— Если ты меня убьёшь, то ничего не узнаешь.

— Верно. Именно этого я и хочу избежать. Ну и как, договоримся?

— Ты настоящий калос, хоть и совсем седой.

— Можете ругать меня любыми словами, но если я не получаю то, что мне нужно, вы получаете то, что вам совсем не нужно. Я говорю о вашей смерти.

— Калос — это не ругательство. Это «красавчик» по-гречески. Ты знаешь этот язык?

— Нет. И знать не хочу. Я уже сказал, что именно меня интересует.

— А ведь я знаю твоё имя. Значит, могу применить оружие Кроноса. Кецалькоатль — это бог каких-то индейцев?

— Ацтеков. Не тяните время, пожалуйста.

— Только заклинание я составлю не против какого-то там индейского бога, а против Мерлина. То есть, уже составила.

— Что?

— Твоя подружка сказала «Пойду позову Мерлина». Так что пока буду пересказывать тебе формулу, сто раз сумею вплести в рассказ заклинание. Но я не хочу тебя убивать.

— Приятно слышать, — пересохшими губами сообщил Мерлин. — А почему, если не секрет?

— Потому что ты калос, — улыбнулась старуха. — И ещё, ты добрый. Люблю таких.

— В чём же моя доброта?

— Другой бы прикончил старуху, просто на всякий случай. А ты понял, что ничего от меня не получишь, но убивать не стал. Ираклий совсем не такой. На него постоянно приходилось заклятия накладывать, а то бы отправил в Тартар, не задумавшись ни на секундочку.

— Ладно, — Мерлин смирился, что ничего не получит. — Давайте вынесу вас из ущелья, там вот-вот вертолёт прилетит.

— Не спеши, калос. Подождут. Мы ведь с тобой ещё не договорились. Скажи, тебе ещё нужно оружие Кроноса?

— Нужно.

— И мне кое-что нужно. Поменяемся?

— Конечно. Что требуется от меня?

— Ты должен немного заменить мне Ираклия, калос.

— Вы о чём?

— Ираклий спит. А я привыкла. До сих пор не понял, о чём я? Не заставляй приличную женщину говорить непристойности!

— Вы что, имеете в виду секс? — ужаснулся Мерлин.

— Какой ещё такой секс? Секса у нас нет! У нас любовь.

— Я думал, Моргана вас отлюбила на годы вперёд.

— Моргана? А я думала, это Афродита, сестрица Ираклия. Надо же, как ошиблась. Но ты, калос, зубы мне не заговаривай. У меня их и так почти не осталось. Нужно тебе оружие Кроноса или нет?

— Нужно, я же сказал!

— Тогда чего ты стоишь, сопли жуёшь? Нас уже, поди, вертолёт дожидается. Не теряй времени, калос!

Хранительница глубоко затянулась, выпустила дым, отложила трубку и выжидательно уставилась на Мерлина.

— В конце концов, не такая уж она и старуха, — заявил сам себе британский бог. — И, в любом случае, я намного старше неё.

Выйдя из Запретного ущелья с похрапывающей хранительницей на руках, Мерлин увидел приземлившийся вертолёт и нервно расхаживающую возле него Афродиту.

— Почему так долго? — недовольно поинтересовалась она.

— Старуха не хотела покидать ущелье. Пришлось её усыплять, а я этой магией не очень-то и владею.

— Я ходила тебя поторопить, но на том месте вас уже не было.

— Она долго морочила мне голову, — Мерлин обрадовался, что на всякий случай перетащил старую нимфоманку подальше в ущелье, хотя та требовала заняться любовью немедленно. — Моргана, если ты меня ждала с таким нетерпением, зачем эти пустые разговоры? Садимся в вертолёт, и полетели.

Афродита щелчком отбросила в сторону сожжённую почти до фильтра сигарету и тут же закурила новую. Разбросанные вокруг окурки Мерлин оценил примерно в полторы пачки.

— Похоже, что лететь нам никуда не надо, — заявила богиня любви. — Звонил Люцифер. Его банда провалила миссию. Заклинание на Женю не подействовало, и этот идиот вот-вот начнёт ядерную войну. Так что спешить некуда.

— Ты говорила, что заклинание составила хранительница, а миссис Эйнштейн его запомнила. Не допускаешь, что она запомнила с ошибками?

— Вполне возможно, — немного воспряла духом Афродита. — От этой дуры можно ждать чего угодно. Тогда мы сами должны доделать это за них. У тебя хоть память не девичья?

