Люди, повторим, верили во Второе Пришествие. Люди во всех транах по-прежнему, как и две тысячи лет назад, пели «Осанну» (увы, именно «Осаину», а не «Хошина» — «Спаси нас» — что имело место в действительности…) вернувшемуся в мир живых Meссии, верили в его миссию, да простится невольный каламбур мечтали хоть раз, хоть одним глазком увидеть страну Храм. Уды на визит в нее большинство просто не имело средств, путь в центв Африки не близок отовсюду, а все-таки тех, кто хотел навсегда переехать в Конго — под сень Храма Веры — было не так уж много. Это-то понятно Не всякий рискнет бросить дом, худо-бедно налаженный быт, какое-никакое, а свое дело, а уж тем более семью, и переселиться — пусть даже вместе с семьей! — в блаженную, желанную, взлелеянную в мечтах, но все же чужую страну с названьем кратким «Храм». Африка есть Африка. На дворе — вторая половина двадцать второго века, но «черный континент», как он стандартно именовался «лжецами и отцами лжи», отпугивал жителей остальных четырех жилых континентов своими — огопь термин журналистов и политологов — «экономическими и социальными язвами». Говоря попросту — нищетой отпугивал. Болезнями. Голодухой… Мир в знаниях своих шагнул далеко вперед, но оставил большинство тех, кто его населяет, в дне даже не вчерашнем, а позапозавчерашнем. Впрочем, такое было во все времена: достижения цивилизации давались не всем, а самозамораживающиеся банки с кока-колой или даже ти-ви стенды на улицах городов вряд ли сильно улучшили быт малоимущих…
Впрочем, страна Храм все равно не испытывала недостатка от туристов и новых поселенцев, иначе зачем строители не уходили с ее все расширяющейся территории, а Петр регулярно пил вино с Нгамбой, выуживая из него очередное «право на землю»…
Люди приезжали и уезжали, люди оставались и пускали кор ни, люди растили детей — школы в стране были отличные? — и рожали новых, люди женились, разводились, умирали — все как везде. И никакой демонический Дзнис не мог порушить построенное уже и строящееся постоянно. Это было ясно и рваному попугаю, как любил говаривать все тот же народный фольклорист Латынин. Петру было обидно лишь, что в последние месяцы — и особенно после открытых атак на страну Храм — Иешуа заметно отошел от любимого своего учительства. Или, если хотите, проповедничества. Ненавязчиво перепоручил свои обязанности Иоанну, отцам Педро и Никодиму, а у него за эти годы и другие ученики-учителя возникли: несмотря на вызывающее молчание церковных начальников, их всяких рангов подчиненные, уставшие от лжи и корысти Церкви, тянулись к Мессии. Так что было кому вести в Кольшом Храме постоянные и практически всегда — кто бы ни вел нестандартные по мысли, увлекательные проповеди. Или — точнее — лекции. О жизни, а значит — обо всем.
А люди-то хотели слышать Мессию. Иначе — зачем тогда Второе Пришествие? Чтобы он, Мессия, пришедший вторично, по миру праздно путешествовал? Инкогнито и с барышней?..
Нет, не нравилось это Петру, совсем не нравилось.
Но повседневная деловая карусель уматывала, как и прежде, как всегда, и не давала лишнего времени для праздных размышлений. И беспокоило то, что настырный Дэнис непонятно почему притих, затаился, жить не мешал. Потерял «засланного казачка»?.. А знал ли он вообще, что его любимый и основной «казачок» потерялся?..
И тут в карман пришел междугородный звоночек — из далекого городка Лё-Туке-Пари-Пляж, с родины Мастера-пятнадцать Анны Ветемаа. Звонил, как ни удивительно, путешествующий инкогнито.
— Чем занят? — бессмысленно поинтересовался инкогнито после взаимных приветствий.
— С тобой говорю, — с большевистской прямотой не стая скрывать Петр.
— Это хорошо, — похвалил его Иешуа. Вадиме, за прямоту. — Ты вот что… Ты мне нужен здесь.
— Зачем? — лаконично удивился Петр.
— Не по телефону, — лаконично же не объяснил ничего Иешуа.
— Когда? — выдержал взятый стиль Петр.
— Лучше сегодня, — тоже не ушел от стиля Иешуа и отключился, можно сказать, «по-английски», то есть не попрощавшись.
