Почти как в настоящей семье. Но именно почти.

— Тебе не кажется, что мы с тобой будто снимаем один гостиничный номер на двоих? — спросил он ее как-то.

— Мало ли что мне кажется.

— Я так не могу. Я хочу знать о тебе.

— Зачем?

— Иначе у меня ощущение, что ты все еще чужой человек.

— А тебе обязательно сделать меня своей? Мы выяснили, что нам есть о чем поговорить. У нас схожие вкусы. Тебе мало? Зачем тебе моя предыдущая жизнь?

— Я хочу жениться на тебе.

— Мы и так женаты.

— Нет. Ты остаешься гостьей. Позавчера мы ездили на дачу (у Бориса была дача — родительская, как и автомобиль), ты походила, яблочко скушала — и смотрела на все чужими глазами. А ведь это твое может быть.

— Я не дачница, я ненавижу ковыряться в земле.

— А ребенка ты не хочешь от меня? — неожиданно спросил Борис.

— Нет. В этом все и дело. Извини, но по-настоящему я выйду замуж только за того, от кого захочу ребенка. Если тебя это не устраивает, я уйду.

— Нет! — перепугался Борис. — Нет, что ты! И давай не будем больше об этом говорить. Пусть все остается как есть.

— Именно этого я и хочу.

И все оставалось как было.

Но Борис все чаще ловил себя на недовольстве.

Сначала он был счастлив просыпаться по утрам и видеть рядом близкое лицо любимой (так ему казалось) женщины. Чудеса! — думал он. — Всю жизнь жил один и только сейчас понял, что один жить не могу.

Но время шло, и пробуждения стали иными. Он уже начал тосковать по своему постылому одиночеству. Особенно это чувствовалось тогда, когда она оставалась дома и принималась за хозяйственные дела. Каждый раз уходить неудобно, он подключался, чувствуя тягость и неохоту. Они несколько раз ссорились по мелким бытовым причинам, хотя им хватало ума и такта быстро мириться, но это пока, а что будет потом?

Нет, видимо, я и один жить не могу, и с кем-то вместе жить не могу, сделал грустный вывод Борис. И как быть?

Вдобавок он стал вдруг ревновать Лизу. Однажды она пришла очень поздно и от нее пахло вином.

— Извини, конечно, — сказал Борис. — Но если мы живем вместе, я прошу хотя бы уважать мои чувства. Я ждал. Я беспокоился. С кем ты была? Чем ты зарабатываешь вообще? Может, ты проститутка для высокопоставленных особ? Я ничего не знаю о тебе! Что за игра такая дурацкая?

— Отстань, — отмахнулась Лиза.

— Не смей так со мной говорить! — закричал Борис. — Я не посторонний тебе, в конце концов!

— Да? — удивилась Лиза. — Ну, прости. Нет, в самом деле, извини. Не сердись. Я виновата.

И была очень ласкова с ним в тот вечер.

А утром, проснувшись, он не обнаружил Лизу, зато нашел записку на столике у постели, под часами (словно чтобы ветром не унесло): «Вот и все. Прощай».

В квартире не было никаких следов присутствия Лизы. Будто не было ее или она приснилась.

И Борис даже не предпринимал попыток найти ее, понимая, что это ни к чему не приведет.

И несколько месяцев он жил один. Не начиная Больших Романов, обходясь без проходных романчиков, не призывая никого из бывших подруг для утешения.

Что-то с ним происходило.

И впервые за долгое время он опять почувствовал в себе какой-то проблеск прежнего интереса к жизни, когда встретил у приятеля Ильи эту непритязательную провинциалочку.

Нинку.

Когда Борис назвал Нинку нимфеточкой и в шутку предложил Илье уступить ее, она фыркнула, рассердилась, ему это понравилось. Он еще немного подразнил ее и ушел.

А вечером, скрашивая одиночество телевизором и пивом, он подумал: вот такая, как эта Нинка, жена ему нужна. Не она, но — такая. Не интеллектуалка, привыкшая соревноваться с мужчинами умом и знаниями, но не представляющая, каким концом веник в руки взять. Не разведенка, которая после несложившейся прежней семейной жизни будет вольно или невольно ждать от новой чего-то идеального, чего раньше не было.

