У Кариссы мурашки побежали по коже. Значит, ее голос был ключом к шкатулке. Неужели она, как и Джулия, властна голосом оживлять металлические пирамидки? Оставив размышления на потом, она стала внимательно слушать Ташариану, боясь пропустить хоть слово. Изображение женщины заколебалось на поверхности и исчезло, а на ее месте, словно на экране телевизора, появилась юная, пышущая здоровьем Ташариана в школьной форме.

Рассказ Ташарианы.

Окрестности Луксора. Египет. 1958 год.

Ташариана услышала, как хрустнула ветка, и испугалась, что ее выследила одна из соучениц или, что еще хуже, одна из воспитательниц, которые глаз с нее не спускали. Она обернулась, но на тропинке никого не увидела и с облегчением вздохнула. Ташариана скользила взглядом по мимозе, по густой прибрежной траве, клонившейся к земле под порывом ветра. С ветки на ветку прыгали птицы, разнообразя зеленый фон мазками алого, желтого, синего цвета. Муравьи шествовали через тропинку, благополучно обходя ее тяжелые полуботинки, а знойный воздух звенел голосами бесчисленных насекомых. Ташариана упивалась тем, что ее окружало, — ведь ей редко удавалось сбежать из школы. У шестнадцатилетней девушки голова кружилась от непривычной свободы.

Она бы не посмела убежать, если бы не записка, переданная ей поварихой, которая была родственницей домоправительницы в семье Спенсеров. Записка была от Джулиана Спенсера, друга ее детства. Он просил ее встретиться с ним на берегу реки, потому что должен сообщить ей нечто важное. Ташариана нервничала. Что ему надо? Неужели он придет за ней? Когда-то он обещал увести ее из школы, как только определится в жизни. Теперь ему восемнадцать. Возьмет он ее с собой или нет? Ташариана часто об этом думала и молила Бога, чтобы Джейби забрал ее из Луксорской консерватории для девушек, где она прожила последние шесть лет.

Она уже хотела найти местечко, чтобы посидеть, как ее взгляд привлекло движение возле реки. Ташариана увидела молодого человека, вылезающего из лодки. Он вытащил лодку на песчаный берег, пока Ташариана с бьющимся сердцем шла ему навстречу. Неужели это Джулиан? Слишком он высокий и широкоплечий в отличие от того юноши, которого она в последний раз видела несколько лет назад. Что же ей делать, если он окажется чужим не только с виду?

Она быстро спряталась за пальму, надеясь, что серо-голубая форма ее не выдаст, и стала наблюдать за мужчиной с короткими черными волосами.

Сердце у нее чуть не выпрыгивало из груди. Правда, раза два она украдкой видела Джейби, но свыкнуться с его изменившейся внешностью не могла. За последние два года Джейби из юнца превратился в красивого мужчину с резкими чертами лица и по-египетски черными волосами, постриженными по современной моде. Правда, одна упрямая прядка все-таки упала ему на лоб. Нетерпеливым жестом он отбросил ее назад и оглянулся. Ташариана хорошо помнила этот жест, поэтому она выпрямилась за пальмой и улыбнулась.

Джулиан повернулся, и несколько минут они стояли, не сводя друг с друга глаз.

Он выглядел слишком взрослым для своих восемнадцати лет. Куда девалась юношеская угловатость? Плечи у него раздались, мышцы затвердели, подбородок покрывал черный пушок, а глаза горели такой самоуверенностью, что Ташариана застыдилась своей школьной формы. Что он думает о ней? Наверное, она выглядит совсем девчонкой. Он уже успел повидать мир, выучиться и вырасти, а она как была узницей, отрезанной от всего и всех школьным забором, так и осталась.

— Джулиан, — несмело позвала она, выходя из-за пальмы.

— Таша!

Он бросился к ней.

Она еще ничего не успела сообразить, как он обнял ее и прижал к себе. Раньше он никогда ее не обнимал, и она испугалась и обрадовалась одновременно. Бывало, он держал ее за руку, но не более того. Она привыкла думать о нем как о брате или о друге, но не как о возлюбленном. По крайней мере, до этой минуты, когда ее груди коснулись его груди, все было именно так. Вдруг в одно мгновение она стала совсем другой. Она почувствовала себя женщиной. Что же теперь будет? Ташариана не знала, как себя вести, куда девать руки, что сказать, зато ее переполняло блаженство от того, что она чувствовала на себе его руки, прижимавшие ее к сильному мужскому телу.

