б-л-гар, пока не придет твое письмо, согласно твоему желанию, в то место, куда ты желаешь»{389}.
Таким образом, письму Хасдая надлежало добираться из Кордовы в Итиль через неведомую страну Г-б-лим'ов, Венгрию, страну Русов и Волжскую Булгарию. Путь этот был не слишком прямым, но, возможно, опытные иудеи-путешественники, прокладывая маршрут, думали не только об его краткости, но и о его безопасности и принимали во внимание политические мотивы.
История написания письма Хасдая и трудности, с которыми пришлось столкнуться при его доставке, в свое время немало удивили авторов настоящей книги. Сегодня в нашем распоряжении имеется корпус текстов, в которых множество раннесредневековых авторов пишет о Хазарии. Трудно представить, что в просвещенной Европе крупный сановник и высокообразованный человек мог не знать об этом государстве, которое к тому времени просуществовало уже более трехсот лет (из них около 150 — под эгидой иудаизма). Столь же трудно представить и то, что доставка письма по столь цивилизованной территории, как средневековая Европа, могла быть настолько сложна. Мы знаем, что большая часть Европы еще со времен Римской империи была покрыта сетью вполне приличных дорог, а плавание по Средиземному, Черному и Азовскому морям от Испании по крайней мере до устья Дона считалось относительно безопасным еще за полторы тысячи лет до Хасдая. Тем не менее Хасдаю ибн Шапруту, конечно, было виднее. Вероятно, сегодня популярность Хазарии у средневековых европейцев представляется нам значительно выше, чем она была на самом деле.