Он любит, когда дома все уютно и просто. Вот и жена должна быть уютной и простой. Без фокусов. На мужа должна смотреть как на бога или полубога. Сама же быть хранительницей очага. А сколько у нее в голове извилин — не существенно. Гениальный Гейне был гениально прав, когда женился на неграмотной бабенке!

Борис позвонил Илье и спросил, когда к нему придет его подружка.

— Да не подружка она мне, — с досадой ответил Илья. — Прибрал бы ты ее к рукам!

— Спасибо, конечно. Но это не мой тип.

— А чего же спрашиваешь?

— У меня к ней разговор.

— Какой разговор?

— Это мое дело.

— Темнишь? Ладно, загляни сегодня вечером, она обещала быть.

Борис заглянул.

Угостил Нинку конфетами и, пока Илья на кухне картошку жарил, завел следующий разговор:

— А скажи, Ниночка…

— Ой, как вы ласково! — съехидничала Нинка. — Мы непривычные.

— А как же?

— Нинка. Мне даже нравится.

— Оригинально… Ну хорошо. Скажи, Нинка, у тебя подруги есть?

— Дополна!

— Познакомь. Чтобы твоего возраста или чуть постарше. Ростик выше среднего. Волосы светлые, глаза голубые. Тоже чтобы откуда-нибудь из глубинки, как ты. И чтобы более или менее приличная, само собой.

— Ни фига себе, — сказала Нинка. — Где я тебе такое сокровище найду? А зачем вообще? Тебе, что ли, секс-домработница нужна?

— А что это такое?

— Темнота, отстал от жизни! Сейчас многие мужчины заводят, из молодых бизнесменов особенно. Жениться еще не хотят, без бабы, извините, не проживешь, но амуры некогда разводить, по проституткам ходить — болезней боятся, к тому же хочется, чтобы кто-нибудь дома встретил, ужин подал, уют навел. У меня одна подружка как раз вот так устроилась. Красота! Днем она домработница, вечером она любовница, а когда ему зло сорвать надо, то жена. Платит ей очень прилично, регулярно, питание за его счет, на белье подбрасывает, больничный оплачивает даже. Плюс два выходных с условием, что она больше ни с кем, иначе — на улицу без выходного пособия. Но она не дура же! Она за него держится, она таких денег нигде не заработает! Вдобавок когда он зло срывает или в выходной хочет куда-нибудь с ней пойти, за это отдельная плата! Плохо ли? Главное, человек попался приличный! — сказала Нинка с мечтательным вздохом, делая вид, что она бы тоже хотела в жизни так устроиться (хотя почти именно так она и устроена, исключая то, что Базу приличным человеком назвать нельзя).

— Вот-вот! — вдохновился Борис. — Именно это мне и нужно. С маленькой поправкой: мне не секс-домработница нужна. А мне нужна жена. То есть если понравится.

— То есть настоящая жена?

— Самая настоящая. Хорошая добрая девушка. С перспективой детей завести и так далее.

— А что ж ты, не можешь сам найти образованную и красивую? У тебя квартира есть?

— Есть.

— Машина есть?

— И машина, и дача.

— Деньги есть?

— Не то чтобы много, но на жизнь вполне хватит.

— Тогда в чем вопрос?

— Понимаешь, среди моих знакомых нет таких, как бы тебе сказать…

— Непуганых провинциалок? — догадалась Нинка.

— Ну, если упрощенно сказать, то да.

— Есть такая, — сказала Нинка, думая о Кате. — И блондинка, и рост выше среднего, и стройная, и на рожу ничего себе. Ну и приличная, само собой. Она из Рудного, как и я. Сбежала, потому что аморальных условий не вынесла, — сказала Нинка, вспоминая, как Катя на дискотеке в клубе-кинотеатре «Заря» из-за парня по клике Батон сопернице чуть глаза напрочь не выцарапала и ее два милиционера и трое штатских молодых людей с трудом оттащили и утихомирили. После чего она и уехала, потому что соперница грозилась ее ночью встретить, керосином облить и сжечь, а Катя решила ее упредить, сжечь керосином не только соперницу, но и ее дом вместе со всей семьей. Еле-еле Нинка уговорила ее этого не делать.

— Что ж, — сказал Борис. — Когда познакомишь?

— Хоть завтра.

И они договорились встретиться в молодежном кафе «Полет»: все-таки время зимнее, не на улице же топтаться.