Прежде чем она заговорила, он отступил на шаг и взял ее за руки.

— Дай на тебя посмотреть!

Она не отводила от него глаз, и по его сияющему лицу поняла, что он доволен ее лицом и фигурой.

— Ты выросла!

— Ты тоже, — улыбнулась она.

— Ты красавица!

Ташариана зарделась.

— Да нет, ты всегда была красивая, Таша, а теперь… просто с ума сойти!

— Джулиан! — отпрянула она от него.

Она прошла на середину полянки, и Джулиан последовал за ней, не сводя с нее взгляда, который жег ей спину.

— Как ты? — спросила она. — Как твоя мама?

— Хорошо. Прекрасно. Ох, Таша, как здорово снова видеть тебя! — Он рассмеялся, и в глазах его запрыгали чертики, словно он снова стал мальчишкой, с которым она привыкла играть. — А ты как тут?

— Нормально.

— Нормально?

— Джейби, ты же знаешь, я не люблю школу. Мне здесь одиноко.

Улыбка сползла с его лица, и он положил руку ей на плечо.

— Я знаю, Таша.

— Не могу дождаться, когда уеду отсюда. Уж что-что, а школу я никогда не вспомню.

У него потемнело лицо, и Ташариане стало неловко. Если бы он пришел забрать ее, он вел бы себя иначе. Мечта о свободе разом потускнела.

— Джулиан, — прошептала она, — ты меня не заберешь отсюда?

— Нет, Таша, не сейчас. Я…

Она отвернулась, словно отвергая его и не желая, чтобы он видел отчаяние на ее лице. Она и сама до конца не понимала, как рассчитывала на него. На его помощь. Зачем же он тогда передал ей записку? Какая же она дурочка!

— Таша!

Он встал за ее спиной и попытался положить ей руки на плечи, но она сбросила их и пошла к реке. Она не хотела показывать ему, как разочарована. Зачем? Он только расстроится и будет считать себя виноватым. Джейби не несет за нее ответственности, и она не позволит ему сыграть роль спасителя. Кроме того, скоро она вырастет, станет совсем взрослой, и им придется ее отпустить. Если Джейби увезет ее и будет о ней заботиться, она попадет к нему в зависимость, а ей больше не хотелось никакой зависимости ни от кого.

— Таша! — позвал Джулиан и припустился за ней следом.

Она остановилась там, где кончалась тень и вовсю палило полдневное солнце, и взяла себя в руки. Много лет ей приходилось прятать свои чувства, и теперь это не составляло для нее труда. Джейби уже не увидел разочарования на ее лице. Она стояла и смотрела на воду с таким равнодушием, которое часто сравнивают со смертью.

— В чем дело? — спросил Джейби. — У тебя все в порядке?

— Да.

В ее голосе не было жизни.

— Ты думала, я приехал за тобой? — спросил он срывающимся голосом.

— Нет. С чего бы это?

— Я тебе обещал.

У нее не осталось ни малейшей надежды. Она посмотрела на него и увидела, что он расстроен. Сожалея о том, что своими мечтами о свободе испортила их свидание, Ташариана коснулась руками его рубашки.

— Джейби, прошло много лет. Забудь.

Он печально посмотрел на нее.

— Таша, мне бы хотелось увезти тебя отсюда, но я не могу.

— Я знаю.

— Теперь мне даже не хочется говорить, зачем я приехал.

— Ничего. Все в порядке. — Она храбро улыбнулась ему. — Зачем ты приехал, Джулиан?

Он долго смотрел на нее, а потом хрипло сказал:

— Попрощаться.

— Что?!

Она подумала, что сейчас у нее остановится сердце, и прижала руки к груди.

— Я хотел тебе сказать, что меня приняли в Итон. Через неделю я уезжаю в Англию.

— В Англию? — повторила она, не понимая смысла того, что он сказал. В ушах у нее шумело.

— Таша, я буду учиться в университете. Это редкая возможность. Мне повезло…

— В Англию? Ты едешь в Англию?

— Ненадолго. На каникулы я приеду. И буду тебе писать. Ох, Таша, не смотри на меня так! Я думал, ты меня поймешь. Думал, ты порадуешься за меня.