– Я вас слушаю, Алексей Дмитриевич, – сказал Кутепов. – И Бога ради, давайте без обиняков, раз уж вы у меня в гостях. Может, чаю?

– Благодарю, Александр Павлович, но не до чаю, ей-богу. Дело срочное.

– Воля ваша. Что ж, давайте к делу.

Песочников встретил взгляд Верховного и совершенно лишённым эмоций голосом начал излагать:

– Сегодня, во второй половине дня в Швабии ликвидированы Якир и Егоров. Группа ликвидаторов следов не оставила. Однако во время операции были убиты лорд Моррис и ранен губернатор Бартон. Произошедшее вызвало большой резонанс в Лондоне.

– Так-так, – Кутепов вытащил папиросу из пачки, зажал указательным и средним пальцами мундштук и прикурил. Песочникову и Расщепееву не предложил, зная, что они не курящие. – Полагаю, подробности пока не известны.

– Так точно. Операция разрабатывалась против Егорова, о присутствии Якира известно не было. Группа была вынуждена действовать исходя из обстановки, организовав засаду на конвой губернатора. Один из офицеров-ликвидаторов убит.

Кутепов глубоко затянулся, обдумывая услышанное.

Ситуация сложилась довольно щекотливая. Гибель британцев, особенно лорда, который весьма вероятно являлся представителем влиятельных лондонских кругов, – хуже не придумаешь. Нет, отношений с Лондоном Верховный испортить не опасался, они и так до основания испорчены. Более беспринципного противника ещё поискать надо. Да и не найти. Вся история русско-британских отношений полна со стороны островитян коварства и подлости, начиная со времён Ивана Грозного. Взять хотя бы век прошлый. Инспирированные Лондоном кавказские войны с вайнахами и дагестанцами. Крымская война, обернувшаяся поражением в Таврии, хотя под Архангельском, Владивостоком и на Камчатке бриттов разбили. Последняя русско-турецкая, в которой Лондон не дал России сполна воплотить завоёванные результаты – присоединить Царьград, Босфор и Дарданеллы. Наконец, век нынешний. Помощь Японской Империи путём продажи через Бразилию броненосца "Микаса", по тем временам последнего слова в кораблестроении, спущенного на воду на верфях Виккерса. Гулльский инцидент, спровоцированный Лондоном – союзником Японии, находившимся тогда в откровенно враждебной позиции к Российской Империи. Цель этой провокации – задержка 2-й Тихоокеанской эскадры дабы не допустить выправление Россией своего положения на Дальнем Востоке. Дошло до того, что англичане угрожали разрывом дипломатических отношений. А царское правительство было вынуждено принять все меры, чтобы ликвидировать конфликт, который был для воюющей России столь не выгоден, правительство согласилось даже возместить Англии все убытки и выплачивать пенсии семьям погибщих и раненых моряков британских миноносцев. И это только вершина айсберга. Наконец, коварство в Гражданскую, когда вроде бы союзная Англия тесно сотрудничала с большевиками, а когда ставка на американского гражданина Бронштейна-Троцкого не дала ожидаемого результата, в игру была запущена Польша. Щедро снабжаемая новейшей техникой и финансами. А не тем изношенным старьём, что получил Кутепов весной 1919-го, когда почти половина "Лоханей" – танков МК-V сломались почти сразу или через месяц-другой и для ведения боевых действий были не пригодны. Добавить к этому аэропланы с израсходовавшими ресурс двигателями для армии Юденича, которые так и были брошены из-за невозможности подняться в воздух. Обстрел корабельной артиллерией войсковой группы Бермонда, давление на прибалтов, обернувшееся расшатыванием тылов Северо-западной белой армии. Разгул агентуры (включая комминтерновцев) по всей бывшей империи. Грабежи и мародёрство англичан, французов и американцев на Дальнем Востоке и Сибири, попытка Верховного Совета Антанты навязать Колчаку своего главкома французского генерала Жанена, на что адмирал ответил жёстким отказом со словами: 'это позор для России'. После таких слов Колчаку было отказано в обещанной военной помощи, не называть же союзнической помощью поставки обмундирования и запланированного к утилизации оружия, да и то в несерьёзных масштабах. Потом последняя Кавказская война середины двадцатых и война с Китаем.

