— Да, барон, это очень способный агент, я его выделяю из общей массы его сослуживцев. Ему недолго уже осталось ходить в десятниках.

— Вот и чудесно. Как только принесут карту, нам сразу же необходимо будет перебазироваться в дом ростовщика. И вы уж проследите, пожалуйста, чтобы этот десятник был всё время поблизости: у меня для него будет очень ответственное задание, — Грей улыбнулся, — В случае успешного его выполнения к повышению от вас я прибавлю ещё и материальное вознаграждение от себя.

— Прослежу обязательно. А в доме ростовщика… как бы это правильно спросить… вот — он нас в себя пустит, не полыхнёт?

— Ну, — Грей заговорщицки улыбнулся, — «сумасшедший бесёнок» может выскочить отовсюду… Но, думаю, в основном мы вполне готовы безбоязненно в него войти. Я ведь не зря потратил столько времени на этого истукана. Прежде чем он полыхнул, я успел его накрыть очень мощным заклинанием, которое практически полностью отрезало его от внешнего мира. Не сделай я этого, то не только я и вы превратились бы в мелкий пепел, но и ближайшие дома полыхали бы как свечки. Но этим же заклинанием я добился ещё одного немаловажного результата. Там, — Грей кивнул на черное изваяние, — под этой оболочкой, вокруг того, что некогда было резидентом, сохранилось также и всё плетение заклинаний, которыми он был опутан при жизни. Заклинания, знаете ли, не горят, а оболочка их удерживает вокруг материи, которая состоит из всё тех же частиц, но только расположенных в ином порядке. Для заклинаний, по сути, сохранено изначальное тело, и они, таким образом, тоже сохранились. А я, как вы видели, их очень внимательным образом изучил, и смог потом воссоздать вне прежней оболочки, а попросту — вокруг себя. Так что, для заклинаний дома я сейчас являюсь таким же правомочным лицом, как и их безвременно погибший хозяин.

— Вы поэтому и внешность свою изменили?

— Нет. Внешность — это на случай сеанса связи, те, в отличие от дома, меня будут ещё и видеть…

В дверь постучали. Граф открыл и тут же вернулся, неся компас и немалых размеров карту.

— Подойдёт, — мгновенно оценив качество, одобрил Максим. — Кладите всё на стол, я его сейчас освобожу.

Потом он несколько секунд поколдовал над расстеленной картой, и, не удержавшись от озорства, жестом фокусника развёл в стороны руки, в которых держал уже два совершенно одинаковых экземпляра:

— Оп-па, копировальная магия в действии!

Граф сначала восхищенно мотнул головой, а потом всё-таки не удержался от шпильки:

— А компас — слабо?

— Ничуть, — ответил Макс, повторяя процедуру, — раз, два — и вот он, второй компас!..

— Барон, если когда-нибудь окажетесь без работы, я вас с руками и ногами к себе заберу!

— В застенки, что ли? — подхватил шутку Максим.

— Нет, в копировальный департамент!

— Это вы мне за «профанов» так мстите? Ладно, один-один…

— Кхм, — у графа резко пропало шутливое настроение, — давайте, что ли, выдвигаться к дому.

— Да, граф, только сначала надо объяснить вашим людям, что я вовсе не их оживший подопечный, а всего лишь кажусь таковым…

Дом принял их как своих. Конечно, уже после того, как Грей подключил своё плетение к «домашней сети». Вошли вдвоём с графом, остальных пока оставили снаружи, со строгим наказом ничего не предпринимать без личного распоряжения шефа.

Бегло осмотревшись на первом этаже и не высмотрев ничего примечательного, двинулись прямиком к тайной комнате. Штейн знал её расположение из донесений, а Максим во время сканирования уже и «побывал» в ней. Дверь комнаты признала право Макса себя открывать, и, войдя, он первым делом занялся хозяйским хрустальным шаром: в точности скопировал с него чужие заклинания и тут же наложил их на свой собственный шар. После чего расстелил на столе один из экземпляров карт, сверившись с компасом, сориентировал по сторонам света и установил на него хозяйский хрустальный шар так, чтобы нижняя его точка совпала на карте с обозначением Альфаны. Присел в рабочее кресло у стола и примерился, удобно ли будет дотянуться до того или иного края карты. Остался доволен сам и успокоил шефа тайной полиции, благоразумно застывшего у самой двери:

— Пока всё идёт нормально. Теперь мне нужен ваш десятник. Не сочтите только, что я пытаюсь вами помыкать, но не могли бы вы его позвать?