— Вроде не жалуюсь.

— Тогда запоминай, — она продиктовала ему заклинание.

— Проверь, — Мерлин повторил, и Афродита согласно кивнула. — Только, Моргана, объясни, почему я? Тебе же проще его прикончить.

— Не могу. Мы с ним совсем недавно любили друг друга. У меня язык не повернётся убить его, глядя в глаза. Я слишком сентиментальна.

Мерлин осторожно положил старуху на землю, но она всё равно проснулась.

— Здесь кто-то произнёс заклинание против Жени? — поинтересовалась она. — Я недавно такое же использовала.

— Спите дальше, уважаемая Хранительница, — порекомендовала ей Афродита, и та послушно прикрыла глаза.

Мерлин по описанию своей возлюбленной легко проложил путь прямо в нужную квартиру. Женя всё ещё был дома, и несколько удивился неожиданному гостю.

— Я бы предпочёл, чтобы ко мне приходили через дверь, а не спускались по люстре, — укоризненно заявил он. — Кто вы вообще такой?

— Простите, пожалуйста, — извинился Мерлин и, не теряя времени, прочитал заклинание.

— Я уже это сегодня слышал, — сообщил Женя. — И всё-таки, кто вы такой?

— Оружие Кроноса на вас не действует, — грустно произнёс Мерлин. — Теперь вы устроите ядерную войну.

— С чего вы взяли? — изумился Женя. — Я не собираюсь делать ничего такого, от чего погибнут люди.

— Раньше же собирались.

— Передумал. Насилие порождает больше проблем, чем решает.

— Не собираюсь вас переубеждать, — согласился Мерлин и шагнул обратно на Кавказ, к Афродите.

— Ну, и как успехи? — поинтересовался у него Сатана, стоящий возле вертолёта.

— Саурон, ты тут откуда?

— Люцифера позвала я. Он, кажется, разобрался, как действует оружие Кроноса и почему Женя остался жив, — сообщила Афродита.

— Если я ничего не путаю, мы увозим отсюда Хранительницу, чтобы её не нашёл именно Саурон. Ты полагаешь, лучше всего её прятать у него на глазах?

— Пока ты не сказал, что это Хранительница, Люцифер и понятия не имел, кто она такая.

— Афродита, интриги — не твоё. Ты — богиня любви, — напомнил Сатана. — Неужели ты думаешь, что я не понял, откуда в той хижине взялось мёртвое тело? Оно было таким холодным, что мысль о морозильнике сама появилась в моей многострадальной голове. А бирка на большом пальце ноги устранила последние сомнения. Внимательнее нужно готовить мистификации, прекраснейшая Афродита. Если, конечно же, хочешь, чтобы они имели успех.

— Саурон, вертолёт ждёт, а пилоты нервничают. Ты что-то хотел нам рассказать? Так чего ждёшь?

— Пилот, положим, один, но это неважно. Вас интересует, почему оружие Кроноса не смогло повредить милейшему Евгению Викторовичу? Извольте. Когда-то Иешуа рассказал мне одну историю, а я ему не поверил. Совершенно напрасно, между прочим, как я сейчас понимаю. Примерно две тысячи лет назад евреи подняли восстание против Рима. Бунт был обречен с самого начала, против легионов они не имели ни единого шанса. Но на их защиту попробовал встать Иешуа. Разумеется, он бы без особого труда отбил атаку римлян, если бы Риму не помогал уважаемый Зевс, он же не менее уважаемый Юпитер.

— Покороче можно? — буркнул Мерлин.

— Спешишь? Тогда не перебивай, быстрее получится. Так вот, по словам Иешуа, Зевс произнёс что-то на неизвестном языке, и был страшно удивлён, что мой братец не скончался скоропостижно. Я так думаю, он применил оружие Кроноса. Есть возражения?

— Наверно, ты прав, Люцифер, — согласилась Афродита. — Получается, на Иисуса и Женю оружие не действует, и оба они — дети Иеговы. Ты это имеешь в виду?

— Если бы! Я ведь тоже сын Яхве! Неплохо было бы иметь иммунитет против единственного оружия, опасного для богов. Но нет. У меня были ещё братья, которых прикончил Зевс. Так что дело тут не в генетике. Впрочем, хоть её и называют дьявольской наукой, я в ней всё равно ничего не понимаю.

— В чём же тогда фокус? — поинтересовался Мерлин.

— В том, что всякий грех глаголет, но убийство вопиет, как выразился кто-то из поэтов.