Так что, отношения с Англией натянуты до предела, начиная с польской войны. И портить их, казалось бы, дальше некуда. И вот является генерал Песочников и огорошивает ТАКИМ известием! Однако же, за каким чёртом понадобилось нападать на конвой губернатора? Не было иного варианта? А может и не было. Пришла информация, требующая срочной реализации, а способ реализации пришлось изобретать на ходу. Видимо, попросту не имелось другого выхода.

Кутепову подумалось о загородной резиденции швабского губернатора, о которой не единожды читал докладные записки Главразведупра. Доселе в загородном особняке Бартона, по подтверждённым данным, четырежды за последние два года устраивались сборища английских континентальных тузов, представителей влиятельных лондонских фигур и генералитета Британских Оккупационных Сил.

– Резонанс, говорите, – в голосе Верховного явственно чувствовалась усталость от застаревших проблем. – Это у них ещё земля под ногами не горит.

– По косвенным признакам, – сообщил Песочников, – британцы грешат на абвер. Итальянцев и франкистов в расчёт не берут, хотя и не исключают.

– На кой чёрт абверу это сдалось?

– То-то и оно, Александр Павлович. В вотчине Синклера(7) не могут не задаваться тем же вопросом.

– Стало быть, рано или поздно они обвинят нас.

– Стало быть, так.

– Занятно, – грустно улыбнулся Кутепов, выдыхая папиросный дым. – В самом деле занятно. И что они могут предъявить? Кроме голых слов?

– Александр Павлович… Не мне вас убеждать, что в таких делах и доказательств не надобно. Достаточно и подозрений. А уж шумиху раздуть в прессе – дело плёвое.

Кутепов согласно кивнул. И посмотрел на хранящего молчание Расщепеева.

– А вы что думаете, Никита Андреич?

– Думаю, что последуют ответные меры. Попытаются в отместку кокнуть, например, кого-нибудь из наших губернаторов.

– Слово-то какое вы подобрали: "кокнуть", – не одобрил Верховный. Словечко это он напрочь связывал с беззаконием Гражданской и первых послевоенных лет. – Ну, пусть пытаются. Нынче не двадцатые на дворе, границы на надёжном замке.

Он помрачнел. Вдруг вспомнилась первая жена Лидочка, прошедшая с ним через многие лишения Гражданской. И погибшая в двадцать третьем при покушении на него. В то роковое утро погиб и генерал Романовский с шестью охранниками, Кутепов же отделался контузией от взрыва ручной гранаты. До середины двадцатых Россию просто захлестнул разгул диверсий и покушений. Убивали губернаторов и градоначальников, инженеров, профессоров и офицеров (прежде всего морских, которые и так стали малочисленны за последние годы). Порой доходило до войсковых операций по уничтожению диверсантов или уголовных банд. Но Россия сдюжила, Корпус Внутренней Стражи значительно окреп в борьбе и стал одной из сильнейших контрразведок мира. И не беда, что враги всех мастей презрительно называют Россию "Кутепией". Пусть называют. Законность и порядок того стоят. Тем паче, что в самой России "Кутепия" имеет положительный смысл.

– Лондон на это вряд ли пойдёт, – возразил Песочников. – Ибо слишком очевидный шаг.

– Согласен, – сказал Кутепов. – Англичане уже много лет предпочитают более тонкие методы.

– А знаете, господа, – обратился Расщепеев, – а ведь никто из вас ни слова не сказал, что ликвидаторы превысили меру допустимого.

Генерал поджал губы. Верховный раз-другой пыхнул папиросой, спросив:

– Вы, Никита Андреевич, считаете, что превышена мера?

– Не считаю, Алексанлр Павлович, если мы говорим о мере справедливости. А ежели рассматривать ситуацию в рамках двусторонних отношений, то…

Он пожал плечами и закончил:

– То нам это сейчас весьма некстати.

– Ещё как некстати, – согласился Кутепов. – Между тем, Никита Андреич, вы, кажется, совершенно забываете, что мы лет этак семь, поди, как перестали оглядываться на Лондон и Париж. Не стоит и начинать.