— Мы же не сможем!

— Это печально. Но помочь ничем не могу.

— Сатана, миленький, отправьте нас домой, пожалуйста! — жалобно попросила Ромуальдовна, продолжая заливаться слезами. — Вам же это ничего не стоит! Просто дайте денег на билеты, и всё!

— Зачем вам в Россию? Через несколько дней её уничтожат. По крайней мере, её европейскую часть. А здесь, милейшая Ромуальдовна, вы сможете с успехом заниматься проституцией, как вам рекомендовал страж границы в аэропорту. У этих ребят глаз намётанный, ошибаются они крайне редко. А потом, когда арабы Израиль сметут, вы попадёте к ним в рабство. Рифма хорошая для стихов: «раб — араб». А жить вы будете в серале. Тоже замечательное слово для говорящих по-русски.

— Что оно значит?

— Примерно то же, что и гарем. Вы там будете наложницей, а милейший Георгий Борисович — охранником, или секьюрити, как принято говорить в России. Арабы же почему-то называют эту должность «евнух».

Тем временем светлую голову Жоры посетила ещё одна умная мысль. Он догадался, как остановить Сатану. Правда, было совсем не понятно, что делать дальше, но главное, как говорится, ввязаться в бой, а дальше видно будет.

— Сатана, а в честь чего паника? Откуда вы взяли, что наша миссия провалена? — поинтересовался он.

Князь Тьмы резко затормозил, и супруги больно врезались в его спину. Ромуальдовна с досады ударила его по затылку сразу двумя каблуками своих босоножек, которые продолжала держать в руках, но Сатана ничего не заметил.

— Да, хороший вопрос, — признал он. — Но мой ответ вас не порадует. Единственное оружие, способное остановить милейшего Евгения Викторовича, это то, которым пользовался Кронос.

— Давно хотел спросить, кто он такой, — сообщил Жора.

— Правильно делали, что не спрашивали. И сейчас не надо было, потому что это неважно. Уже давным-давно Кронос мёртв, а об его оружии никто не слышал. Более того, забыто даже, что это за оружие. В общем, нам оно недоступно, а раз так, то нашей миссии конец. Счастливо оставаться!

— Нет уж, погодите! — потребовала Ромуальдовна. — Вы нас бросаете, потому что миссия провалена. Значит, миссия не провалена. Оружие Кроноса существует.

— Блестящий образчик женской логики, — похвалил её Сатана. — Мне так хочется, следовательно, так и есть. Неубедительно, милейшая. Или докажите мне своё утверждение нормальным способом, или мы расстаёмся здесь и сейчас.

— Да это же очевидно! — уверенно заявила женщина, хотя на самом деле особой уверенности не чувствовала.

— Мне — нет. Позвольте откланяться!

— Не позволю! Сначала выслушайте! Женя боится какой-то магии, вы сами говорили.

— Говорил, и что?

— Единственное, что опасно для таких, как вы и он, это оружие Кроноса, верно?

— Верно. Уважаемый Евгений Викторович боится оружия Кроноса. Что это нам даёт?

— Узнав об этой штуке, Женя бежит за советом к Господу. Но и после встречи с ним продолжает бояться.

— Это откуда известно? — скептически поинтересовался Сатана.

— Вы же сказали «боится», а не «боялся».

— Тонкое наблюдение. Это сказала драгоценнейшая матушка нашего Евгения Викторовича. Её слова подслушал уважаемый Елубай Нуртасович, и в меру своего разумения передал их мне. Слышали о таком понятии, как испорченный телефон? Неужели в наших условиях можно полагаться на время глаголов? К тому же, если вы правы, получается, что отец мне соврал.

— Прекрасный образчик женской логики, — отметил Жора. — Мне не нравится, значит, этого нет.

— Браво, Георгий Борисович! Вы интеллектуально растёте прямо на глазах. Может, вы и докажете, что отец мой лгал мне в глаза?

— Да запросто! Вот вы говорили, что для вас люди — как мыши. Я и представил, что я — очкастый ботан, и дрессирую мышей. А для Господа нашего вместо мышей — жиды. Ой, простите! Евреи, конечно же. И он их тоже дрессирует по-всякому.

— Представил вашу бродячую труппу, — криво усмехнулся Сатана. — Гвоздь программы! На арене дрессированные хищники: мыши и евреи! Дрессировщики — народные и заслуженные артисты России и Израиля Георгий Борисович…

— Я же серьёзно, — обиделся Жора.

— Хорошо, продолжайте.

