Объединение областей нигде не было проведено с таким совершенством, как в Аттике. Здесь тоже некогда существо­вал целый ряд самостоятельных областных государств[80], из которых некоторые продолжали существовать и в поздней­шее время как религиозные союзы; таков, например, Тетраполис на Марафонской равнине, представлявший союз че­тырех „городов", вернее, сел: Марафона, Пробалинфа, Трикорифа и Энои. Но здесь не было больших городских цен­тров; население страны было разбросано более чем по сотне местечек и деревень, и это обстоятельство должно было осо­бенно облегчить слияние всех областей в одно государство. Этому благоприятствовали и географические условия, так как орошаемая Кефисом центральная равнина соединялась со всеми остальными частями страны удобными путями со­общения. Из этой центральной равнины и исходило объеди­нение страны; средоточием союзного государства стала кре­пость Афины, расположенная на высокой скале над долиной Нижнего Кефиса. Каким образом произошло здесь слияние — мы не знаем, так как уже в начале исторического периода мы находим жителей всех областей страны объединенными на равных правах в союзном государстве[81] Праздник Синойкии, который еще и в историческую эпоху праздновался ежегодно в середине лета, поддерживал воспоминание о со­бытии, которому Афины больше всего были обязаны своим позднейшим величием. Конечно, присоединение всей стра­ны к Афинам произошло не сразу, особенно Элевсин, благо­даря своему обособленному положению, по-видимому, дол­го оставался независимым, может быть, даже до VII века, между тем как остальная Аттика еще в VIII веке вошла в со­став Афинского государства. Однако, еще во время Писистрата отдельные области Аттики весьма энергично преследу­ют свои местные интересы; население равнины в окрестно­сти Афин, Педиона, находится во враждебных отношениях к жителям Паралии, полуострова по ту сторону Гиметта, и к диакрийцам, населяющим горную страну напротив Эвбеи. Клисфен своим новым подразделением государства стре­мился главным образом именно уничтожить этот партикуля­ризм. Действительно, только его реформа и завершила объе­динение Аттики.

Соседней Беотии, кажется, еще более, чем Афинам, са­мой природою предназначено было образовать единое поли­тическое целое. Но здесь уже рано возник целый ряд значи­тельных городских центров; наряду со знаменитыми Фивами эпос прославляет богатство минийского Орхомена, и еще в настоящее время на одном из островов Копаидского озера, у подошвы Птоона, возвышаются остатки стены, окружавшей широким кольцом доисторический город, которого даже имя не дошло до нас. Кажется, этот город был разрушен фиванцами; однако Фивы были недостаточно сильны, чтобы поко­рить и остальные соседние города — Танагру, Феспию, Галиарт. Таким образом, объединение Беотии могло произойти только в форме федеративного государства, развившегося постепенно из религиозного союза, который с незапамятных времен связывал города страны со святынями Афины Итон­ской при Коронее и Посейдона при Онхесте у Копаидского озера. Дольше всего держался Орхомен, который еще в го­меровском „Списке кораблей" не причисляется к Беотии и который даже в позднейшее время постоянно обнаруживал сепаративные наклонности. Во главе союза стояли Фивы, имевшие, как самый значительный город, двух представите­лей в высшем исполнительном совете — коллегии беотархов, между тем как остальные города посылали туда по од­ному члену; вообще Фивы, благодаря своему фактическому превосходству, имели обыкновенно решающее влияние на политику союза.

Такую же форму приняли и областные союзы остальных племен Северной Греции, от Фокиды и Локриды вверх до Олимпа и Акрокеравнского мыса. Из этих государств в древнейшее время приобрел большое значение только Фессалийский союз. Обширная, окруженная со всех сторон го­рами равнина Пенея уже сама по себе должна была побуж­дать жителей к политическому объединению; не меньшее значение имела потребность господствующей аристократии в помощи на случай восстания крепостных крестьян. Таким образом, первоначально в отдельных частях страны образо­вались более крупные областные союзы: на востоке, между нижней частью Пенея и Пагаситским заливом, — Пеласгиотида, „пеласгический Аргос" Гомера — вокруг Ларисы, Краннона и Фер, на западе, по верхнему течению Пенея — Гистнеотида вокруг Трикки и Гомф; на юге, в области Апидана и Энипея — Фессалиотида вокруг Фарсала и Киериона. Эти три округа вступили затем в союз между собой — вряд ли ранее VII века, потому что гомеровский „Список кораб­лей" еще не знает единой Фессалии. Позже к ним присоеди­нились на правах четвертого союзника фиотийские ахейцы. Во главе союза стоял высший чиновник (тагн, таг), выби­раемый, кажется, пожизненно из господствующих аристо­кратических родов; ему принадлежало главное начальство на войне.

Таким образом, на севере Греции образовалось могуще­ственное государство, близость которого сильно давала себя чувствовать соседям. Все небольшие горные народы в ок­ружности вынуждены были признать верховное владычество Фессалии и обязались платить дань и выставлять войско во время войны: магнеты у Пелиона и Оссы, перребы у южного склона Олимпа и Камбунских гор, долопы по южному Пинду, малийцы и энианцы у Эты. Фессалийцы обладали теперь большинством голосов в совете дельфийской Амфиктионии, и они воспользовались этим положением для распростране­ния своего влияния и к югу от Фермопил.

В том месте, где Дельфийская долина открывается к мо­рю, находился город Криса, достигший цветущего состояния благодаря плодородию прибрежной равнины, и еще более — благодаря торговле в заливе, который получил свое имя от города. Выходцами из этого города были некогда основаны Дельфы. Когда затем это священное место сделалось пред­метом национального поклонения, дело не могло обойтись без раздоров — тем более что Дельфы имели прочную опору в Амфиктионии. Около начала VI века двинулось на Крису фессалийское войско под начальством Эврилоха из рода Алевадов; в этой „священной войне" приняли участие, по преданию, также Афины и тиран сикионский Клисфен. Ис­ход борьбы легко было предвидеть. После продолжительно­го, по преданию, десятилетнего сопротивления Криса была взята и разрушена, а область ее посвящена дельфийскому богу. После этого Амфиктиония была преобразована; голоса получили афинские и пелопоннесские дорийцы; Дельфий­ские игры приобрели значение национального празднества.

Благодаря этим событиям вся Фокида подпала под фес­салийское владычество. Но при попытке подчинить себе и Беотию фессалийцы потерпели решительное поражение в большом сражении при Керессе в Феспийской области. С этого времени могущество Фессалии начинает падать. Фо­кида вернула себе свою независимость и отстояла ее в про­должительных войнах с могущественным соседом. Особен­но известна победа, одержанная фокейцами над фессалийской конницей при Гиамполисе незадолго до Персидских войн. С тех пор Фермопилы образуют южную границу Фес­салии не только в географическом, но и в политическом от­ношении.

Несчастье Фессалии заключалось в том, что в ней не было ни одного достаточно большого и сильного города, который мог бы подчинить своему влиянию остальные об­щины. Наиболее значительные города страны — Фарсал, Краннон, Лариса, Феры — были почти равны между собой. Поэтому союз, объединявший Фессалию, был постоянно не­прочен, пока наконец центральная власть потеряла всякое значение и совсем перестали выбирать тага (тагоса). Как политические, так и социальные условия — владычество аристократии и крепостное положение земледельческого класса — препятствовали какому бы то ни было прогрессу страны. Фессалия никогда не дала ни одного выдающегося ученого, поэта или художника; а до IV века мы даже вообще не знаем ни одного фессалийского писателя. Та из греческих областей, которая была наиболее щедро одарена природою, осталась мертвым членом в организме нации.