— Вона оно как… А я, значит, живу тут полстолетья и всё время думаю, што это меня уже старость в гроб загоняит… Та-ак! Ты Эльке передай, штоб хоронить миня не спешила, я кажись, поживу ишшо!

И отключилась.

— Вот, она всегда так, — в Элькином голосе слышалась неподдельная обида, — Скажет какую-нибудь гадость, а в ответ ничего и слушать не желает… И как у меня только терпения на целый год хватило?..

— Н-да, однако же — характерец… — кивнул сочувственно Макс, и, склонившись над сумкой, тихо добавил, — ты только смотри, на старости лет сама такой не стань…

— Что!!! — взвизгнула ведьма и судорожно стала шарить по столу в поисках чего-нибудь, чем можно основательно огреть обидчика…

Когда ранним утром Грей и сотник выехали за ворота, лежащий в низине Гренц, на окраине которого прилепился к тракту постоялый двор Бекка, всё ещё укрывал густой молочно-белый туман, поэтому посёлок Максиму так и не удалось рассмотреть — ни вчера, из-за темноты, ни сегодня. Туман не только ограничивал видимость, но и гасил звуки, отчего казалось, что во всей вселенной только и осталось, что — короткий кусок грунтовой дороги с двумя плотно закутанными в плащи всадниками — да мерное и вроде бы даже мягкое постукивание копыт их лошадей…

А вскоре картинка вообще превратилась в сплошной сюрр: из тумана, благо лошади были заранее подготовлены к этому магом, вынырнули пять волчьих силуэтов, и стали, не издавая ни звука, сопровождать всадников этаким «конвертом» — по два вдоль краёв дороги и один в центре, между коней.

В центре оказалась, конечно же, Трисса:

«Надо поторопиться, Маг. Чужой Зверь сыт и ещё спит, но когда он проснётся, застать его врасплох не удастся».

«Веди, Трисса — мы готовы…»

«Конверт» сломался, превращаясь в клин, волчица выдвинулась в авангард и начала прибавлять ход. Лошади с шага перешли на рысь, а вскоре и на размашистый галоп. Когда в таком темпе покрыли, по прикидкам Макса, километра два, ведущая начала заметно замедляться, и кони снова перешли на рысь, но оказалось, что это вовсе не конец забега, а просто мудрая Трисса даёт возможность всем бегунам перевести дух. Через километр она снова ускорилась — и так раз пять, пока, наконец, волчица не снизила скорость до шага, а там и вовсе остановилась.

Из уже порядком поредевшего тумана появился силуэт неслышно бегущего Глора. Именно Глора, потому что вряд ли нашёлся бы в этих краях ещё один волк таких устрашающих габаритов.

«Здравствуй, Маг — я рад тебе!»

«Здравствуй, Глор — отлично выглядишь!»

«Твоими стараниями…» — волчище даже осклабился.

«Зверь далеко?»

«Рядом. Спит. Дальше надо идти самим, а то услышит. Это кто?»

«Охотник. Я тебе про него рассказывал: будете вместе Чужих изводить…»

«Ясно. Потом познакомишь — сейчас надо торопиться».

«Пошли».

Спешились и стали бесшумно продвигаться вслед за волком.

«Что там за место, Глор?».

«Открытое — он никого не боится. Сейчас сами увидите».

Волк вывел их на небольшое возвышение над просторной поляной.

«Вон, почти посередине дерево, а под ним тёмный бугор — это он и есть».

«Ты его стоящим видел?»

«Видел — и стоящим, и бегущим…»

«Вспомни и представь — а я „погляжу“».

«Сейчас…»

«Всё — уже увидел. Надо Зигу передать».

Вплотную приблизившись к сотнику, он еле слышно зашептал:

— Зигмунд, не удивляйтесь, сейчас у вас в голове картинка возникнет — портрет вон той нечисти, что посреди поляны под дубом спит. Закройте глаза. …Ну, что скажете?

— Похоже, это родственник того, «моего»… — открывая глаза, так же тихо ответил тот, и сосредоточено начал вглядываться в центр поляны.

— А я вот пока не пойму, как мне его классифицировать: эта тварь ни на что известное не похожа… Давайте-ка, Зиг, обговорим наши действия. Предлагаю такой вариант: мы выходим вдвоём и, по мере приближения к монстру, постепенно расходимся в стороны, локтей на двадцать, не больше. Когда мы с ним сблизимся — не важно, будет ли он ещё спать, либо уже ринется на нас — первые удары наношу я, магией. Это его ослабит. А то, знаете, я что-то начал сомневаться в самой природе этого чудища, и, соответственно, — в действенности вложенного в ваш фламберг заклинания…

— Фламклинг… — укоризненно поправил Бекк.