— Ну, вот мы с Господом дрессируем каждый своих, и тут приходит ко мне Бабай, а к нему — Женя, и говорят: «Мы сейчас ваших зверушек того, потравим немного». Я говорю Бабаю: «Да пошёл ты! Это мои мыши, я с ними долго возился!». А господь почему-то говорит Жене: «Та делай, что хочешь! Я займусь другой породой мышей, арабской!».

— С чего вы взяли, что отец ему так и сказал?

— А с того, что если бы он хотел остановить Женьку, то расписал бы вам весь свой базар с ним. А он вместо этого вас, считай, выгнал из своего дома. Ну, и нас заодно.

— Правдоподобно. Ну, а почему он так себя повёл? Есть идеи?

— Конечно. Вы только не обижайтесь. Понимаете, если моих мышей захочет потравить Ромуальдовна, то ей можно. Потому что она мне дороже сотни мышей. А может, даже тысячи. Выходит, Женька для вашего батюшки то самое, что для меня Ромуальдовна.

— Вы намекаете, что мой отец — содомит?

— Ну да. Он и Женька друг друга того, в манделу.

— Георгий Борисович! Вы хоть понимаете, какое на наших глазах свершается невообразимое чудо, что после подобных инсинуаций вы до сих пор живы?

— После чего?

— После высказанных вами глупостей! Кстати, чтоб вы знали, Мандела — это не то, что вы думаете! Это человек с такой фамилией!

— Бедняга! Как вообще жить русскому человеку, если он для всех Мандела?

— Мандела — не русский.

— А кто? Жид, что ли? То есть, этот, еврей?

— Вы неисправимы, Георгий Борисович! А Мандела — негр.

— Вот же не повезло человеку. Мало того, что фамилия ужасная, так ещё и негр. Но вы тему-то нашего базара не забалтывайте. Ну, пусть не в манделу, а в попу. Что это меняет?

— Мой отец — не содомит! Более того, он ненавидит содомитов.

— Знаешь, противный, все ярые гомофобы, вроде твоего папашки — латентные геи, — неожиданно вмешался в беседу проходивший мимо молодой израильтянин с ярко накрашенными губами и тенями на веках. — Это ещё Фрейд доказал.

— Вали отсюда, гомосятина! — заорал разъярённый Сатана. — Мало мне русских полудурков, так ещё и жиды на улицах пристают!

— Ты, видать, тоже латентный. Пока. Чмоки-чмоки! — нежно улыбнулся ему еврей нетрадиционной ориентации и зашагал своей дорогой.

— А нам говорили, что слово «жиды» употреблять нельзя, — напомнила Ромуальдовна.

— Нельзя, — согласился Сатана. — Я погорячился.

— А латентные — это куда? — поинтересовался Жора.

— Ребята, вы меня в гроб загоните. До суицида доведёте. И оружие Кроноса не понадобится. Ладно, раз тут по улицам шляется подобная публика, лучше продолжить наш разговор в уютном номере какой-нибудь гостиницы. Тут неподалёку есть весьма неплохая. Только вы, милейшая Ромуальдовна, будьте любезны обуться. А то отель солидный, босоту туда не пускают.

Отель действительно располагался поблизости. Сатана назвал его «неплохим» и «солидным», но на взгляд супругов, он был просто роскошным и не шёл ни в какое сравнение с теми ночлежками под вывеской «Гостиница», где им когда-либо приходилось останавливаться.

Свободных номеров наличествовало сколько угодно, но Князь Тьмы предпочёл снять супругам люкс для новобрачных, а себе — просто люкс. Расплачивался он кредитной карточкой, на которой деньги никогда не заканчивались. Возможно, существование именно таких «кредиток» и вызвало финансовый кризис, а непомерная жадность банкиров и рекордный дефицит госбюджета США сыграли лишь вспомогательную роль.

Клиентам, останавливающимся в люксах, для доставки багажа в номер полагалась помощь гостиничного боя (шабес-боя, как поименовал его Сатана). Поскольку багаж у клиентов изначально отсутствовал, Дьяволу пришлось извлечь из воздуха чемодан весом примерно в полцентнера. Как позже выяснилось, он был плотно набит какими-то кусками армированного бетона. Бой настолько утомился от перетаскивания этакой тяжести, что ушёл восвояси, не дожидаясь чаевых. Чемодан, бегло осмотрев его содержимое, Жора и Сатана совместными усилиями затолкали под кровать, потому что посреди номера он изрядно мешал, после чего благополучно навсегда о нём забыли.