Собственно, ради сына несколько лет назад Кутепов построил конюшню, что в трёх верстах от дачи. Купил сперва трёх орловских рысаков и двух дончаков. Когда выбрался однажды на Новгородщину, навестив родные с детства леса и окрестные деревни, по случаю разыскал среди сельских отставников уланского вахмистра Федота Макаровича Калиничева. Мужиком тот оказался деловитым и непоседливым, на три года старше Кутепова, ветеран Великой Войны и Гражданской, правда воевал за красных с девятнадцатого и только в двадцатом вступил в белую армию, потом дрался с поляками в Прибалтике и Белороссии. Предложение стать наставником сыну Калиничев принял с явной охотой. Прикипел он за годы службы к кавалерии, дети давно выросли и обзавелись семьями, жену два года как похоронил, вот и решился. Через полгода Кутепов прикупил ещё двадцать пять лошадок, расширил конюшню и всячески способствовал инициативе Федота Макаровича в привлечении к конному делу мальчишек из ближних деревень. Теперь у отставного вахмистра дел невпроворот, набралось в его клубе целых четыре группы по тридцать пять – сорок мальчишек. Группы эти он называл по привычному: взводами, а не редко и ватагами. Со временем конный клуб получил статус отделения ЮНАРМИИ и жалование Федот Макарович стал получать не от Верховного, а из казны. Построены новые здания: рига для хранения сена и соломы, столовая, баня, корпус управления клуба, столярная мастерская. Оборудовано стрельбище, клуб как-никак юноармейский. В оружейке не только мелкокалиберные винтовки, имеются и драгунские карабины, и три дюжины кавалерийских шашек. Детвора и подростки по настоящему увлечены. Да и какой мальчишка устоит перед оружием? Настоящим, боевым. Жизнь в клубе замирала только летом – в страдную пору, но полностью не прекращалась, мальчишки часто прибегали к "деду Федоту" по вечерам.
Отношения с окрестными селянами у Кутепова сложились своеобразные. Как-то очень быстро клуб стал неким местом для смотрин. Девицы на выданье частенько приходили стайками поглядеть кто из парней чего стоит. А те, видя такое дело, лихачили, за что нередко получали от Макарыча нахлобучки вперемешку с лёгким матерком. Часто приходят и взрослые: на сыновей посмотреть да поболеть за своих, когда вахмистр соревнования между взводами устраивает. Если во время визитов на дачу случались совпадения, приходил и Кутепов, сын-то в первом взводе, поди, обидится если не заглянуть. И как Павлик всё успевает? Глаша с детьми далеко не каждую неделю на дачу выбираются. Сын же, после занятий в гимназии, на выходные сюда приезжает неизменно. Александра Павловича деревенские не сторонились, не смотря на постоянное присутствие стражников в штатском, а то и в мундирах Корпуса Внутренней Стражи. Народ тут простой, этикетами высшего общества не избалован. И поспорить, порой даже жарко поспорить Александру Павловичу с селянами доводилось, бывало, и выпивали вместе по чарке-другой после соревнований.
Однако был один штришок, что Кутепов находил несколько странным. Редко, но случались от крестьян просьбы, раз уж в соседях завёлся сам правитель России. Напрямую обращаться они отчего-то не желали. За исключением, пожалуй, единственного случая, когда заявился кузнец Митрофаныч – отец одного из мальчишек. Пришёл просить прощения за отпрыска, что фингал Пашке поставил. С извинениями для Митрофаныча вышло непредсказуемо, не ожидал он, что Александр Павлович посмеётся и всё. Драки для мальчишек дело естественное и полезное и, мол, нечего пустяками время отнимать. С тем и ушёл враз повеселевший кузнец.
Но чаще селянам почему-то проще через Калиничева обращаться, поскольку тот вхож на дачу. Да и просьбы как правило не личные. Как например, о мосте, что стоял на самой меже между деревнями. Отремонтировать мост на сельских сходах мужики желали непременно за счёт соседей. Потом договорились в складчину, но отчего-то не поровну. В каждой деревне "справедливо" считали, что большую часть материалов должны собрать соседи. В конце концов, к Федоту Макаровичу явилась делегация, а тот поведал это дело приехавшему на выходные Кутепову. Ситуация Александра Павловича изрядно развеселила. Масштабом проблемы. Одно дело строительством городов да ГОКов заниматься и совсем другое дело нисходить до проблемы уровня волостного головы. Тем не менее, пригласил на чашку чая старост. Те пришли. Друг на друга злые, чуть ли не молнии глазами бросают. Шапок, конечно, не заламывали и спин не гнули, но слова подбирали осторожно. Разговор затянулся на час, напоследок Верховный обязал их отремонтировать мост суммами поровну и через две недели, аккурат к весенней распутице, предмет спора получил новую жизнь.