— А, ну да — фламклинг. Так вот, сейчас важно будет понять, действительно ли это та нечисть, против которой я зарядил ваш меч. Потому что если это не так, то вам самому с ним справиться не удастся. И тогда я буду добивать его магией. Ну, что, пошли?

— Пошли…

«Удачи, Маг».

«Спасибо, Глор. Только, как бы там ни было, ты не вмешивайся, лады?»

«Как скажешь…»

Стараясь не шуметь, они спустились по косогору, и по колено в тумане побрели к центру поляны. Сытый монстр, похоже, всё ещё спал, и это было настоящим подарком для мага. Не доходя до лёжки метров пятидесяти, Макс жестом остановил идущего с уже обнажённым клинком Зига, и дотянулся до монстра сканером.

Волки правильно окрестили его Чужим — монстр был нездешним. И не то что — не с этого континента, нет, вообще — не из этого мира. Этот Анехон, артефакт Древних, оказывается, порождал не просто чудищ, а какую-то экзотику из совершенно другого измерения. Какого именно — пока неясно, но однозначно — Тёмного. И это позволяло надеяться, что наложенное на меч Бекка заклинание окажется вполне эффективным. Правда, у Грея оставался ещё один нерешённый вопрос: какой магией получится нанести пришельцу больший урон — родственной его природе Тёмной или антиподной Белой?

Но пока не попробуешь — не поймёшь.

«Ладно, — решился Максим, вспомнив, какой ливень электрических зарядов изливал с небес один из его крёстных отцов, убирая с пути своего главного конкурента, — пусть сначала будет Тёмная».

И вот над раскидистым дубом, у основания которого экзотический монструозный Зверь всё ещё переваривал во сне ужин из двух охотников и одного лося, завис большой матово светящийся диск: заняв устойчивое горизонтальное положение, он начал, всё ускоряясь, вращаться вокруг своей оси. По мере возрастания скорости он утончался и быстро рос в диаметре. Но вот, когда ускорение закончилось, в центре диска появилось стремительно растущее отверстие, и он превратился уже в отливающее перламутром огромное кольцо. Когда же отверстие стало больше, чем крона дерева, кольцо, не прекращая вращения, чуть качнулось и снизилось до высоты человеческого роста.

«Прости, Горыныч — плевал я на благородство манер: будить не буду…» — мысленно хмыкнул Максим и активировал последнюю составляющую «Грозовой карусели».

Шокер у него получился славным: со всей окружности кольца, плотно, один возле другого, вдруг сорвалось бессчётное количество электрических зарядов, которые, будто былинку срезав на своём пути ствол дуба, устремились к точке, на которую был направлен взгляд Грея — к спине спящего чудовища.

Первые достигшие зверя молнии, как будто пружиной подбросили его тушу на целый метр вверх — зато последующие тут же прибили её обратно: жуткой силы рёв разнёсся над тихой лесной поляной! Ни на миг не прекращая надсадно реветь, чудище в страшных, неестественно выгибающих тело судорогах, корчилось под яростным ливнем молний, и со стороны казалось, будто бы даже трава припадает к земле, пугаясь его утробного, постоянно меняющего тональность рёва…

Так продолжалось около трёх минут, пока кольцо, истончившись в нить, наконец не иссякло…

Но окаянная зверюга за это время издохнуть так и не подумала.

Нет, не то, чтобы она выглядела невредимой, но она, хотя и с большим трудом, всё равно упорно пыталась встать на ноги!

— Зиг, ваша очередь! — крикнул Грей, тут же на всякий случай заготавливая «Штонфауст» помощнее: ведь как говорится — кувалдой в лоб всегда вернее…

Но Зиг и сам догадался, чей сейчас выход: в три секунды очутившись рядом с успевшим подняться только на передние лапы зверем, он, прагматично уйдя от фронтальной атаки и молниеносно переместившись тому за спину, первым делом у самого основания отсёк его мощный шипастый хвост. Зверюга рванулась, где только и силы взялись, через плечо целя в охотника когтистой лапой, но того в месте удара почему-то не оказалось: Зиг в этот момент был уже у отброшенного на несколько метров хвоста и, как колбасу, методично его кромсал. Обозначив своё возмущение отчаянным рыком, монстр попытался прыгнуть. Но воздействие электричества на мышцы оказалось вовсе не целебным: прыжок получился медленным и недостаточно мощным — последний метр до Бекка куцехвостый изверг преодолел юзом на брюхе. За что тут же, не успев даже подняться, поплатился правой передней лапой. Небрежно отбросив её пинком подальше, разгулявшийся Бекк грациозным, почти танцевальным па заступил зверю чуть с тылу, и, сделав широченный замах, с мясницким выдохом — «х-хек!» в мгновение ока снёс его страхолюдную, всю в бородавчатой чешуе, голову. И пока та, разбрызгивая кровь, катилась по земле, один за другим прозвучало ещё четыре мощных «хека»: три на отсечённые лапы и один на перерубленный хребет…