На дворе вставало раскаленное экваториальное солнышко, день начинался, длинный и наверняка забитый событиями под завязку; Петр проинструктировал помощников, сообщил Иоанну о звонке Иешуа и своем отъезде, оставил за себя Круза и улетел первым подвернувшимся рейсом в Париж. Там взял напрокат в аэропорту звероватый «порш» и через полтора часа парковал его у дверей сравнительно нового отеля «Плаза». С Иешуа, если вспомнить их обмен репликами, о встрече не договаривались, но Петр, зная друга, полагал, что тот сам объявится именно в том месте, где будет Петр. Поэтому Петр, забросив сумку в комнату, спустился в бар, заказал себе безобидную смесь рома с колой, по сей день носящую исторически гордое имя «Кубалибре», и стал ждать. Это он умел преотлично — ждать. Как Мастеру и положено.
Но проявить умение не удалось.
И «Свободную Кубу» допить не успел, когда в холле «Плазы» возник Иешуа праздный путешественник в традиционных для себя джинсах и рубахе — нежаркий май выдался на севере Франции, — вполне уместный в этой вольной одежде даже в первоклассном отеле заштатного курортного городка, поскольку городок этот планомерно въезжал в туристический сезон. Да пусть хоть в водолазном скафандре заходит — лишь бы клиент…
Иешуа молча сел рядом с Петром, как будто и не было многодневного расставания, как будто отходил просто куда-то — на пару минут всего, спросил у мигом подошедшего бармена стакан «перье», дождался его, медленно, со вкусом выпил газированную воду, аккуратно поставил стакан на салфеточку и только после всех этих показушных церемоний соблаговолил заметить — ну точно на пару минут отходил:
— Холодно здесь.
Вот ведь привычка какая могучая, невпопад подумал Петр, никак не реагируя на метеорологическое открытие друга, можем не разговаривать, а просто мыслить так нет, шевелим губами, сотрясаем воздух…
— Странным было бы, — сказал Иешуа, тут же подслушавший мысль Петра, если б два здоровых мужика сидели рядом и молчали. Немые, что ли?..
— Почему? — не согласился Петр. — Курорт ведь. Отдыхают люди. Чего зря языком болтать?
— Несветский ты человек, Кифа, — осудил его Иешуа.
— Есть установка быть светским?
— Есть. Сегодня в девять вечера. Шато Левенкур. Это в десяти минутах езды. Спросишь консьержа — он объяснит. Форма одежды — смокинг. Да… — Порылся в кармане джинсов, вытащил изрядно помятый конверт. — Тут приглашение.
— А как же… — начал было ошеломленный краткостью информации Петр, но Иешуа уже не слушал: встал и ушел.
Вот всегда так: пришел — не поздоровался, ушел — не простился. Но на вежливость можно и наплевать, а вот любимое свойство Иешуа ничего не объяснять до самого последнего момента — раздражало. Тем более что в самый последний момент у Иешуа никогда не исключались неожиданности. В том числе и малоприятные.
И еще: где Анна, то есть Мари? У родителей?.. Родители ее ждут, по-видимому, здесь, в Туке…
Оборвал пустые размышления! Ну и что, если и живут здесь? Не сти же к ним идти… И, кстати, неплохо было бы заранее узнать, кому принадлежит названный замок. Иными словами: к кому с визитом следует являться в смокинге «black tie». Вытащил из конверта не менее смятый листок дорогой бумаги, развернул. На листке значилось: «Барон и баронесса Левенкур имеют честь пригласить Вас на прием». Ну и потом — про время начала приема, про «черный галстук». А по поводу чего прием — ни слова. Прием и прием. Гостепреимные они здесь, бароны… Совсем нечего делать местным наследникам былой славы Франции!.. Хотя вышеназванному рваному утаю понятно, что тут круто замешан друг Иешуа.
Допил «Кубу», подписал счет и отправился в номер. До девяти аалось навалом времени, стоило отоспаться, поскольку неиз-гно было — чем заполнится грядущая ночь. Так и сделал. Лишь предварительно заказал консьержу смокинг…
Замок, как позже объяснил тот же консьерж, действительно принадлежал наследникам древнего рода баронов Левенкур, но много лет сдавался внаем всякому пожелавшему пожить на курорте не в отеле, а в баронских покоях. Кто снял замок нынче, консьерж не знал. Хотя, конечно, на дворе — начало сезона, погодка оставляет желать лучшего — какой дурак снимет здесь замок! Так что, может, и впрямь сами Левенкуры объявились… Дорогу пока-зал на карте, смокинг добыл отличный и по размеру. Пожелал на дорожку приятного вечера.