— Сейчас, — ради работы Штейн гасил своё самолюбие в зародыше, — Мне можно будет присутствовать?

— Да ради бога, граф, мне нечего от вас таить, в этом деле все секреты танцуют в обнимку и — под одну дудку…

Очень скоро «гебешник» вернулся в сопровождении своего любимца:

— Парсон, сейчас господин барон поставит тебе задачу, отнесись к её выполнению самым серьёзным образом, от этого может зависеть вся твоя дальнейшая карьера…

— А, кроме того, — добавил Грей, — в случае успеха тебе будет причитаться немаленькая премия. Итак, сейчас мы с тобой сядем на лошадей и галопом поскачем прочь от города. Направление — на твой выбор. У нас не более двух часов. Нам необходимо не только покрыть как можно большее расстояние, но и в конце этого пути найти крышу над головой, желательно не самую убогую. Что предложишь?

Парсон, стройный крепыш с хватким взглядом, задумался лишь на секунду:

— Через Западные ворота, по гостевому тракту, на постоялый двор Бергена, что у моста через Альтер.

Грей склонился над картой и отыскал пересечение Западного тракта с голубой ниточкой Альтера.

— Годится. А сейчас иди во двор и приготовь двух лошадей порезвее, мы через несколько минут стартуем. Выполняй.

— Слушаюсь, господин барон!

Щелчок каблуками сапог, четкий разворот, хлопок двери. Десятника как не бывало.

— Да, граф, похоже, вы не ошиблись в выборе…

— Э… барон, я не совсем понял, вы что, сейчас уедете?

— И да, и нет. Но такое лучше показать, чем растолковывать. Глядите.

Это было довольно длинное заклинание, еще толком не отработанное Максом, и потому потребовавшее больше, чем обычно, времени. Он творил его стоя, закрыв для сосредоточения глаза, и для Штейна явилось крайней неожиданностью, когда, подняв веки, он шагнул в сторону и …раздвоился. Теперь два совершенно одинаковых резидента смотрели на шефа полиции, причем один из них улыбался, а другой сосредоточено хмурился.

— Ну и который из вас настоящий?.. — судорожно выдохнул граф.

— Тот, который останется здесь, — ответил ему улыбавшийся, — то есть — я.

— Или — я, — возразил ему нахмуренный.

Но, взглянув на потрясённого Штейна, не меняя выражения лица, добавил:

— Шутка. Я — временный. Хотя… ничем не хуже постоянного. Ладно, некогда мне с вами…

«Хмурый» подхватил сумку со вторым комплектом карты, компаса и шара, ободряюще кивнул присутствующим и скорым шагом покинул комнату.

Два часа заняли тем, что, спустившись на кухню и пошарив по шкафчикам, сварганили себе на удивление неплохой кофе, а после побродили по дому — просто так, осматриваясь. Жилище как жилище, вполне соответствующее уровню достатка успешного буржуа, с пасторальными сюжетами на гобеленах, кружевными салфетками на столах и буйной геранью на окнах. В обстановке ничего даже не намекало на двойной образ жизни хозяина дома. Тем разительней был контраст с убранством его тайного кабинета. И если во всём остальном доме явно чувствовалась рука хозяйки, то уж здесь почивший в бозе резидент постарался реализовать все свои подсознательные устремления.

«Играют мальчики в войну… — думал Максим, с интересом рассматривая висящие на стенах кабинета потрёпанные, но явно подлинные оперативные карты неизвестно каких сражений; не самое дорогое, но очень добротное клинковое оружие с иззубренными в сече лезвиями; когда-то затейливую, но после безжалостно изрубленную мечами инкрустацию на боевых щитах… — Не удивлюсь, если он и на вербовку пошел не из идейных соображений, а лишь повинуясь зову романтики. Хотелось мужику, очень хотелось вырваться из скуки бухгалтерской рутины…»