Тем временем и старший лейтенант Мальцев сбил «мессершмитт».

Бринько вывел самолет из пикирования и благополучно посадил машину на своем аэродроме.

За боевые успехи и умелое воспитание подчиненных Петру Антоновичу присваивается внеочередное воинское звание капитана.

О его героических подвигах ходили легенды, о нем слагали стихи и песни. О нем рассказывалось на страницах флотских и центральных газет. Так, в одном из сентябрьских номеров «Правды» писатель Всеволод Вишневский и журналист Николай Михайловский отмечали: «…Петр Бринько — гордость всей Краснознаменной Балтики. Слава об этом герое Отечественной войны гремит повсюду. Имя его с уважением повторяют бойцы Ленинграда, моряки линкоров и фортов, подводники. Смелый порыв, блестящее мастерство, боевой стиль Петра Бринько служат примером для десятков и сотен воздушных бойцов».

Враг бесновался у стен Ленинграда, варварски его обстреливал. 14 сентября 1941 года близ Стрельны капитан Бринько сбил аэростат, в гондоле которого находился гитлеровец — он корректировал огонь дальнобойной артиллерии. Таков последний боевой вылет Героя. Отважный летчик-истребитель посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Участники боев на Балтике, кто близко знал прославленного летчика, вспоминают о нем с теплотой и сердечностью, Отзываются как о верном сыне Родины, замечательном товарище.

Память о Герое свято хранится на его родине: в Донецком горно-промышленном техническом училище есть музей П. А. Бринько. Его именем названы одна из улиц и школа № 113 города Донецка, Запорожская учебная организация ДОСААФ.

В его родном авиаучилище, в том подразделении, где учился летать Петр Бринько, курсанты и молодые летчики соревнуются за право выполнить свой полет за прославленного летчика. Для этой цели заведена летная книжка на имя П. А. Бринько, в которую записываются полеты лучших из лучших курсантов. Для будущего летчика записать свой полет в книжку прославленного аса — большая честь.

В музее Ейского авиаучилища хранится фотокопия письма трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина от 10 мая 1965 года. Оно адресовано семье Михаила Алексеевича Борисова в связи с присвоением черноморскому летчику звания Героя Советского Союза. «В тяжелые годы войны, — пишет А. И. Покрышкин, — ваш муж и отец младший лейтенант Борисов М. А. показал примеры мужества и стойкости в боях с немецко-фашистскими захватчиками и геройски отдал свою жизнь великой победе над врагами Родины. Его бессмертный подвиг навсегда сохранится в сердцах советского народа и новых поколений авиаторов, умножающих славные традиции фронтовиков успехами в совершенствовании воинского мастерства и бдительной охране созидательного труда строителей коммунизма».

Когда Михаил Борисов прибыл на фронт, он был уже опытным летчиком. Правда, в его актив не было записано ни одного боевого вылета, однако он знал о коварных приемах фашистских летчиков, пытавшихся в 1939 году нарушать государственную границу СССР. В ту пору на своем истребителе Борисов заставил немецкий самолет-разведчик произвести посадку, хотя тот, яростно отстреливаясь, пытался убраться восвояси.

А свой боевой счет Михаил Борисов открыл 7 июля 1942 года, сбив бомбардировщик в районе Новороссийска. 9 августа он увеличивает счет.

10 августа, как и в предыдущие дни, летчики истребительного авиаполка, в том числе и М. А. Борисов, отражали налеты авиации противника на Новороссийск. Рано утром появились вражеские бомбардировщики — пять «хейнкелей».

Младший лейтенант Борисов и его ведомый сержант Холявко смело вступили в бой. От их меткого огня бомбардировщик падает. Но загорелся и самолет Борисова. Разогнав свой «лагг», отважный летчик сбивает «хейнкель» тараном. Во время падения советский истребитель врезается в еще один вражеский самолет.

Так совершился двойной таран. Михаил Борисов погиб.

В тот день еще и еще взлетали летчики полка навстречу врагу. Они мстили за смерть однополчанина…

Михаил Алексеевич Борисов зачислен навечно в списки авиационной части, в которой служил. 6 мая 1965 года ему присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Коммунист Семен Степанович Мухин на учебу в Ейскую школу морских летчиков был направлен по специальному набору в 1934 году.