– У! Как смотрит, – нарушил молчание Расщепеев. – Словно всё понимает.
Кутепов встряхнулся и проследил взгляд статского советника.
Почувствовав внимание людей, на половичке зашевелил ушами Хитрун – трёхгодовалый лис, подобранный ещё малышом и с тех пор прижившийся на даче. Хитрун жил своей лисьей жизнью, в руки давался только хозяевам, был волен убегать в ближний лес. А этой весной на даче появлялся редко, видимо избрал себе пару и заботится о логове с лисятами. Мясные угощенья он теперь часто не съедал, а уносил с собою.
– С темнотою уйдёт, – Кутепов посмотрел на Хитруна. – Он теперь забегает сюда не часто. Когда я приезжаю. Или Глаша с детьми.
– Неужто чует?
– Непременно чует, я уверен.
Расщепеев улыбнулся, одновременно делая глоток горячего чая. Чем-то отдалённо он был похож на военного министра фельдмаршала Каппеля в молодости. Тот же пробор и тот же овал лица. И глаза будто те же. Не родня ли? Вздор, конечно. Какая там родня, Каппель из обрусевших шведов, родился на Тульщине. А Никита Андреевич Расщепеев родом из Екатеринбурга. В личном деле указаны одни только предки-великороссы. На секретарской службе у Верховного он состоял не многим более года, до этого служил в аналитическом отделе политической разведки МИД. Хватка у него что надо, это Кутепов оценил в первые же дни знакомства. Должность секретаря Верховного правителя за последние годы в пору было приравнять к дореволюционной должности начальника Собственной Его Величества Канцелярии, с одним только отличием – подчинённых у Расщепеева было куда как меньше. Собственно, статскому советнику не хватало пары лет ценза выслуги, чтобы стать в соответствии с должностью статским "генералом".
– Ну-с, Никита Андреевич, – подтолкнул прерванный до этого разговор Кутепов, ставя на блюдце допитую чашку – что там ещё в моё отсутствие в столице намечается?
– Про столицу, пожалуй, мне добавить сверх сказанного нечего. А вот Питер, в некотором смысле, на ушах стоит.
– Дайте-ка угадаю. Наш Упёртый Барон решил совместить посещение большого манежа с монархическим съездом?
– Именно так, Александр Павлович, – согласился Расщепеев, улыбнувшись.
Кутепов тоже улыбнулся. Доподлинно неизвестно с чьей подачи Карла Густава Маннергейма стали величать Упёртым Бароном, но прозвище приклеилось давно и намертво. В Финляндии, которая 28 февраля 1929 года вновь вошла в состав России, но на правах автономии, политические склоки по поводу означенного воссоединения стихли давно. В двадцать девятом большая часть финов поддержала президента Маннергейма, но недовольство сторонников независимости не утихало несколько лет. Однако же утихло. Автономные права Великое Княжество Финляндское начало приобретать ещё при Николае II, а нынче этих прав в Финском генерал-губернаторстве только прибавилось. Не суверенитет, конечно, но и не рядовая провинция. Самоуправление, выход на внешние и внутренние российские рынки, собственная полиция и даже армия, вернувшаяся однако к российскому уставу. Пожалуй, только военно-морская база в Хельсинки(3), где помимо кораблей дислоцируется 5-я отдельная морская пехотная бригада, напоминает о статусе генерал-губернаторства.
В двадцать восьмом Кутепов дважды посещал финский парламент, отвечая на закрытых заседаниях на откровенные вопросы депутатов. Особых трудностей с одобрением намечавшегося воссоединения не возникло, к этому времени пропагандистская машина, запущенная Маннергеймом, смогла сформировать нужное общественное мнение. А когда последовала череда разоблачительных скандалов с рядом высокопоставленных сторонников независимости, механизм воссоединения начал новый виток. Скандалы гремели громкие, по большей части касаемые сотрудничества некоторых политиков с разведками стран Антанты. Доказательства финской контрразведкой были приведены железные, двух сотрудников британского посольства объявили персонами нон грата.
