С удивлением Поля смотрела, как мать затолкала возок в сарай, а не свалила хворост в углу двора, как обычно. Маруся осталась разгружать. А мать плотно прикрыла дверь сарая и молча поманила старшую дочь за собой в хату.

В десятом часу вечера Зоя Приданцева с пустым глечиком и самодельным бумажным ковриком подходила к хате Козловой. Коврик с розовыми лебедями на густо-синем озере Зоя несла в подарок Дарье Даниловне. Через плетень девушка увидела, как из хаты, гремя подойником, выскочила Поля и помчалась к хлеву. «Поздно доят, — отметила Зоя. — Мои соседи давно с коровой управились и спать легли».

Она толкнула незапертую дверь и очутилась в темных сенцах. В сенцы выходили три внутренние двери. Правая вела в нежилую половину хаты; там на земляном прохладном полу лежала кучка семенного проса, в углу стояла кадка с мукой, по стенам развешаны на гвоздях связки сухих кукурузных початков. Прямо — вход в продолговатую кухоньку с широкой, как кровать, лежанкой. В ней, собственно, и жила Дарья Даниловна с дочерьми. Слева — кладовка, дверь которой никогда не запиралась, потому что, кроме старых мешков и рухляди, там не было ничего. Все это Зоя знала — она не в первый раз была в гостях у Козловой.

Когда девушка вошла в сенцы, на жилой половине было темно и тихо. Свет пробивался из кладовки. Оттуда раздался голос Дарьи Даниловны:

— Поля, ты чего корову не идешь доить? Накипь за собой пробой, слышишь?

— Это я, Дарья Даниловна, — сказала Зоя, заглядывая в кладовку. — Поля уже побежала…

И ахнула от неожиданности: вместо Дарьи Даниловны она увидела незнакомого мужчину с неподвижно-черными, настороженными, как дула, глазами. Он сидел на табурете, в руке у него застыла ложка. Рядом, на другом табурете, стояла миска со щами. Дарья Даниловна стелившая на полу какое-то тряпье, проворно вскочила и стала перед Зоей.

— Ты чего? За молоком? — задыхаясь, спросила она. — Нету, милушка, сегодня, молока. Племянник ко мне приехал. Так уж не будь в обиде.

Грудью она оттискивала девушку к наружной двери. Зоя, ошеломленная, пятилась.

— Тетя, что ж вы молоденькую гостью от дому отваживаете? — раздался негромкий голос мужчины. — Познакомили бы с нею. Племянник-то ваш холостой!..

Эти игривые слова мужчина произнес каким-то неживым, деревянным голосом.

— А и правда! — всплеснула руками Дарья Даниловна. — Мне на радостях пир готовить, гостей созывать, а я!.. Вот дура-то старая! Иди, милушка, иди познакомься с племянником моим. Не подумай, что я его прячу… Митей его кличут. Десять лет не видала…

Недоумевающая и растерянная Зоя вошла в пахнувшую мышами кладовку. Следом втиснулась Дарья Даниловна и стражем застыла в дверях.

Зоя не знала, что и подумать. Племянник, сидевший в кладовке, явный испуг хозяйки — все было непонятным и странным.

— Вас Зоей зовут? А меня Митей. Вот мы и познакомились-племянник протянул девушке руку. Та вынуждена была подать свою-Извините, что не встаю: нога болит, — указал он глазами на вытянутую ногу.

Глаза у него лихорадочно поблескивали и казались от расширенных зрачков почти черными.

— Я, кажется, не вовремя? — Зоя переминалась с ноги на ногу и чувствовала себя очень неловко. — Я в следующий раз зайду.

— Почему же не вовремя? — деликатничал племянник-Садитесь, пожалуйста… Тетя Даша, возьмите миску, я сыт.

Дарья Даниловна поспешно подхватила посуду, вытерла передником табурет и исчезла, проговорив:

— Я молочка, Митя, сейчас принесу.

— Скажите, — спросил племянник, когда за Дарьей Даниловной закрылась дверь, — вас не удивляет вот эта обстановка? — Он сделал неширокий жест вокруг себя.