Памятны ему курсантские годы, не забыть и службу в качестве летчика-инструктора, командира звена. Вспоминая о годах службы в Ейске, Семен Степанович в письме на имя командования училища писал: «Училище мне дало путевку в небо, путевку в жизнь, дало профессию летчика-истребителя. Я всегда вспоминаю о нем с благодарностью».

В начале Великой Отечественной войны на базе училища формируется истребительный авиационный полк. В его составе и начал сражаться Семен Мухин. Авиатора отличали мужество и храбрость. «В период напряженной боевой работы производил по три-четыре боевых вылета в день», — отмечалось в одном из наградных листов на помощника командира авиаполка капитана С. С. Мухина.

В сентябре 1942 года обстановка на Черноморском побережье была напряженной. Фашисты засели в Новороссийске, рвались на Кавказ. Гитлеровская авиация совершала налеты на Геленджик и другие города. Буквально с утра до вечера висел немецкий самолет-разведчик над расположением наших войск.

Утро 19 сентября выдалось ясным, безоблачным. Солнце находилось еще за горами, когда в воздухе появился вражеский самолет-разведчик ФВ-189, прозванный советскими бойцами «рамой».

С нашего аэродрома была поднята пара истребителей ЛаГГ-3. Их пилотировали летчики С. Мухин и Б. Маслов. Они быстро вышли на цель. «Фокке- Вульф-189» барражировал примерно на высоте 3500 метров и, видимо, собирался корректировать огонь немецкой дальнобойной артиллерии.

Когда наши истребители оказались на одной высоте с противником, солнце поднялось уже высоко. Его-то и использовали летчики для занятия выгодной позиции. С первой же атаки вражеский самолет был подбит, стал со снижением уходить. При выходе из атаки самолет Мухина оказался очень близко к «раме», и тут же враг воспользовался этим — продырявил плоскости его самолета, в лицо полетели осколки от козырька кабины, на левой руке появилась кровь. Мухин не прекратил атаки. Надо было во что бы то ни стало добить фашиста. Тем более что с командного пункта полка поступил приказ: «Любой ценой уничтожить врага!»

Снова атака. Но пулеметы и пушка молчат: кончился боезапас. Тогда-то и пришло решение таранить противника. «Не попасть бы в струю от винта стервятника», — подумал Семен Степанович, сбрасывая сдвижную часть фонаря кабины. Он подвел свой «лагг» снизу почти вплотную к врагу, рассчитывая после тарана спланировать на свой аэродром.

После удара вражеский самолет пошел штопором вниз. Мухин на какое-то мгновение потерял сознание. Придя в себя, понял; рули бездействуют. Оставалось одно — воспользоваться парашютом. Почувствовав свободное падение, потянулся к вытяжному кольцу. Долго искал его. Время неумолимо отсчитывало секунды. Наконец поймал кольцо. Оно болталось перед глазами.

Когда парашют раскрылся, ощутил пьянящую тишину. Невольно запел песню. Красота-то какая! Внизу расстилалась бухта, дальше — Геленджик, аэродром. Рядом послышались какие-то хлопки. Огляделся. Чуть ниже спускались два парашютиста. Они были примерно в пятидесяти метрах от Мухина и, похоже, стреляли. Ветер относил парашютистов в море, в том числе и его…

Мухин попытался подтянуть стропы, чтобы ускорить снижение. Но его манипуляции только сблизили их. Фашисты были совсем рядом и… стреляли. В парашюте Мухина появилось несколько дыр. Что делать? Конечно, отвечать тем же. Дуэль продолжалась до самой воды. В воде купол парашюта накрыл Мухина. Освободился, осмотрелся. Немцев рядом нет. Берег скрывался в дымке. Ориентируясь по солнцу, поплыл. В спасательном жилете забулькала вода, видимо, пробит пулями или осколками. Снял его. Снял и сапоги. Так легче держаться на воде. Сколько прошло времени? Может, час, может, чуть меньше. Над головой пролетел немецкий гидросамолет «Гамбург». Чего доброго, заметит и вздумает «подбирать». Появились и «мессершмитты». Мухину пришлось нырять. Прилетели наши истребители. Над головой разыгрался воздушный бой.