Зоя промычала что-то невнятное.

— Я сейчас объясню, — продолжал он. — Разрешите сперва узнать, кто вы? У вас интеллигентная внешность. Вы учительница?

Девушка вкратце рассказала о себе.

— Каковы же ваши планы? — поинтересовался он.

— Какие могут быть теперь планы! — пожала плечами Зоя. — Забилась вот, как мышь в нору, и жду. Спасибо, нора нашлась.

— М-да… Моя история в общем походит на вашу. С тою, однако, разницей, что я был в армии, раненым попал в плен… Меня кое-как подлечили и отпустили на все четыре стороны… Вот добрался до тетки — тоже вроде бы подходящая нора!.. Да вот беда: документы дорогой потерял. — Он царапнул по лицу девушки огромными тревожными зрачками. — Теперь боюсь, как бы меня за какого-нибудь партизана или парашютиста не приняли… Как на зло, говорят, парашютный десант высадился!..

Зоя вздрогнула, ощутив на своем плече мужскую руку.

— У меня к вам просьба, — сказал он, всматриваясь девушке в лицо — Не говорите пока никому, что видели меня здесь. Во избежание неприятностей для тети.

— Я не из болтливых. Не беспокойтесь, — сказала Зоя, поднимаясь. Она поняла, что из-за этой просьбы ее и задержали. Поняла также, отчего Дарья Даниловна поместила племянника в кладовку и почему встревожилась, увидев ее, Зою.

Едва только Зоя встала, на пороге кладовки появилась хозяйка. Шагов ее не было слышно, и девушке показалось, что Дарья Даниловна все время стояла в сенцах и подслушивала.

— Ну, как вы тут? Сумерничаете? — спросила она как ни в чем не бывало. И вдруг вспомнила: — Ой, яка дурная! Молока-то забыла принести… А ты куда с пустым глечиком собралась? — накинулась она на Зою. — Дай-кось, налью.

— Это вам, Дарья Даниловна, в подарок, — сказала девушка, разворачивая бумажный коврик. — Между прочим, — обратилась она к племяннику, — я могу нарисовать справку с немецкой печатью, чтоб вас не приняли за парашютиста. Мне только нужен текст справки. В нашей сельуправе не разберут подделки, за это ручаюсь.

Зоя испытывала разочарование от того, что этот парень оказался всего-навсего трусливым пленным. Она ждала другого. Ну что ж! Ради Дарьи Даниловны она готова помочь и ему. Пусть прячется в своей норе.

А племянник растягивал губы в нерешительной улыбке.

— Действительно, сможете? — не верил он.

— Я окончила художественный институт, я же говорила вам.

— Если завтра утром дам текст, к вечеру нарисуете?

Зоя утвердительно кивнула.

Провожая гостью, Дарья Даниловна, помимо глечика с молоком, сунула девушке лепешку сливочного масла в мокрой тряпке, шепча:

— Бери-бери, не стесняйся! Знаю, на каких хлебах живешь… Хороший ты человек, дай бог тебе здоровья!

На тетрадном, в клеточку, листе с расплывчатым лиловым штампом в верхнем углу начертано канцелярским почерком:

На обороте справки значилось:

Подпись коменданта частично закрыта густо-черной печатью, в центре которой изображен раскрылатившийся орел с фашистской свастикой в когтях.

Так и этак разглядывал Никифор справку, смотрел издали, вблизи и на свет, пытался по складам прочесть убористый латинский шрифт на ободке печати.

— А хорошо! — проговорил он наконец. — Документ что надо. Не знаю, Зоя, как вас и отблагодарить…

Признательно он посмотрел на сидевшую возле его постели девушку. Зоя сказала:

— Я не слишком сильна в немецкой орфографии, там могут быть ошибки. Так что немцам показывать небезопасно, а для полицаев сойдет. Не поймут.

— Преогромнейшее спасибо!

— Не стоит.

Девушка встала, собираясь уходить. Дарья Даниловна гостеприимно предложила:

— Погуляй еще, Зоенька. Только пришла и убегаешь. Хиба малые диты дома плачут?